Неточные совпадения
Городничий (хватаясь за голову).Ах, боже
мой, боже
мой! Ступай скорее на улицу, или нет — беги прежде в комнату, слышь! и
принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну, Петр Иванович, поедем!
«Я деньги
принесу!»
— А где найдешь? В уме ли ты?
Верст тридцать пять до мельницы,
А через час присутствию
Конец, любезный
мой!
Стародум (берет у Правдина табак). Как ни с чем? Табакерке цена пятьсот рублев. Пришли к купцу двое. Один, заплатя деньги,
принес домой табакерку. Другой пришел домой без табакерки. И ты думаешь, что другой пришел домой ни с чем? Ошибаешься. Он
принес назад свои пятьсот рублев целы. Я отошел от двора без деревень, без ленты, без чинов, да
мое принес домой неповрежденно,
мою душу,
мою честь,
мои правилы.
Г-жа Простакова (к Милону). А,
мой батюшка! Господин офицер! Я вас теперь искала по всей деревне; мужа с ног сбила, чтоб
принести вам, батюшка, нижайшее благодарение за добрую команду.
— Слушай! — сказал он, слегка поправив Федькину челюсть, — так как ты память любезнейшей
моей родительницы обесславил, то ты же впредь каждый день должен сию драгоценную мне память в стихах прославлять и стихи те ко мне
приносить!
— А, ты так? — сказал он. — Ну, входи, садись. Хочешь ужинать? Маша, три порции
принеси. Нет, постой. Ты знаешь, кто это? — обратился он к брату, указывая на господина в поддевке, — это господин Крицкий,
мой друг еще из Киева, очень замечательный человек. Его, разумеется, преследует полиция, потому что он не подлец.
Моя любовь никому не
принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страданья — и никогда не мог насытиться.
— Правда, с такой дороги и очень нужно отдохнуть. Вот здесь и расположитесь, батюшка, на этом диване. Эй, Фетинья,
принеси перину, подушки и простыню. Какое-то время послал Бог: гром такой — у меня всю ночь горела свеча перед образом. Эх, отец
мой, да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи! где так изволил засалиться?
Она зари не замечает,
Сидит с поникшею главой
И на письмо не напирает
Своей печати вырезной.
Но, дверь тихонько отпирая,
Уж ей Филипьевна седая
Приносит на подносе чай.
«Пора, дитя
мое, вставай:
Да ты, красавица, готова!
О пташка ранняя
моя!
Вечор уж как боялась я!
Да, слава Богу, ты здорова!
Тоски ночной и следу нет,
Лицо твое как маков цвет...
Богат, хорош собою, Ленский
Везде был принят как жених;
Таков обычай деревенский;
Все дочек прочили своих
За полурусского соседа;
Взойдет ли он, тотчас беседа
Заводит слово стороной
О скуке жизни холостой;
Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай,
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом
приносят и гитару;
И запищит она (Бог
мой!):
Приди в чертог ко мне златой!..
У меня три хутора, половина табунов отцовских —
мои, все, что
принесла отцу мать
моя, что даже от него скрывает она, — все
мое.
— Брат, — твердо и тоже сухо отвечала Дуня, — во всем этом есть ошибка с твоей стороны. Я за ночь обдумала и отыскала ошибку. Все в том, что ты, кажется, предполагаешь, будто я кому-то и для кого-то
приношу себя в жертву. Совсем это не так. Я просто для себя выхожу, потому что мне самой тяжело; а затем, конечно, буду рада, если удастся быть полезною родным, но в
моей решимости это не самое главное побуждение…
Некто крестьянин Душкин, содержатель распивочной, напротив того самого дома, является в контору и
приносит ювелирский футляр с золотыми серьгами и рассказывает целую повесть: «Прибежал-де ко мне повечеру, третьего дня, примерно в начале девятого, — день и час! вникаешь? — работник красильщик, который и до этого ко мне на дню забегал, Миколай, и
принес мне ефту коробку, с золотыми сережками и с камушками, и просил за них под заклад два рубля, а на
мой спрос: где взял? — объявил, что на панели поднял.
Потом от вас тотчас же бегу сюда и через четверть часа,
мое честнейшее слово,
принесу вам донесение: каков он? спит или нет? и все прочее.
Когда же, шесть дней назад, я первое жалованье
мое — двадцать три рубля сорок копеек — сполна
принес, малявочкой меня назвала: «Малявочка, говорит, ты эдакая!» И наедине-с, понимаете ли?
Отколе бог
принес?» Вожатый
мой мигнул значительно и отвечал поговоркою: «В огород летал, конопли клевал; швырнула бабушка камушком — да мимо.
Я стал читать про себя молитву,
принося богу искреннее раскаяние во всех
моих прегрешениях и моля его о спасении всех близких
моему сердцу.
Как это вас бог
принес? по какому делу, смею спросить?» Я в коротких словах объяснил ему, что я поссорился с Алексеем Иванычем, а его, Ивана Игнатьича, прошу быть
моим секундантом.
— Ты напрасно поспешил перейти на диван. Ты куда? — прибавил Николай Петрович, оборачиваясь к Фенечке; но та уже захлопнула за собою дверь. — Я было
принес показать тебе
моего богатыря; он соскучился по своем дяде. Зачем это она унесла его? Однако что с тобой? Произошло у вас тут что-нибудь, что ли?
— Будьте покойны. Вы увидите, что я приду к отцу Василию и
принесу на загляденье прекрасные покупки, а рубль
мой будет цел у меня в кармане.
— Умереть, — докончил Юрин. — Я и умру, подождите немножко. Но
моя болезнь и смерть —
мое личное дело, сугубо, узко личное, и никому оно вреда не
принесет. А вот вы — вредное… лицо. Как вспомнишь, что вы — профессор, отравляете молодежь, фабрикуя из нее попов… — Юрин подумал и сказал просительно, с юмором: — Очень хочется, чтоб вы померли раньше меня, сегодня бы! Сейчас…
Последовало молчание. Хозяйка
принесла работу и принялась сновать иглой взад и вперед, поглядывая по временам на Илью Ильича, на Алексеева и прислушиваясь чуткими ушами, нет ли где беспорядка, шума, не бранится ли на кухне Захар с Анисьей,
моет ли посуду Акулина, не скрипнула ли калитка на дворе, то есть не отлучился ли дворник в «заведение».
Ты забыл, что, бывало, в молодости, когда ты
приносил бумаги из палаты к
моему отцу, ты при мне сесть не смел и по праздникам получал не раз из
моих рук подарки.
— Вынь все из него и положи в
моей комнате, — сказал он, — а чемодан вынеси куда-нибудь на чердак. — Вам, бабушка, и вам, милые сестры, я привез кое-какие безделицы на память… Надо бы
принести их сюда…
— Вот уж и испугалась
моей жертвы! Хорошо, изволь:
принеси и ты две маленькие жертвы, чтоб не обязываться мной. Ведь ты не допускаешь в дружбе одолжений: видишь, я вхожу в твою теорию, мы будем квиты.
— Иван Иванович, вам-то что этот брак
принес бы!.. сколько горя!.. Подумайте! Боже
мой!
Тогда князь, остававшийся в зале, приступил к Зерщикову и потребовал настоятельно, чтоб тот заявил публично о
моей невинности и, кроме того,
принес бы мне извинение в форме письма.
Он сходил и
принес ответ странный, что Анна Андреевна и князь Николай Иванович с нетерпением ожидают меня к себе; Анна Андреевна, значит, не захотела пожаловать. Я оправил и почистил
мой смявшийся за ночь сюртук, умылся, причесался, все это не торопясь, и, понимая, как надобно быть осторожным, отправился к старику.
Я настоял на том, к ее огорчению и к некоторому недоумению деликатнейшего Николая Семеновича, чтобы обед
приносили в
мою комнату.
Ни Альфонсинки, ни хозяина уже давно не было дома. Хозяйку я ни о чем не хотел расспрашивать, да и вообще положил прекратить с ними всякие сношения и даже съехать как можно скорей с квартиры; а потому, только что
принесли мне кофей, я заперся опять на крючок. Но вдруг постучали в
мою дверь; к удивлению
моему, оказался Тришатов.
Я до того закричал на лакея, что он вздрогнул и отшатнулся; я немедленно велел ему отнести деньги назад и чтобы «барин его сам
принес» — одним словом, требование
мое было, конечно, бессвязное и, уж конечно, непонятное для лакея. Однако ж я так закричал, что он пошел. Вдобавок, в зале, кажется,
мой крик услышали, и говор и смех вдруг затихли.
[…Увы! какую пользу
принесло бы мне это открытие, сделай я его раньше, и не лучше ли было бы скрывать
мой позор всю жизнь?
Слуга подходил ко всем и протягивал руку: я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту
принес мне их опять с теми же кушаньями. Что мне делать? Я подумал, да и принялся опять за похлебку, стал было приниматься вторично за вареную рыбу, но собеседники
мои перестали действовать, и я унялся. Хозяевам очень нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души смеялся усилиям
моего соседа есть палочками.
Фаддеев, по
моему поручению, возьмет деньги, спустится на лодки купить ананасов или что-нибудь другое: вижу, он спорит там, сердится; наконец торг заключается и он
приносит, что нужно.
Она
принесла от тетушек только что вынутый из бумажки душистый кусок
мыла и два полотенца: большое русское и мохнатое.
— Ну, всё-таки я вам скажу, по мере сил
приносить пользу, всё-таки, что могу, смягчаю. Кто другой на
моем месте совсем бы не так повел. Ведь это легко сказать: 2000 с лишним человек, да каких. Надо знать, как обойтись. Тоже люди, жалеешь их. А распустить тоже нельзя.
«Одно из двух: или она полюбила Симонсона и совсем не желала той жертвы, которую я воображал, что
приношу ей, или она продолжает любить меня и для
моего же блага отказывается от меня и навсегда сжигает свои корабли, соединяя свою судьбу с Симонсоном», подумал Нехлюдов, и ему стало стыдно. Он почувствовал, что краснеет.
— Как вам сказать: и верю и не верю… Пустяки в нашей жизни играют слишком большую роль, и против них иногда мы решительно бессильны. Они опутывают нас по рукам и по ногам,
приносят массу самых тяжелых огорчений и служат неиссякаемым источником других пустяков и мелочей. Вы сравните: самый страшный враг — тот, который подавляет нас не единичной силой, а количеством. В тайге охотник бьет медведей десятками, — и часто делается жертвой комаров. Я не отстаиваю
моей мысли, я только высказываю
мое личное мнение.
И тогда я вспомнил
мою счастливую молодость и бедного мальчика на дворе без сапожек, и у меня повернулось сердце, и я сказал: «Ты благодарный молодой человек, ибо всю жизнь помнил тот фунт орехов, который я тебе
принес в твоем детстве».
Вот вдруг я сижу одна, то есть нет, я тогда уж лежала, вдруг я лежу одна, Михаил Иванович и приходит и, представьте,
приносит свои стишки, самые коротенькие, на
мою больную ногу, то есть описал в стихах
мою больную ногу.
— Но вы не можете же меня считать за девочку, за маленькую-маленькую девочку, после
моего письма с такою глупою шуткой! Я прошу у вас прощения за глупую шутку, но письмо вы непременно мне
принесите, если уж его нет у вас в самом деле, — сегодня же
принесите, непременно, непременно!
— Ну да, орехи, и я то же говорю, — самым спокойным образом, как бы вовсе и не искал слова, подтвердил доктор, — и я
принес ему один фунт орехов, ибо мальчику никогда и никто еще не
приносил фунт орехов, и я поднял
мой палец и сказал ему: «Мальчик!
— Это оттого, что ваш палец в воде. Ее нужно сейчас же переменить, потому что она мигом нагреется. Юлия, мигом
принеси кусок льду из погреба и новую полоскательную чашку с водой. Ну, теперь она ушла, я о деле: мигом, милый Алексей Федорович, извольте отдать мне
мое письмо, которое я вам прислала вчера, — мигом, потому что сейчас может прийти маменька, а я не хочу…
— Мы в первый раз видимся, Алексей Федорович, — проговорила она в упоении, — я захотела узнать ее, увидать ее, я хотела идти к ней, но она по первому желанию
моему пришла сама. Я так и знала, что мы с ней все решим, все! Так сердце предчувствовало… Меня упрашивали оставить этот шаг, но я предчувствовала исход и не ошиблась. Грушенька все разъяснила мне, все свои намерения; она, как ангел добрый, слетела сюда и
принесла покой и радость…
— А вот, — быстро проговорил Митя, — за пистолетами
моими пришел и вам деньги
принес. С благодарностию. Тороплюсь, Петр Ильич, пожалуйста, поскорее.
— Напротив, очень рада. Только что сейчас рассуждала опять, в тридцатый раз: как хорошо, что я вам отказала и не буду вашей женой. Вы в мужья не годитесь: я за вас выйду, и вдруг дам вам записку, чтобы снести тому, которого полюблю после вас, вы возьмете и непременно отнесете, да еще ответ
принесете. И сорок лет вам придет, и вы все так же будете
мои такие записки носить.
С рассветом опять ударил мороз; мокрая земля замерзла так, что хрустела под ногами. От реки поднимался пар. Значит, температура воды была значительно выше температуры воздуха. Перед выступлением мы проверили свои продовольственные запасы. Хлеба у нас осталось еще на двое суток. Это не особенно меня беспокоило. По
моим соображениям, до моря было не особенно далеко, а там к скале Ван-Син-лаза продовольствие должен
принести удэгеец Сале со стрелками.
— Погоди, погоди, батюшка, — заговорил Мардарий Аполлоныч, не выпуская
моей руки, — не уходи… Я велел тебе водки
принести.
Вначале я считаю своим долгом
принести благодарность тем лицам, которые так или иначе способствовали
моим начинаниям в деле исследования Уссурийского края.
Знала Вера Павловна, что это гадкое поветрие еще неотвратимо носится по городам и селам и хватает жертвы даже из самых заботливых рук; — но ведь это еще плохое утешение, когда знаешь только, что «я в твоей беде не виновата, и ты,
мой друг, в ней не виновата»; все-таки каждая из этих обыкновенных историй
приносила Вере Павловне много огорчения, а еще гораздо больше дела: иногда нужно бывало искать, чтобы помочь; чаще искать не было нужды, надобно было только помогать: успокоить, восстановлять бодрость, восстановлять гордость, вразумлять, что «перестань плакать, — как перестанешь, так и не о чем будет плакать».