Видно было, что первоначальное, великодушное чувство свое он, после нескольких строк,
принял за слабость, стал стыдиться ее и, наконец, почувствовав муки оскорбленной гордости, кончал гневом и угрозами.
Неточные совпадения
Водились
за ним, правда, некоторые
слабости: он, например, сватался
за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинение Акима Нахимова и повесть Пинну;заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однакоговорил одначеи завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не
приняв вида ромба или трапеции.
— "Ну, полноте же, моя голубушка, от меня скрываться вам нечего; я, говорит, давно
за вами
примечаю, и хотя в иночестве нахожусь, однако
слабость человеческую понимать могу; так вы, говорит, лучше во всем мне откройтесь — может, заодно как-нибудь и устроимся".
— Да, из твоего дома, — продолжал между тем старик. — Жил я о сю пору счастливо, никакого лиха не чая, жил, ничего такого и в мыслях у меня не было; наказал, видно, господь
за тяжкие грехи мои! И ничего худого не
примечал я
за ними. Бывало, твой парень Ваня придет ко мне либо Гришка — ничего
за ними не видел. Верил им, словно детям своим. То-то вот наша-то стариковская
слабость! Наказал меня создатель, горько наказал. Обманула меня… моя дочка, Глеб Савиныч!
Он встал, подошел к перильцам, около которых они толпились, и стал благословлять их и отвечать на их вопросы голосом,
слабостью звука которого он сам умилялся. Но, несмотря на желание,
принять их всех он не мог: опять у него потемнело в глазах, он пошатнулся и схватился
за перила. Опять он почувствовал прилив к голове и сначала побледнел, а потом вдруг вспыхнул.
Хотя великая княгиня и не любила брата
за слабость его характера и развратное поведение, так бесстыдно выставляемое, однако ж на этот раз
приняла живо к сердцу неслыханное унижение его, как бы оно сделано было ей.