Неточные совпадения
Ромашов часто разговаривал с Гайнаном о его богах, о которых, впрочем, сам черемис имел довольно темные и скудные понятия, а также, в особенности, о том, как он
принимал присягу на верность
престолу и родине.
По случаю открывшихся в 1787 году войн с Турцией) и Польшею раздача вотчин усилилась; еще большие размеры
приняла она при Павле I, который в первые же дни по вступлении на
престол роздал, как замечено в объяснениях к сочинениям Державина (т. I, стр. 527), до 300 000 душ крестьян.
Он корону
примет.
К
престолу Карлус призван всей землей —
Он отказаться от него не может.
Приветствую отныне королем
Его я свейским, Карлусом Девятым!
И если брат наш Карлус с нами хочет
Пребыть в любви — пусть продолжает он
Вести войну с Литвою неуклонно,
Ливонию ж с Эстонией признает
Землею русской. Мы ему на том
Наш вечный мир и дружбу обещаем!
Великий, грозный и пресветлый царь!
Твой друг и брат, Аббас, владыка перский,
Здоровает тебе на государстве
И братский шлет поклон. Ты держишь Русь
Единою могучею рукой —
Простри, о царь, с любовию другую
На моего владыку и
примиОт шах-Аббаса, в знак его приязни,
Сей кованный из золота
престол,
В каменьях самоцветных и в алмазах.
Наследье древних шахов — изо всех
Ценнейшее Аббасовых сокровищ!
Мы долго собирались, поздно вышли и пришли в Бурцево к вечерней заре. Ивана не было, он, оказывается, ушел к свояку в Окунево, где праздновали
престол.
Приняла нас его жена Авдотья, худая пучеглазая баба, похожая лицом на рыбу, и такая веснушчатая, что белая кожа только лишь кое-где редкими проблесками проступала на ее щеках сквозь коричневую маску.
В обители большим праздником считался Успеньев день, когда праздновался «
престол» в новой церкви. Вперед делались большие приготовления, чтобы накормить сотни богомольцев. Вся братия была погружена в хозяйственные заботы, и даже брат Ираклий должен был помогать на кухне, где месил тесто, чистил капусту и картофель. Половецкий забрался к брату Павлину за два дня и тоже
принимал участие в общей братской работе в качестве пекаря.
«И увидел я
престолы и сидящих на них, которым дано было судить, и души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, и которые не поклонились зверю, ни образу его, и не
приняли начертания на чело свое и на руку свою.
Припадем коленами на мать сыру землю,
Пролием мы слезы, как быстрые реки,
Воздохнем в печали к создателю света:
«Боже ты наш, Боже, Боже отец наших,
Услыши ты, Боже, сию ти молитву,
Сию ти молитву, как блудного сына,
Приклони ты ухо к сердечному стону,
Прими ты к
престолу текущие слезы,
Пожалей, создатель, бедное созданье,
Предели нас, Боже, к избранному стаду,
Запиши, родитель, в животную книгу,
Огради нас, бедных, своею оградой,
Приди в наши души с небесной отрадой,
Всех поставь нас, Боже,
Здесь на крепком камне,
Чтоб мы были крепки во время печали...
Были в то время толки (и до сих пор они не прекратились), будто граф Алексей Орлов, оскорбленный падением кредита, сам вошел в сношения с самозванкой,
принял искреннее участие в ее предприятии, хотел возвести ее на
престол, чтобы, сделавшись супругом императрицы Елизаветы II, достичь того положения, к которому тщетно стремился брат его вскоре по воцарении Екатерины [М. Н. Лонгинов в статье своей «Княжна Тараканова», напечатанной в «Русском вестнике», 1859 г., № 24, говорит, будто Алексей Орлов еще в январе 1774 года, то есть за десять месяцев до получения повеления Екатерины захватить самозванку (12 ноября 1774 г.), посылал к ней в Рим офицера Христенека с приглашением приехать к нему и что таким образом он в 1774 году играл в двойную игру.
«Всклепавшая на себя имя» вздумала достичь русского
престола при помощи Ватикана, обещая за то не только сама
принять римско-католическую веру, но и ввести ее в России.
Но то, что в Испании развилось как выгодная карьера, то может еще вспыхивать и в других странах. Да и переворот 2 декабря, посадивший на
престол Франции Наполеона III, был не что иное, как военный заговор, то же"pronunciamiento", разыгранное еще более en grand, чем поход
Прима на Мадрид и правительство Изабеллы.
После обнародования конституции Кортесы утратили подвинченность интереса. Все уже знали, что будет либеральная монархия с разными претендентами на
престол. Никто еще не ожидал ни того, что
Прим погибнет от руки заговорщика, ни того, что из-за пресловутой кандидатуры Гогенцоллернского принца загорится ровно через год такой пожар, как война между германской и французской империями.
Само собою разумеется, что брак этот, заключенный по воле государыни, не имел ни малейшей романической подкладки, что, впрочем, не помешало бывшей Якобине Менгден, ныне Елизавете Ивановне Зиновьевой (она
приняла православие вскоре после восшествия на
престол государыни и сохранила свое второе имя Елизавета), забрать совершенно в руки своего мужа.
Голицын, вне себя от потери обожаемого монарха, не скрыл своего отчаяния и по поводу происшедшего. Он смело стал укорять великого князя за присягу, данную Константину, торжественно отрекшемуся от своих прав на
престол. Он самым энергичным образом настаивал на том, чтобы великий князь сообразовался с волею покойного императора и
принял принадлежавшую ему корону.
По совету своей матери, он объявил, что
примет корону в том случае, если цесаревич еще раз положительным образом объявит свое формальное отречение от Российского
престола.
Густав Бирон не
принимал никакого участия в военных событиях этого года, касавшихся возведения Россией на польский
престол нового короля, Августа III.
Государю, отличавшемуся строгой нравственностью, было все это известно еще до вступления его на
престол, а потому,
приняв бразды правления, он захотел искоренить эту распущенность нравов, дошедших до своего апогея.
Приняв из рук судьбы страннический посох на пороге пресвитерской хижины, он соединил его потом со скипетром величайшего из государей, начертывал им военные планы, мировые народам и царям и уставы на вековую жизнь империи, указывал череду на
престол и, наконец, положил этот посох так скромно, так печально, на Востоке, в тундрах Сибири!..
В государственные дела он не вмешивался, но при правительнице Анне Леопольдовне против воли
принял участие в важнейших делах. Когда императрица Елизавета вступила на
престол, в тот же день Левенвольдт был заключен в крепость и предан суду. Суд этот продолжался несколько лет. Его приговорили к смертной казни, а императрица смягчила наказание, заменив казнь ссылкою в Сибирь, с лишением чинов, орденов и дворянства.
— Ни Боже мой!.. Я все забывал: кто я, где живу… что барин я, гвардии штаб-ротмистр, племянник помещицы… Мало того, всякие дела там, в Европе!.. В то время Испания в ходу была… Королева Изабелла, генерал
Прим, кортесы, потом претенденты на
престол… Все это вдруг показалось мне такою пустяковинкой! Работа!.. Одна работа!.. Вот какая притча!
Позже, когда Анна Иоанновна вступила на русский
престол, дворянство это раскаялось в своем упрямстве — оно само предложило Бирону дворянские права, и он был настолько любезен, что
принял это предложение.
Он принудил его сложить с себя название графа Лильского, под каковым именем наследник французского
престола приехал искать убежища в России, окружить себя телохранителями,
принять титул короля и требовать оказания себе почестей, подобающих этому титулу.
Григорий Александрович
принял ее из кареты, а в передней комнате встретил императрицу наследник
престола Павел Петрович и его супруга Мария Федоровна.
В 1703 году
приняла она греко-российское исповедание; крестным отцом ее был наследник
престола, царевич Алексей Петрович, и по нем-то названа она Екатериною Алексеевною.
— С родительского благословения, — глухо отвечал он, — а о душе его я двадцать четыре года непрестанно молюсь, по всей Рассее-матушке исколесил, у
престолов всех угодников земные поклоны клал, для того и с работ шесть раз бегал, холод и голод
принимал, и тело мое все плетьми исполосовано…
Синод этого вычисления государю, может быть не вывел (
прим. Лескова).] «пришел пьяный в церковь к вечернему пению: сел на скамейку неподалеку от св.
престола и…» В указе, хотя и печатном, но слишком точно, не по-печатному, выражено, что сделал отец Сперансов.