Неточные совпадения
Бобрищев-Пушкин уже
прислал мне в переплете нашу
рукопись. Кой-где подскабливаю и отправлю недели через две к Энгельгардту. Кажется, перевод изрядный, по крайней мере довольно отчетливый, что не всегда бывает врусских изданиях…
Дневником, который Мари написала для его повести, Павел остался совершенно доволен: во-первых, дневник написан был прекрасным, правильным языком, и потом дышал любовью к казаку Ятвасу.
Придя домой, Павел сейчас же вписал в свою повесть дневник этот, а черновой, и особенно те места в нем, где были написаны слова: «о, я люблю тебя, люблю!», он несколько раз целовал и потом далеко-далеко спрятал сию драгоценную для него
рукопись.
— Прошу вас заметить, что я не Фурье. Смешивая меня с этою сладкою, отвлеченною мямлей, вы только доказываете, что
рукопись моя хотя и была в руках ваших, но совершенно вам неизвестна. Насчет же вашего мщения скажу вам, что вы напрасно взвели курок; в сию минуту это совершенно для вас невыгодно. Если же вы грозите мне на завтра или на послезавтра, то, кроме лишних хлопот, опять-таки ничего себе не выиграете, застрелив меня: меня убьете, а рано или поздно все-таки
придете к моей системе. Прощайте.
Когда он, излив пред нею своё горе, несколько
пришёл в себя, то попросил её, взвешивая на ладони
рукописи свои...
Перечитав свои
рукописи, я
пришел к грустному заключению, что все написанное мной решительно никуда не годится, как плохая выдумка неопытного лгуна.
Полина Андреевна(глядя в
рукопись). Никто не думал и не гадал, что из вас, Костя, выйдет настоящий писатель. А вот, слава богу, и деньги стали вам
присылать из журналов. (Проводит рукой по его волосам.) И красивый стал… Милый Костя, хороший, будьте поласковее с моей Машенькой!..
По большей части случалось так, что Шаховской начинал читать свою пиесу, чтоб «дать тон», как он говорил, и потом передавал ее Кокошкину или мне; разумеется, это делалось только в таком случае, если
рукопись была начисто переписана; но в настоящую минуту он притащил кучу листов такого маранья, что мы заранее
пришли в ужас: очевидно, что читать должен он был сам.
— Ого… труд весьма почтенный, судя по объему! — мягко и ласково проговорил Василий Федорович, взявши
рукопись. — Вы хотите, чтобы я послал адмиралу?.. Не лучше ли вам самому представить при свидании. Я думаю, мы скоро увидим адмирала или, по крайней мере, узнаем, где он… Завтра
придет почтовый пароход из Го-Конга и, вероятно, привезет известия… Лучше сами передайте адмиралу свою работу. Он, наверное, заставит вас ему и прочесть.
Она впивалась глазами в эффектные лица, слушала, говорила, читала сочинения в подносимых ей
рукописях и путем долгого изучения
пришла только к одному заключению: между ними есть порядочные малые, есть и шарлатаны.
Однажды
прислал нам для сборника свой беллетристический рассказ С. М. Городецкий. Уже началась империалистическая война. Он напечатал в иллюстрированном! журнале «Нива» чрезвычайно патриотическое стихотворение под заглавием, помнится, «Сретенье», где восторженно воспевал императора Николая II, как вождя, ведущего нас против германцев за святое дело. Когда я получил его
рукопись, я, не читая, распорядился отослать ее ему обратно. Это изумила товарищей.
Придя к этому решению, он взял конверт и оба экземпляра
рукописи, изорвал их на мелкие части, бросил в камин и зажег.
Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских
рукописях) ему несколько раз смутно представлялась и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя,
приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.