Неточные совпадения
Левин ел и устрицы, хотя белый хлеб с сыром был ему
приятнее. Но он любовался на Облонского. Даже Татарин, отвинтивший пробку и разливавший игристое
вино по разлатым тонким рюмкам, с заметною улыбкой удовольствия, поправляя свой белый галстук, поглядывал на Степана Аркадьича.
Кутузов со вкусом ел сардины, сыр, пил красное
вино и держался так свободно, как будто он не первый раз в этой комнате, а Варвара — давняя и
приятная знакомая его.
Несколько раскрасневшихся лиц и
приятных улыбок доказывали, что собеседники тоже пробовали наши
вина.
Обеды Н. Н. Муравьева прекрасные, общество избранное и веселое,
вино, до которого, впрочем, мне никакого дела нет, отличное, сигары — из первых рук — манильские, и состояние духа у всех
приятное.
— Позвольте мне быть невежею, Марья Алексевна: я так расстроен, что надобно мне отдохнуть в
приятном и уважаемом мною обществе; а такого общества я нигде не нахожу, кроме как в вашем доме. Позвольте мне напроситься обедать у вас нынче и позвольте сделать некоторые поручения вашей Матрене. Кажется, тут есть недалеко погреб Денкера, у него
вино не бог знает какое, но хорошее.
Это был очень молодой белобрысый человек, с довольно
приятными и даже симпатическими чертами лица; но выпитое им
вино исказило их: его щеки подергивало, воспаленные глаза блуждали и приняли выражение дерзостное.
В довершение всего к нам в отсутствие Орлова стал наведываться по вечерам Кукушкин. В поведении его не было ничего особенного, но я все никак не мог забыть того разговора, когда он собирался отбить у Орлова Зинаиду Федоровну. Его поили чаем и красным
вином, а он хихикал и, желая сказать
приятное, уверял, что гражданский брак во всех отношениях выше церковного и что, в сущности, все порядочные люди должны прийти теперь к Зинаиде Федоровне и поклониться ей в ножки.
— Никогда не подадут, если деньги заплатишь хорошие, — заметил Хмурин и снова принужден был поклониться Домне Осиповне, потому что она опять подлила ему
вина, которое Хмурин выпив пришел в заметно
приятное настроение духа.
Вот уж и утро сереет, и мы расходимся, тронутые, веселые, честные, трезвые (
вина у нас и в помине тогда не было), с какой-то
приятной усталостью на душе…
— Так вот, мы это дело обдумали и решили, если ты хочешь. Ступай к Попу, в библиотеку, там ты будешь разбирать… — он не договорил, что разбирать. — Нравится он вам, Поп? Я знаю, что нравится. Если он немного скандалист, то это полбеды. Я сам был такой. Ну, иди. Не бери себе в поверенные
вино, милый ди-Сантильяно. Шкиперу твоему послан
приятный воздушный поцелуй; все в порядке.
Я сижу, ослабев от дымного чада, от крика, от пения, от молодого
вина, которым меня потчуют со всех сторон. Голова моя горяча и, кажется, пухнет и гудит. Но в сердце у меня тихое умиление. С
приятными слезами на глазах я мысленно твержу те слова, которые так часто заметишь у рыболовов на груди или на руке в виде татуировки...
— Очень хорошо, прекрасно исполнено! Вы, Герш, имеете получить с меня двадцать грошей за представление. Но я знаю, что вам будет
приятнее иметь полкварты белого
вина, которое вы всегда требуете. Считайте его за мною!
При столь
приятном воспоминании пожилой губернатор громко и весело хохотал, скаля свои ослепительно белые зубы, сверкавшие из-за толстых красных губ. Он, впрочем, не отрицал и достоинства наливаемых ему
вин и чистосердечно похваливал и кларет, и мадеру, и портвейн, добросовестно выпивая и то, и другое, и третье.
Огромная, крытая ковром столовая с длинными столами и с диванами по бортам, помещавшаяся в кормовой рубке, изящный салон, где стояло пианино, библиотека, курительная, светлые, поместительные пассажирские каюты с ослепительно чистым постельным бельем, ванны и души, расторопная и внимательная прислуга, обильные и вкусные завтраки и обеды с хорошим
вином и ледяной водой, лонгшезы и столики наверху, над рубкой, прикрытой от палящих лучей солнца тентом, где пассажиры, спасаясь от жары в каютах, проводили большую часть времени, — все это делало путешествие на море более или менее
приятным, по крайней мере для людей, не страдающих морской болезнью при малейшей качке.
В этих кафе распевали обыкновенно слепые певцы сегедильи, аккомпанируя себе на гитарах и мандолинах. Женский пол, сидевший в таких кафе, принадлежал к миру проституции и «котировался» за чудовищную плату в один реал, то есть в 25 сантимов. Что это были бы за отвратительные пьяные мегеры у нас, а эти несчастные «muchachas» поражали тем, как они прилично вели себя и какого были
приятного вида. И их кавалеры сидели, вместо водки, за каким-нибудь прохладительным или много — стаканом легкого белого
вина.
Семейства изредка тихим голосом перекидываются словами о
приятном вкусе такого-то кушанья или
вина и красивом виде с горы Риги.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и
вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда] его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда
приятное, но теперь после долгого лишения опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца.
Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов
вина, испытывал
приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее.