Я говорил уже в первой главе, что проблема человека не может быть подменена ни проблемой субъекта, трансцендентального сознания, ни проблемой души, психологического сознания, ни
проблемой духа, ни проблемой идеальных ценностей, идей добра, истины, красоты и пр.
Неточные совпадения
Проблема «
духа и машины» имеет огромное значение для русского сознания, она предстоит перед Россией, как
проблема ее будущего.
Глубина
проблемы в том, что
дух не может зависеть от природы и общества и определяться ими.
Он не принимает искушения превращения камней в хлеб, не принимает решения
проблемы хлеба через отречение от свободы
духа.
Религиозный анархизм у Достоевского носит особый характер и имеет иное обоснование, чем у Л. Толстого, и идет в большую глубину, для него
проблема свободы
духа имеет центральное значение, которого она не имеет у Л. Толстого.
Сознательный переход от отвлеченной философии самодовлеющего рассудка к конкретной философии целостной жизни
духа, не философии чувства, а философии органического
духа, раскрывает возможность положительного решения
проблем реальности, свободы, личности.
Отвлеченный рационализм в самой постановке
проблемы знания породил эту оторванность от бытия, но сам рационализм был более чем ошибкой сознания, был тяжелой и общей болезнью человеческого
духа.
С нашей точки зрения, понятия годятся только для того, чтобы с возможной точностью описать, рассказать содержание той мистической интуиции, в которой непосредственно открывается каждому, в меру его
духа, софийность мира [Аргументами трансцендентально-спекулятивными нельзя снять интуитивно данную
проблему софийности мира и разъяснить ее в
духе гносеологического формализма (посягательство к чему и делает над платонизмом Марбургская школа).
В свое время «антитезу между номинализмом и реализмом» пытался, подобно Булгакову, примирить Абеляр, решивший
проблему универсалий в
духе концептуализма: понятия не имеют самостоятельной онтологической реальности, но воспроизводят объединяемые в человеческом уме сходные признаки единичных вещей.
Обыкновенные учения о бессмертии души, защищаемые спиритуалистической метафизикой, совсем не понимают трагедии смерти, не видят самой
проблемы смерти Бессмертие может быть лишь целостным, лишь бессмертием целостной личности, в которой
дух овладевает душевным и телесным составом человека.
Основная
проблема есть
проблема отношения бытия и свободы, бытия и
духа.
Теория познания, идущая от Канта, подменяет
проблему человека и его силы познавать бытие
проблемой трансцендентального сознания, гносеологического субъекта или мирового
духа, божественного разума.
Разрешение социальной
проблемы, которое ведет за собой угнетение и порабощение
духа, призрачно и ведет к социальному разложению.
С этим связана
проблема отношения
духа и истории.
Проблема новой духовности поставлена кризисом
духа в мире, который принимает формы отрицания
духа и духоборчества.
В германской идеалистической метафизике совсем не была поставлена
проблема человека и личности, которые были подавлены универсальным безличным
духом.
Проблема заключается в том, как актуализировать
дух в мире, т. е. не оставлять его в свернутом и как бы потенциальном состоянии, и вместе с тем не объективировать его, не отчуждать его от самого себя, не выбрасывать существования в падший мир.
Но все-таки
проблема о
Духе Святом и об Его отношении к
Духу вообще существует для мысли христианской, и она центральна.
Очень сложна
проблема: мыслился ли
Дух изначально как личность, произошло ли гипостазирование
Духа?
Определение того, что такое реальность
духа и что такое реальность вообще, зависит от решения
проблемы отношения мышления и бытия.
Германский
дух лишь критически мыслит о культуре, рефлектирует над культурой, остро ставит в сознании
проблему культуры, но культуры не имеет.
Проблема общеобязательности — не логическая
проблема, это —
проблема духовного общения,
проблема соборности, собранного
духа.