Неточные совпадения
— Ну, а ты что делал? — спросила она, глядя ему в глаза, что-то особенно подозрительно блестевшие. Но, чтобы не помешать ему всё рассказать, она скрыла свое внимание и
с одобрительной улыбкой слушала его рассказ о том, как он
провел вечер.
Чтобы совершенно успокоиться, она пошла в детскую и весь
вечер провела с сыном, сама уложила его спать, перекрестила и покрыла его одеялом.
Степан Аркадьич вышел посмотреть. Это был помолодевший Петр Облонский. Он был так пьян, что не мог войти на лестницу; но он велел себя поставить на ноги, увидав Степана Аркадьича, и, уцепившись за него, пошел
с ним в его комнату и там стал рассказывать ему про то, как он
провел вечер, и тут же заснул.
Со времени своего возвращения из-за границы Алексей Александрович два раза был на даче. Один раз обедал, другой раз
провел вечер с гостями, но ни разу не ночевал, как он имел обыкновение делать это в прежние годы.
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел. Выходя, он в зеркало увидал ее лицо, бледное,
с дрожащими губами. Он и хотел остановиться и сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его из комнаты, прежде чем он придумал, что сказать. Целый этот день он
провел вне дома, и, когда приехал поздно
вечером, девушка сказала ему, что у Анны Аркадьевны болит голова, и она просила не входить к ней.
Проводя этот
вечер с невестой у Долли, Левин был особенно весел и, объясняя Степану Аркадьичу то возбужденное состояние, в котором он находился, сказал, что ему весело, как собаке, которую учили скакать через обруч и которая, поняв наконец и совершив то, что от нее требуется, взвизгивает и, махая хвостом, прыгает от восторга на столы и окна.
Вечером я имел
с ним длинное объяснение: мне было досадно, что он переменился к этой бедной девочке; кроме того, что он половину дня
проводил на охоте, его обращение стало холодно, ласкал он ее редко, и она заметно начинала сохнуть, личико ее вытянулось, большие глаза потускнели.
Под
вечер, остановив ее в дверях, я
завел с нею следующий разговор.
Дружбу
заведут, кажется, навек: но всегда почти так случается, что подружившийся подерется
с ними того же
вечера на дружеской пирушке.
Мы встали из-за стола. Капитан
с капитаншею отправились спать; а я пошел к Швабрину,
с которым и
провел целый
вечер.
Зимними
вечерами приятно было шагать по хрупкому снегу, представляя, как дома, за чайным столом, отец и мать будут удивлены новыми мыслями сына. Уже фонарщик
с лестницей на плече легко бегал от фонаря к фонарю, развешивая в синем воздухе желтые огни, приятно позванивали в зимней тишине ламповые стекла. Бежали лошади извозчиков, потряхивая шершавыми головами. На скрещении улиц стоял каменный полицейский,
провожая седыми глазами маленького, но важного гимназиста, который не торопясь переходил
с угла на угол.
Остаток
вечера он
провел в мыслях об этой женщине, а когда они прерывались, память показывала темное, острое лицо Варвары,
с плотно закрытыми глазами,
с кривой улыбочкой на губах, — неплотно сомкнутые
с правой стороны, они открывали три неприятно белых зуба,
с золотой коронкой на резце. Показывала пустынный кусок кладбища, одетый толстым слоем снега, кучи комьев рыжей земли, две неподвижные фигуры над могилой, только что зарытой.
Следующий день
с утра до
вечера он
провел в ожидании каких-то визитов, событий.
Но, смотришь, промелькнет утро, день уже клонится к
вечеру, а
с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения смиряются в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробирается по жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и, устремив печальный взгляд в окно, к небу,
с грустью
провожает глазами солнце, великолепно садящееся на чей-то четырехэтажный дом.
Андрей часто, отрываясь от дел или из светской толпы,
с вечера,
с бала ехал посидеть на широком диване Обломова и в ленивой беседе
отвести и успокоить встревоженную или усталую душу, и всегда испытывал то успокоительное чувство, какое испытывает человек, приходя из великолепных зал под собственный скромный кров или возвратясь от красот южной природы в березовую рощу, где гулял еще ребенком.
— Ну, вот он к сестре-то больно часто повадился ходить. Намедни часу до первого засиделся, столкнулся со мной в прихожей и будто не видал. Так вот, поглядим еще, что будет, да и того… Ты стороной и поговори
с ним, что бесчестье в доме
заводить нехорошо, что она вдова: скажи, что уж об этом узнали; что теперь ей не выйти замуж; что жених присватывался, богатый купец, а теперь прослышал, дескать, что он по
вечерам сидит у нее, не хочет.
К
вечеру весь город знал, что Райский
провел утро наедине
с Полиной Карповной, что не только шторы были опущены, даже ставни закрыты, что он объяснился в любви, умолял о поцелуе, плакал — и теперь страдает муками любви.
Райский по утрам опять начал вносить заметки в программу своего романа, потом шел навещать Козлова, заходил на минуту к губернатору и еще к двум, трем лицам в городе,
с которыми успел покороче познакомиться. А
вечер проводил в саду, стараясь не терять из вида Веры, по ее просьбе, и прислушиваясь к каждому звуку в роще.
Лето
проводила в огороде и саду: здесь она позволяла себе, надев замшевые перчатки, брать лопатку, или грабельки, или лейку в руки и, для здоровья, вскопает грядку, польет цветы, обчистит какой-нибудь куст от гусеницы, снимет паутину
с смородины и, усталая, кончит
вечер за чаем, в обществе Тита Никоныча Ватутина, ее старинного и лучшего друга, собеседника и советника.
Несмотря на все, я нежно обнял маму и тотчас спросил о нем. Во взгляде мамы мигом сверкнуло тревожное любопытство. Я наскоро упомянул, что мы
с ним вчера
провели весь
вечер до глубокой ночи, но что сегодня его нет дома, еще
с рассвета, тогда как он меня сам пригласил еще вчера, расставаясь, прийти сегодня как можно раньше. Мама ничего не ответила, а Татьяна Павловна, улучив минуту, погрозила мне пальцем.
Я этот месяц выдержал, может быть только несколько расстроил желудок; но
с следующего месяца я прибавил к хлебу суп, а утром и
вечером по стакану чаю — и, уверяю вас, так
провел год в совершенном здоровье и довольстве, а нравственно — в упоении и в непрерывном тайном восхищении.
Не простясь
с англичанином, Нехлюдов попросил надзителя
проводить его на двор и, чувствуя необходимость остаться одному, чтобы обдумать всё то, что он испытал в нынешний
вечер, он уехал в гостиницу.
Теперь она была наверху блаженства, потому что, очевидно, Привалов
с особенным удовольствием
проводил у них
вечера и заметно искал случая поговорить
с Надеждой Васильевной.
Миновал еще один день.
Вечером дождь пошел
с новой силой. Вместе
с тем усилился и ветер. Эту ночь мы
провели в состоянии какой-то полудремоты. Один поднимался, а другие валились
с ног.
Когда мы окончили осмотр пещер, наступил уже
вечер. В фанзе Че Фана зажгли огонь. Я хотел было ночевать на улице, но побоялся дождя. Че Фан
отвел мне место у себя на кане. Мы долго
с ним разговаривали. На мои вопросы он отвечал охотно, зря не болтал, говорил искренно. Из этого разговора я вынес впечатление, что он действительно хороший, добрый человек, и решил по возвращении в Хабаровск хлопотать о награждении его чем-нибудь за ту широкую помощь, какую он в свое время оказывал русским переселенцам.
И действительно, она порадовалась; он не отходил от нее ни на минуту, кроме тех часов, которые должен был
проводить в гошпитале и Академии; так прожила она около месяца, и все время были они вместе, и сколько было рассказов, рассказов обо всем, что было
с каждым во время разлуки, и еще больше было воспоминаний о прежней жизни вместе, и сколько было удовольствий: они гуляли вместе, он нанял коляску, и они каждый день целый
вечер ездили по окрестностям Петербурга и восхищались ими; человеку так мила природа, что даже этою жалкою, презренною, хоть и стоившею миллионы и десятки миллионов, природою петербургских окрестностей радуются люди; они читали, они играли в дурачки, они играли в лото, она даже стала учиться играть в шахматы, как будто имела время выучиться.
Он целый
вечер не
сводил с нее глаз, и ей ни разу не подумалось в этот
вечер, что он делает над собой усилие, чтобы быть нежным, и этот
вечер был одним из самых радостных в ее жизни, по крайней мере, до сих пор; через несколько лет после того, как я рассказываю вам о ней, у ней будет много таких целых дней, месяцев, годов: это будет, когда подрастут ее дети, и она будет видеть их людьми, достойными счастья и счастливыми.
Ничего больше, кроме того, что он все это время почти каждый
вечер или
проводил у Лопуховых, или
провожал куда-нибудь Веру Павловну,
провожал часто вместе
с мужем, чаще — один.
Красавица Купава нам, девицам,
Самим нужна. Отдать, так не
с кем будет
Круги
водить и
вечера сидеть,
И тайности девичьи говорить.
…Прошли недели две. Мужу было все хуже и хуже, в половину десятого он просил гостей удаляться, слабость, худоба и боль возрастали. Одним
вечером, часов в девять, я простился
с больным. Р. пошла меня
проводить. В гостиной полный месяц стлал по полу три косые бледно-фиолетовые полосы. Я открыл окно, воздух был чист и свеж, меня так им и обдало.
Долгие
вечера, до трех часов ночи, я
проводил в зиму 1905 года в разговорах
с З.Н. Гиппиус.
Ежедневно все игроки
с нетерпением ждали прихода князей: без них игра не клеилась. Когда они появлялись, стол оживал.
С неделю они ходили ежедневно, проиграли больше ста тысяч, как говорится, не моргнув глазом — и вдруг в один
вечер не явились совсем (их уже было решено
провести в члены-соревнователи Кружка).
Работая в «Русских ведомостях», я часто встречался
с Глебом Ивановичем. Не раз просиживали мы
с ним подолгу и в компании и вдвоем, обедывали и
вечера вместе
проводили. Как-то Глеб Иванович обедал у меня, и за стаканом вина разговор пошел о трущобах.
Наконец этот «
вечер» кончился. Было далеко за полночь, когда мы
с братом
проводили барышень до их тележки.
Вечер был темный, небо мутное, первый снег густо белел на земле и на крышах. Я, без шапки и калош, вышел, к нашим воротам и смотрел вслед тележке, пока не затих звон бубенцов.
Раз Прасковья Ивановна заставила Галактиона
проводить ее в клуб. Это было уже на святках. Штофф устроил какой-то семейно-танцевальный
вечер с туманными картинами, и Прасковья Ивановна непременно желала быть там. Штофф давно приглашал Галактиона в этот клуб, но он все отказывался под разными предлогами, а тут пришлось ехать поневоле.
Этот Шахма был известная степная продувная бестия; он любил
водить компанию
с купцами и разным начальством. О его богатстве ходили невероятные слухи, потому что в один
вечер Шахма иногда проигрывал по нескольку тысяч, которые платил
с чисто восточным спокойствием. По наружности это был типичный жирный татарин, совсем без шеи,
с заплывшими узкими глазами. В своей степи он делал большие дела, и купцы-степняки не могли обойти его власти. Он приехал на свадьбу за триста верст.
К тому времени, когда голубята совершенно оперятся и начнут летать, как старые, уже поспеют хлеба, и витютины
с молодыми, соединясь в небольшие станички, каждый день, утро и
вечер,
проводят в хлебных полях.
Весь
вечер мы
провели с ним в дружеской беседе.
Прежде она от него бегала, а теперь бросилась в его объятия, вышедши к нему
вечером в сад: он
свозил ее на лодочке на уединенный островок, их подсмотрела Василиса Перегриновна, донесла Уланбековой, и та, пришедши в великий гнев, велит тотчас послать к Неглигентову (которого пред тем уже выгнала от себя за то, что он пришел к ней пьяный — и, следовательно, не выказал ей уважения) сказать ему, что свадьба его
с Надей должна быть как можно скорее…
Я, может быть, впрочем, не знаю… потому что сбиваюсь, но во всяком случае, кто, кроме вас, мог остаться… по просьбе мальчика (ну да, мальчика, я опять сознаюсь)
провести с ним
вечер и принять… во всем участие и…
с тем… что на другой день стыдно… (я, впрочем, согласен, что не так выражаюсь), я все это чрезвычайно хвалю и глубоко уважаю, хотя уже по лицу одному его превосходительства, вашего супруга, видно, как всё это для него неприятно…
Так, нам совершенно известно, что в продолжение этих двух недель князь целые дни и
вечера проводил вместе
с Настасьей Филипповной, что она брала его
с собой на прогулки, на музыку; что он разъезжал
с нею каждый день в коляске; что он начинал беспокоиться о ней, если только час не видел ее (стало быть, по всем признакам, любил ее искренно); что слушал ее
с тихою и кроткою улыбкой, о чем бы она ему ни говорила, по целым часам, и сам ничего почти не говоря.
С закатом солнца, в тихий летний
вечер, улетает и моя старуха, — конечно, тут не без нравоучительной мысли; и вот в это-то самое мгновение, вместо напутственной, так сказать, слезы, молодой, отчаянный прапорщик, избоченясь и фертом,
провожает ее
с поверхности земли русским элементом забубенных ругательств за погибшую миску!
Нина Александровна, видя искренние слезы его, проговорила ему наконец безо всякого упрека и чуть ли даже не
с лаской: «Ну, бог
с вами, ну, не плачьте, ну, бог вас простит!» Лебедев был до того поражен этими словами и тоном их, что во весь этот
вечер не хотел уже и отходить от Нины Александровны (и во все следующие дни, до самой смерти генерала, он почти
с утра до ночи
проводил время в их доме).
Кривушок закладывал пачку ассигнаций в голенище и
с утра до
вечера проводил в кабаке Фролки, в этом заветном месте всех фотьянских старателей.
Не успели
проводить Яшу на промысла, как накатилась новая беда. Раз
вечером кто-то осторожно постучал в окно. Устинья Марковна выглянула в окно и даже ахнула: перед воротами стояла чья-то «долгушка», заложенная парой, а под окном расхаживал Мыльников
с кнутиком.
Только
с отцом и
отводила Наташка свою детскую душу и
провожала его каждый раз горькими слезами. Яша и сам плакал, когда прощался со своим гнездом. Каждое утро и каждый
вечер Наташка горячо молилась, чтобы Бог поскорее послал тятеньке золота.
Солдат Артем только слушал эти толки о земле, а сам в разговоры не вступался. Он думал свое и при случае расспрашивал Мосея о скитах. Уляжется
вечером на полати
с Мосеем и
заведет речь.
Корсаков
провел у меня
вечер 31 генваря;
с ним — твое письмо от 11 генваря, со старым от 8 августа
с «Вопросами жизни» и
с облатками.
В первый
вечер по приезде его мы
провели с ним часов пять глаз на глаз.
На другой день
вечером я отправился в Урик.
Провел там в беспрестанной болтовне два дня, и. теперь я в городе. Насчет Гымылямоего все усердно расхлопотались, и я уже был переведен в деревню Грановщину близ Урика, как в воскресенье
с почтою пришло разрешение о Туринске.