Неточные совпадения
— Вот он вас
проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка,
за что и получил в свое
время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище
провожает автора до Рая.] и
провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед
столом,
за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на
столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
— Помилуйте, сударыня, нам это
за радость! Сами не скушаете, деточкам
свезете! — отвечали мужички и один
за другим клали гостинцы на круглый обеденный
стол. Затем перекидывались еще несколькими словами; матушка осведомлялась, как идут торги; торговцы жаловались на худые
времена и уверяли, что в старину торговали не в пример лучше. Иногда кто-нибудь посмелее прибавлял...
Они рисовали,
проводили время за чайным
столом в веселых беседах, слушали музыку, чтение, пение; много бывало и молодежи.
В Крутогорске это называется"не терять золотых мгновений", и господа негоцианты действительно не теряют их, потому что я вижу их беспрерывно подступающих к круглому
столу и, разумеется, не
за тем, чтоб
проводить время праздно.
Когда немножко выпивший и приосанившийся дьякон вошел в залу, где в это
время стоял уже накрытый к ужину
стол и тесно сдвинутые около него стулья, капитан Повердовня взял Ахиллу
за локоть и,
отведя его к столику, у которого пили водку, сказал...
Синкрайт запер каюту и
провел меня
за салон, где открыл дверь помещения, окруженного по стенам рядами полок. Я определил на глаз количество томов тысячи в три. Вдоль полок, поперек корешков книг, были укреплены сдвижные медные полосы, чтобы книги не выпадали во
время качки. Кроме дубового
стола с письменным прибором и складного стула, здесь были ящики, набитые журналами и брошюрами.
Вспомнил он первое
время своей светской жизни и сестру одного из своих приятелей, с которою он
проводил вечера
за столом при лампе, освещавшей ее тонкие пальцы
за работой и низ красивого тонкого лица, и вспомнились ему эти разговоры, тянувшиеся как «жив-жив курилка», и общую неловкость, и стеснение, и постоянное чувство возмущения против этой натянутости.
Войдя в хату одной из вдовых казачек, у коих обыкновенно собираются вечерницы, мы увидели множество девок, сидящих
за столом; гребни с пряжей подле них, но веретена валялись по земле, как и прочие работы, принесенные ими из домов, преспокойно лежали по углам; никто и не думал о них, а девки или играли в дурачки или балагурили с парубками, которые тут же собирались также во множестве; некоторые из них курили трубки, болтали, рассказывали и тому подобно приятным образом
проводили время.
Я бульшую часть своего
времени проводил за столом у окна, выходившего в сад, которым, по условиям найма, имели равное право пользоваться жильцы верхнего и нижнего этажей, то есть мои семейные и занимавшие нижний этаж «немки».
Пошли в строительной
водить Патапа Максимыча
за нос,
водят день,
водят другой: ни отказа, ни приказа: «Завтра да завтра: то да се, подожди да
повремени; надо в ту книгу вписать, да из того
стола справку забрать».
В тот же день вечером Веденеев, сидя
за чайным
столом у Дорониных, рассказал, как собирал он вести про Петра Степаныча. Много шутили, много смеялись над тем, как
провел он старого Самоквасова, но не могли придумать, зачем понадобилось Петру Степанычу ехать в скиты
за Волгу. При Лизе с Наташей Веденеев смолчал о Фленушке, но, улучив
время, сказал о том и Зиновью Алексеичу, и Татьяне Андревне. Зиновий Алексеич улыбнулся, а Татьяна Андревна начала ворчать...
Ежемесячно он посещал Шестово, так как в селе был врачебный пункт, и гостил дня три, четыре,
проводя, впрочем, все
время за карточным
столом в княжеской усадьбе.
Толпа побежала
за государем,
проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой, и вместе с уменьшившеюся, но еще довольно большою толпой стоял перед дворцом, во
время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего-то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу — к обеду государя, и камер-лакеям, служившим
за столом и мелькавшим в окнах.