Неточные совпадения
— Ну, пойдем
в кабинет, — сказал Степан Аркадьич, знавший самолюбивую и озлобленную застенчивость своего приятеля; и, схватив его за руку, он повлек его за собой, как будто
проводя между опасностями.
И, распорядившись послать за Левиным и о том, чтобы
провести запыленных гостей умываться, одного
в кабинет, другого
в большую Доллину комнату, и о завтраке гостям, она, пользуясь правом быстрых движений, которых она была лишена во время своей беременности, вбежала на балкон.
— О, нет! — отвечала она, встав за ним и
провожая его чрез залу
в кабинет. — Что же ты читаешь теперь? — спросила она.
Она вышла
в столовую под предлогом распоряжения и нарочно громко говорила, ожидая, что он придет сюда; но он не вышел, хотя она слышала, что он выходил к дверям
кабинета,
провожая правителя канцелярии.
В иной день какой-нибудь, не известный никому почти
в дому, поселялся
в самой гостиной с бумагами и
заводил там
кабинет, и это не смущало, не беспокоило никого
в доме, как бы было житейское дело.
Изображу ль
в картине верной
Уединенный
кабинет,
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
Всё, чем для прихоти обильной
Торгует Лондон щепетильный
И по Балтическим волнам
За лес и сало
возит нам,
Всё, что
в Париже вкус голодный,
Полезный промысел избрав,
Изобретает для забав,
Для роскоши, для неги модной, —
Всё украшало
кабинетФилософа
в осьмнадцать лет.
В первый раз вошла (я, знаете, устал: похоронная служба, со святыми упокой, потом лития, закуска, — наконец-то
в кабинете один остался, закурил сигару, задумался), вошла
в дверь: «А вы, говорит, Аркадий Иванович, сегодня за хлопотами и забыли
в столовой часы
завести».
Два часа просидели и все шептались: «Дескать, как теперь Семен Захарыч на службе и жалование получает, и к его превосходительству сам являлся, и его превосходительство сам вышел, всем ждать велел, а Семена Захарыча мимо всех за руку
в кабинет провел».
Франтоватая горничная
провела его
в комнату, солидно обставленную мебелью, обитой кожей, с большим письменным столом у окна; на столе — лампа темной бронзы, совершенно такая же, как
в кабинете Варавки. Два окна занавешены тяжелыми драпировками, зеленоватый сумрак комнаты насыщен запахом сигары.
В комнате, которая отделялась только небольшим коридором от
кабинета Ильи Ильича, послышалось сначала точно ворчанье цепной собаки, потом стук спрыгнувших откуда-то ног. Это Захар спрыгнул с лежанки, на которой обыкновенно
проводил время, сидя погруженный
в дремоту.
И опять, как прежде, ему захотелось вдруг всюду, куда-нибудь далеко: и туда, к Штольцу, с Ольгой, и
в деревню, на поля,
в рощи, хотелось уединиться
в своем
кабинете и погрузиться
в труд, и самому ехать на Рыбинскую пристань, и дорогу
проводить, и прочесть только что вышедшую новую книгу, о которой все говорят, и
в оперу — сегодня…
Как нарочно, кляча тащила неестественно долго, хоть я и обещал целый рубль. Извозчик только стегал и, конечно, настегал ее на рубль. Сердце мое замирало; я начинал что-то заговаривать с извозчиком, но у меня даже не выговаривались слова, и я бормотал какой-то вздор. Вот
в каком положении я вбежал к князю. Он только что воротился; он
завез Дарзана и был один. Бледный и злой, шагал он по
кабинету. Повторю еще раз: он страшно проигрался. На меня он посмотрел с каким-то рассеянным недоумением.
Я уже знал ее лицо по удивительному портрету, висевшему
в кабинете князя; я изучал этот портрет весь этот месяц. При ней же я
провел в кабинете минуты три и ни на одну секунду не отрывал глаз от ее лица. Но если б я не знал портрета и после этих трех минут спросили меня: «Какая она?» — я бы ничего не ответил, потому что все у меня заволоклось.
Надежда Васильевна после рождества почти все время
проводила в своей комнате, откуда показывалась только к обеду, да еще когда ходила
в кабинет отца.
Нового Хиония Алексеевна узнала немного: Привалов больше
проводил время
в разговоре с Марьей Степановной или
в кабинете старика.
Половодов опять взял гостя за локоть и осторожно, как больного,
провел в свой
кабинет — потолковать о деле.
Вваливаются
в амбар барахольщики с огромными мешками, их сейчас же
провожают в кабинет без доклада.
Несколько дней, которые у нас
провел этот оригинальный больной, вспоминаются мне каким-то кошмаром. Никто
в доме ни на минуту не мог забыть о том, что
в отцовском
кабинете лежит Дешерт, огромный, страшный и «умирающий». При его грубых окриках мать вздрагивала и бежала сломя голову. Порой, когда крики и стоны смолкали, становилось еще страшнее: из-за запертой двери доносился богатырский храп. Все ходили на цыпочках, мать высылала нас во двор…
В бубновском доме Галактион часто встречал доктора Кочетова, который, кажется, чувствовал себя здесь своим человеком. Он
проводил свои визиты больше с Прасковьей Ивановной, причем обязательно подавалась бутылка мадеры. Раз, встретив выходившего из
кабинета Галактиона, он с улыбкой заметил...
Приставанья и темные намеки писаря все-таки встревожили Харитона Артемьича, и он вечерком отправился к старичку нотариусу Меридианову, с которым
водил дела. Всю дорогу старик сердился и ругал проклятого писаря. Нотариус был дома и принял гостя
в своем рабочем
кабинете.
Сведите его, Коля; у князя
в кабинете, под столом… мой сак… этим ключиком, внизу,
в сундучке… мой пистолет и рожок с порохом.
Лаврецкий
проводил своего гостя
в назначенную ему комнату, вернулся
в кабинет и сел перед окном.
Сам Карачунский встретил их
в передней, а потом
провел в кабинет.
С отъездом Луки Назарыча весь Ключевской завод вздохнул свободнее, особенно господский дом, контора и фабрика. Конечно, волю объявили, — отлично, а все-таки кто его знает… Груздев
отвел Петра Елисеича
в кабинет и там допрашивал...
Катре было лет семнадцать. Красивое смуглое лицо так и смеялось из-под кумачного платка, кокетливо надвинутого на лоб. Она посторонилась, чтобы дать Егору дорогу, и с недоумением посмотрела ему вслед своими бархатными глазами, — «кержак, а пан велел прямо
в кабинет провести».
Старик Райнер все слушал молча, положив на руки свою серебристую голову. Кончилась огненная, живая речь, приправленная всеми едкими остротами красивого и горячего ума. Рассказчик сел
в сильном волнении и опустил голову. Старый Райнер все не
сводил с него глаз, и оба они долго молчали. Из-за гор показался серый утренний свет и стал наполнять незатейливый
кабинет Райнера, а собеседники всё сидели молча и далеко носились своими думами. Наконец Райнер приподнялся, вздохнул и сказал ломаным русским языком...
Их
провели в кабинет с малиновыми обоями, а на обоях повторялся,
в стиле «ампир», золотой рисунок
в виде мелких лавровых венков. И сразу Ровинская узнала своей зоркой артистической памятью, что совершенно такие же обои были и
в том
кабинете, где они все четверо только что сидели.
Нам
отвели большой
кабинет, из которого была одна дверь
в столовую, а другая —
в спальню; спальню также отдали нам;
в обеих комнатах, лучших
в целом доме, Прасковья Ивановна не жила после смерти своего мужа: их занимали иногда почетные гости, обыкновенные же посетители жили во флигеле.
Нас
в первый раз
водили посмотреть
кабинет редкостей, где, между прочим, были статуи…
А так как,
в ожидании, надобно же мне как-нибудь
провести время, то я располагаюсь у себя
в кабинете и выслушиваю, как один приятель говорит: надо обуздать мужика, а другой: надо обуздать науку.
Наконец генерал проснулся. Лакей
провел ходоков прямо
в кабинет, где генерал сидел у письменного стола с трубкой
в руках. Пред ним стоял стакан крепкого чая. Старички осторожно вошли
в кабинет и выстроились у стены
в смешанную кучу, как свидетели на допросе у следователя.
Она реже захаживала
в кабинет мужа, реже присаживалась к нему на колени и целые дни
проводила в совещаниях с охранительницами Верочкиной юности.
[Пошли! (франц.).] — сказал князь и, пока княжна пошла одеться,
провел гостя
в кабинет, который тоже оказался умно и богато убранным
кабинетом; мягкая сафьянная мебель, огромный письменный стол — все это было туровского происхождения.
В продолжение дороги кучеру послышался
в экипаже шум, и он хотел было остановиться, думая, не господа ли его зовут; но вскоре все смолкло. У подъезда Калинович вышел
в свой
кабинет. Полину человек вынул из кареты почти без чувств и
провел на ее половину. Лицо ее опять было наглухо закрыто капюшоном.
Увидав Панскую и желая заработать «на чай», Дементий пытается снять ротонду селедочными руками, но случайно вошедший один из главных сотрудников К.М. Даниленко, еще совсем юный, выручает и
проводит Панскую
в кабинет редактора.
Вскоре после этого Н.А. Зверев приехал
в Москву и потребовал к себе всех московских редакторов. Пошел и я. Он собрал редакторов
в кабинете цензурного комитета и начал увещевать, чтобы были потише, не
проводили «разных неподходящих идей», и особенно набросился на своего бывшего товарища по профессуре
В.А. Гольцева, редактора «Русской мысли», и
В.М. Соболевского, редактора «Русских ведомостей».
— Это очень легко сделать: прошу вас пожаловать за мной, — подхватил предводитель и, еще раз взглянув мельком, но пристально на сидевшего
в боскетной сенатора,
провел Марфина через
кабинет и длинный коридор
в свою спальню, освещенную двумя восковыми свечами, стоявшими на мозаиковом с бронзовыми ободочками столике, помещенном перед небольшим диванчиком.
Прибежавшие, наконец, люди и управляющий схватили Ченцова; он пробовал было отбиваться от них прикладом ружья, но они, по приказанию управляющего, скрутили ему руки и,
отведя в кабинет, заперли его там.
Они никого не видели, ни о чем не слыхали и только иногда по темным вечерам прокатывались
в дрожках Аггея Никитича по городу, причем однажды он уговорил Марью Станиславовну заехать к нему на квартиру, где
провел ее прямо
в свой
кабинет,
в котором были развешаны сохраняемые им еще изображения красивых женщин.
Наконец, перед четвертым уроком седой законоучитель и еще двое учителей пошли
в кабинет к директору под предлогом какого-то дела, и батюшка осторожно
завел речь о Пыльникове.
Не могу умолчать и об разговоре с губернским полковником. Впустивши его
в кабинет, Митенька даже счел за надобное притворить за ним дверь поплотнее и вообще, кажется, предположил себе всласть
отвести душу беседой с этим сановником.
Портной одел меня, писаря записали, а генерал осмотрел, ввел к себе
в кабинет, благословил маленьким образком
в ризе, сказал, что «все это вздор», и
отвез меня
в карете к другому генералу, моему полковому командиру.
Швейцар вызвал лакея, лакей доложил барину;
провели гостя
в самый
кабинет к Мосею Мосеичу.
(Входит Рюмин. Потом Юлия Филипповна и Калерия. Влас, нахмурившись, идет
в кабинет и затворяет за собою дверь. Ольга Алексеевна
отводит Марью Львовну налево и что-то неслышно говорит ей, указывая на грудь.)
Дверь мне отпер старый-престарый, с облезлыми рыжими волосами и такими же усами отставной солдат, сторож Григорьич, который, увидя меня
в бурке, черкеске и папахе, вытянулся по-военному и
провел в кабинет, где Далматов — он жил
в это время один — пил чай и разбирался
в бумагах.
Завел меня
в другой
кабинет, попросил подождать и тотчас же вернулся и подает увесистый конверт.
Мой товарищ остался ждать на улице, а меня
провели в кабинет.
Иванов (с горечью). Господа, опять
в моем
кабинете кабак
завели!.. Тысячу раз просил я всех и каждого не делать этого… (Подходит к столу.) Ну, вот, бумагу водкой облили… крошки… огурцы… Ведь противно!
Лакей
проводил меня
в очень красивую комнату, которая была у инженера гостиной и
в то же время рабочим
кабинетом.
Потом он, по местному обычаю, принял «прощеные визиты», которые у нас купечество делает на масленице всем крупным должностным лицам, развозя огромные «прощеные хлебы», и сам отдал эти визиты и разослал еще бόльшие постные хлебы с изюмом,
провел последний масленичный вечер с архиереем, с которым они друг к другу питали взаимное уважение, и затем
в течение четырех первых дней первой недели поста, как приезжал со службы, уединялся
в свой
кабинет, и входивший к нему туда слуга не раз заставал его перед образом.