Неточные совпадения
Райский по утрам опять начал вносить заметки в
программу своего романа, потом шел навещать Козлова, заходил на минуту к губернатору и еще к двум, трем лицам в городе, с которыми успел покороче познакомиться. А вечер
проводил в саду, стараясь не терять из вида Веры, по ее просьбе, и прислушиваясь к каждому звуку в роще.
Министерство внутренних дел было тогда в припадке статистики; оно велело везде
завести комитеты и разослало такие
программы, которые вряд возможно ли было бы исполнить где-нибудь в Бельгии или Швейцарии; при этом всякие вычурные таблицы с maximum и minimum, с средними числами и разными выводами из десятилетних сложностей (составленными по сведениям, которые за год перед тем не собирались!), с нравственными отметками и метеорологическими замечаниями.
Петр Степанович к вам забежит и сообщит
программу; или, лучше, позвольте мне самой
завезти к вам.
— Теперь остается только выработать
программу жизни на лето, — говорил Пепко, когда все кончилось. — Нельзя же без
программы… Нужно
провести определенную идею и решить коренной вопрос, чему отдать преимущество: телу или духу.
Мы очень весело
провели наш вечерний чай, позанимались еще часа два и, по
программе, в девять часов улеглись спать.
Вечер свой Перский
проводил за инспекторскими работами, составляя и проверяя расписания и соображая успехи учеников с непройденными частями
программы. Потом он много читал, находя в этом большую помощь в знании языков. Он основательно знал языки французский, немецкий, английский и постоянно упражнялся в них чтением. Затем он ложился немного попозже нас, для того чтобы завтра опять встать немного нас пораньше.
Целые дни, теперь свободные от уроков, мы
проводили с книгами и
программами в саду, сидя в самых укромных уголках его, или лихорадочно быстро шагали по аллеям, твердя в то же время историю многострадального Иова или какой-нибудь канон празднику.
— Все это, конечно, очень хорошо. Но ведь для того, чтоб такую огромную
программу провести в жизнь, нужны средства богатейшего государства.
Программы намечают широчайшие, а средств не дают. Народным учителям мы до сих пор не заплатили жалованья. Дело мы развертываем, а чем будем платить?
Программа эта вызвала целую бурю, и я до сих пор удивляюсь, как мне удалось ее
провести. Сергеев-Ценский с возмущением писал: «Это значит, — хочешь, не хочешь, а ходи весело?» Борис Зайцев иронически спрашивал...
Недаром Герберт Спенсер был когда-то его любимым мыслителем. И он может не без гордости сказать, что хорошо его штудировал даже в подлиннике. Теперь у него нет столько времени, чтобы перечитывать, с карандашом в руках и книжкой заметок, своих любимых авторов, как бывало в деревне, лет пятнадцать тому назад; но ему кажется, что именно в книгах этого британца он и нашел бы объяснение и оправдание всему, что исподволь стало проситься наружу и
отводить его все больше и больше от прежней
программы жизни.
Лучше этого положения для него ничего нельзя было желать и придумать; а между тем, как мы уже знаем, сами обстоятельства так благоприятствовали этому затейнику, что он преблагополучно исполнил и вторую часть своей
программы, то есть самым удобным образом сбежал от своего контрагента, заставил его напрасно
провести целый день в тщетных поисках его по разным «заяздам» и другим углам Белой Церкви — этого самого безалаберного после Бердичева жидовского притона.