Неточные совпадения
«А ничего, так tant pis», подумал он, опять похолодев, повернулся и пошел. Выходя, он в зеркало увидал ее лицо, бледное, с дрожащими губами. Он и хотел остановиться и сказать ей утешительное слово, но ноги вынесли его из комнаты, прежде чем он придумал, что сказать. Целый этот день он
провел вне дома, и, когда приехал поздно вечером,
девушка сказала ему, что у Анны Аркадьевны болит голова, и она просила не входить к ней.
Обратный путь был так же весел, как и путь туда. Весловский то пел, то вспоминал с наслаждением свои похождения у мужиков, угостивших его водкой и сказавших ему: «не обсудись»; то свои ночные похождения с орешками и дворовою
девушкой и мужиком, который спрашивал его, женат ли он, и, узнав, что он не женат, сказал ему: «А ты на чужих жен не зарься, а пуще всего домогайся, как бы свою
завести». Эти слова особенно смешили Весловского.
Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ; к нему не полетит навстречу шестнадцатилетняя
девушка с закружившеюся головою и геройским увлечением; ему не позабыться в сладком обаянье им же исторгнутых звуков; ему не избежать, наконец, от современного суда, лицемерно-бесчувственного современного суда, который назовет ничтожными и низкими им лелеянные созданья,
отведет ему презренный угол в ряду писателей, оскорбляющих человечество, придаст ему качества им же изображенных героев, отнимет от него и сердце, и душу, и божественное пламя таланта.
После долгих слез состоялся между нами такого рода изустный контракт: первое, я никогда не оставлю Марфу Петровну и всегда пребуду ее мужем; второе, без ее позволения не отлучусь никуда; третье, постоянной любовницы не
заведу никогда; четвертое, за это Марфа Петровна позволяет мне приглянуть иногда на сенных
девушек, но не иначе как с ее секретного ведома; пятое, боже сохрани меня полюбить женщину из нашего сословия; шестое, если на случай, чего боже сохрани, меня посетит какая-нибудь страсть, большая и серьезная, то я должен открыться Марфе Петровне.
Вожеватов. Да в чем моя близость! Лишний стаканчик шампанского потихоньку от матери иногда налью, песенку выучу, романы
вожу, которые
девушкам читать не дают.
Климу хотелось отстегнуть ремень и хлестнуть по лицу
девушки, все еще красному и потному. Но он чувствовал себя обессиленным этой глупой сценой и тоже покрасневшим от обиды, от стыда, с плеч до ушей. Он ушел, не взглянув на Маргариту, не сказав ей ни слова, а она
проводила его укоризненным восклицанием...
Барышни предлагали Дуняше
проводить ее, — она, ласково посмеиваясь, отказывалась;
девушка, с длинной и толстой косой, крикнула...
Девушка неподвижно и напряженно смотрела вдаль, как будто
провожая кого-то глазами. Потом лицо ее приняло равнодушное выражение; она бегло окинула взглядом окрестность, потом двор, обернулась — и сильно вздрогнула, увидев его.
Затем произошло одно странное обстоятельство: болезненная падчерица Катерины Николавны, по-видимому, влюбилась в Версилова, или чем-то в нем поразилась, или воспламенилась его речью, или уж я этого ничего не знаю; но известно, что Версилов одно время все почти дни
проводил около этой
девушки.
Затихшее было жестокое чувство оскорбленной гордости поднялось в нем с новой силой, как только она упомянула о больнице. «Он, человек света, за которого за счастье сочла бы выдти всякая
девушка высшего круга, предложил себя мужем этой женщине, и она не могла подождать и
завела шашни с фельдшером», думал он, с ненавистью глядя на нее.
— Что же, мама, Зося хорошая
девушка, и Сергей Александрыч недурной человек, — отличная парочка выйдет. Я невесту
провожать поеду.
«Вот этой жениха не нужно будет искать: сама найдет, — с улыбкой думала Хиония Алексеевна,
провожая глазами убегавшую Верочку. — Небось не закиснет в девках, как эти принцессы, которые умеют только важничать… Еще считают себя образованными
девушками, а когда пришла пора выходить замуж, — так я же им и ищи жениха. Ох, уж эти мне принцессы!»
Девушки и парни (
водя круги, поют)
Молодые берендеи
водят круги; один круг ближе к зрителям, другой поодаль.
Девушки и парни в венках. Старики и старухи кучками сидят под кустами и угощаются брагой и пряниками. В первом кругу ходят: Купава, Радушка, Малуша, Брусило, Курилка, в середине круга: Лель и Снегурочка. Мизгирь, не принимая участия в играх, то показывается между народом, то уходит в лес. Бобыль пляшет под волынку. Бобылиха, Мураш и несколько их соседей сидят под кустом и пьют пиво. Царь со свитой смотрит издали на играющих.
Но до нас доносятся песни, и издали мы видим, как по улице разряженные
девушки и парни
водят хороводы, а мальчишки играют в бабки.
Даже для дедушкина камердинера Пахома
отвели нечто вроде собственного угла, в чулане, и поставили туда кровать. Для услуг Настасье предназначили особую
девушку.
Невесту
провожали совершенно неизвестные Галактиону раскольничьи
девушки, вырядившиеся в старинные парчовые сарафаны, а одна даже была в кокошнике.
Девушка вышла
провожать его в переднюю и, оглянувшись, проговорила тем же тоном, как раньше, когда учила его, как держать себя за чайным столом...
Жених держал себя с большим достоинством и знал все порядки по свадебному делу. Он приезжал каждый день и
проводил с невестой как раз столько времени, сколько нужно — ни больше, ни меньше. И остальных
девушек не забывал: для каждой у него было свое словечко. Все невестины подруги полюбили Галактиона Михеича, а старухи шептали по углам...
Соловей, некоторое время пробовавший свой голос, защелкал и рассыпался по молчаливому саду неистовою трелью.
Девушка встрепенулась и застенчиво
отвела руку Петра.
В обществе этой наставницы, тетки да старой сенной
девушки Васильевны
провел Федя целых четыре года.
Лаврецкий не
отводил взора от поразившей его
девушки; вдруг дверь ложи отворилась, и вошел Михалевич.
«Спокойной ночи, моя милая
девушка», — прошептал Лаврецкий, продолжая сидеть неподвижно и не
сводя взора с потемневшего окна.
Вместо ответа, Семеныч привлек к себе бойкую
девушку и поцеловал прямо в губы. Марья вся дрожала, прижавшись к нему плечом. Это был первый мужской поцелуй, горячим лучом ожививший ее завядшее девичье сердце. Она, впрочем, сейчас же опомнилась, помогла спуститься дорогому гостю с крутой лестницы и
проводила до ворот. Машинист, разлакомившись легкой победой, хотел еще раз обнять ее, но Марья кокетливо увернулась и только погрозила пальцем.
По пути
девушка вспомнила темную историю, как Таисью тоже
возили в скиты на исправу.
— Мать-игуменья беспокоятся за вас, — шепнула она
девушкам. — Они велели мне
проводить вас домой; вы устали, вас Бог простит; вам отдохнуть нужно.
Здесь Ульрих Райнер
провел семь лет, скопил малую толику капитальца и в исходе седьмого года женился на русской
девушке, служившей вместе с ним около трех лет гувернанткой в том же доме князей Тотемских.
— Я
заведу мастерскую с простыми
девушками.
Девушка проснулась,
провела ладонью по губам в одну сторону и в другую, зевнула и смешно, по-детски, улыбнулась.
Целые дни и вечера
проводил он завсегдатаем в бильярдной при трактире, вечно вполпьяна, рассыпая свои шуточки, рифмы и приговорочки, фамильярничая со швейцаром, с экономками и
девушками.
— Что это вы, девица, ходите одне? Давайте будем подругами, давайте ходить вместе. Это завсегда удобнее Которые мужчины хочут
провести приятно время с
девушками, всегда любят, чтобы
завести компанию вчетвером
— Да что же вы ругаетесь! — бурчал Петров, не поднимая глаз. — Ведь я вас не ругаю. Зачем же вы первая ругаетесь? Я имею полное право поступить, как я хочу. Но я
провел с вами время, и возьмите себе. А насильно я не хочу. И с твоей стороны, Гладышев… то бишь, Солитеров, совсем это нехорошо. Я думал, она порядочная
девушка. а она все лезет целоваться и бог знает что делает…
— Не забудьте, Лазер, накормить
девушек обедом и
сведите их куда-нибудь в кинематограф. Часов в одиннадцать вечера ждите меня. Я приеду поговорить. А если кто-нибудь будет вызывать меня экстренно, то вы знаете мой адрес: «Эрмитаж». Позвоните. Если же там меня почему-нибудь не будет, то забегите в кафе к Рейману или напротив, в еврейскую столовую. Я там буду кушать рыбу-фиш. Ну, счастливого пути!
Цель, куда, собственно, они стремились, были хороводы, которые
водили на городских валах мещанские
девушки и молодые женщины.
— Меня все обманывают, — шептала несчастная
девушка, глотая слезы. — И теперь мое место занято, как всегда. Директор лжет, он сам приглашал меня… Я буду жаловаться!.. О, я все знаю, решительно все! Но меня не
провести! Да, еще немножко подождите… Ведь уж он приехал и все знает.
Чудинова все любят. Доктор от времени до времени навещает его и не берет гонорара; в нумерах поселился студент медицинской академии и тоже следит за ним. Девушка-курсистка сменяет около него Анну Ивановну, когда последней недосужно. Комнату ему
отвели уютную, в стороне, поставили туда покойное кресло и стараются поблизости не шуметь.
Я велела ему сказать через людей, что я хоть и
девушка, но мне двадцать три года, и в гувернерах я не нуждаюсь, да и
возить мне их с собой не на что…
— Подумайте о том, что вы
девушка, а я хоть и самый преданный друг ваш, но всё же вам посторонний человек, не муж, не отец, не жених. Дайте же руку вашу и пойдемте; я
провожу вас до кареты и, если позволите, сам
отвезу вас в ваш дом.
Не бывая в ней долгое время, я решился, наконец, года три тому назад вместе с дочерью
провести там лето; соседние дворяне, разумеется, стали посещать меня и рассказывают мне, что в околотке — то тут, то там — начали появляться скопцы и, между прочим, один небогатый помещик со слезами на глазах объявил, что у него в именьице найдено десять молодых
девушек, у которых тут не оказалось ничего — гладко!..
Марфин начал чисто ораторствовать, красноречиво доказывая, что обеим сестрам, как
девушкам молодым, нет никакого повода и причины оставаться в губернском городе, тем более, что они, нежно любя мать свою, конечно, скучают и страдают, чему доказательством служит даже лицо Сусанны, а потому он желает их
свезти в Москву и поселить там.
— Говоришь, а сама не знаешь! — перебила ее другая
девушка. — Какие под Москвой русалки! Здесь их нет и заводу. Вот на Украине, там другое дело, там русалок гибель. Сказывают, не одного доброго молодца с ума
свели. Стоит только раз увидеть русалку, так до смерти все по ней тосковать будешь; коли женатый — бросишь жену и детей, коли холостой — забудешь свою ладушку!
— И на всякий день у нее платья разные, — словно во сне бредила Евпраксеюшка, — на сегодня одно, на завтра другое, а на праздник особенное. И в церкву в коляске четверней ездят: сперва она, потом господин. А поп, как увидит коляску, трезвонить начинает. А потом она у себя в своей комнате сидит. Коли господину желательно с ней время
провести, господина у себя принимает, а не то так с
девушкой, с горничной ейной, разговаривает или бисером вяжет!
У меня не нашлось времени
проводить вотчима на кладбище, и я никогда больше не видел этой
девушки…
Вечерами, по праздникам, все население улицы выходило «за ворота», парни и
девушки отправлялись на кладбище
водить хороводы, мужики расходились по трактирам, на улице оставались бабы и ребятишки.
Маска оказалась хорошенькой двадцатилетней невинной
девушкой, дочерью шведки-гувернантки.
Девушка эта рассказала Николаю, как она с детства еще, по портретам, влюбилась в него, боготворила его и решила во что бы то ни стало добиться его внимания. И вот она добилась, и, как она говорила, ей ничего больше не нужно было. Девица эта была свезена в место обычных свиданий Николая с женщинами, и Николай
провел с ней более часа.
Три
девушки в девичьей
проводили целые дни за шитьем, а барышня с утра до ночи, и даже ночью, примеряла свои лифы, оборки и вертелась перед зеркалом.
Я стоял у стола, склонясь над картой. Раскладывая ее, Синкрайт
отвел верхний угол карты рукой, сделав движение вправо от меня, и, машинально взглянув по этому направлению, я увидел сбоку чернильного прибора фотографию под стеклом. Это было изображение
девушки, сидевшей на чемоданах.
Я в неопределенных выражениях обещал похлопотать, хотя, по правде сказать, надежды было мало. Если уж наш урядник отказывался «взять», значит, дело было слишком серьезное. В этот вечер Олеся простилась со мной холодно и, против обыкновения, не пошла меня
провожать. Я видел, что самолюбивая
девушка сердится на меня за мое вмешательство и немного стыдится бабушкиной плаксивости.
— Как же вы, милостивый государь, осмелились в моем доме
заводить такие шашни? Да что же вы думаете об моем доме? Да и я-то что, болван, что ли? Стыдно, молодой человек, и безнравственно совращать бедную
девушку, у которой ни родителей, ни защитников, ни состояния… Вот нынешний век! Оттого что всему учат вашего брата — грамматике, арифметике, а морали не учат… Ославить
девушку, лишить доброго имени…
— Я недавно встретил эту
девушку на вокзале и со стороны полюбовался ею. Какая она вся чистенькая, именно чистенькая, — это сказывается в каждом движении, в каждом взгляде. Она чистенькой ложится спать, чистенькой встает и чистенькой
проводит целый день.