Неточные совпадения
Была пятница, и в столовой часовщик Немец
заводил часы. Степан Аркадьич вспомнил
свою шутку об этом аккуратном плешивом часовщике, что Немец «сам был заведен на всю
жизнь, чтобы
заводить часы», — и улыбнулся. Степан Аркадьич любил хорошую шутку. «А может быть, и образуется! Хорошо словечко: образуется, подумал он. Это надо рассказать».
— Старо, но знаешь, когда это поймешь ясно, то как-то всё делается ничтожно. Когда поймешь, что нынче-завтра умрешь, и ничего не останется, то так всё ничтожно! И я считаю очень важной
свою мысль, а она оказывается так же ничтожна, если бы даже исполнить ее, как обойти эту медведицу. Так и
проводишь жизнь, развлекаясь охотой, работой, — чтобы только не думать о смерти.
Львов, женатый на Натали, сестре Кити, всю
свою жизнь провел в столицах и за границей, где он и воспитывался и служил дипломатом.
Княжна Варвара была тетка ее мужа, и она давно знала ее и не уважала. Она знала, что княжна Варвара всю
жизнь свою провела приживалкой у богатых родственников; но то, что она жила теперь у Вронского, у чужого ей человека, оскорбило ее за родню мужа. Анна заметила выражение лица Долли и смутилась, покраснела, выпустила из рук амазонку и спотыкнулась на нее.
В женском вопросе он был на стороне крайних сторонников полной свободы женщин и в особенности их права на труд, но жил с женою так, что все любовались их дружною бездетною семейною
жизнью, и устроил
жизнь своей жены так, что она ничего не делала и не могла делать, кроме общей с мужем заботы, как получше и повеселее
провести время.
Последнюю половину
своей жизни она
провела в Москве и тут на покое растолстела.
Богат, хорош собою, Ленский
Везде был принят как жених;
Таков обычай деревенский;
Все дочек прочили
своихЗа полурусского соседа;
Взойдет ли он, тотчас беседа
Заводит слово стороной
О скуке
жизни холостой;
Зовут соседа к самовару,
А Дуня разливает чай,
Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
Потом приносят и гитару;
И запищит она (Бог мой!):
Приди в чертог ко мне златой!..
А потом опять утешится, на вас она все надеется: говорит, что вы теперь ей помощник и что она где-нибудь немного денег займет и поедет в
свой город, со мною, и пансион для благородных девиц
заведет, а меня возьмет надзирательницей, и начнется у нас совсем новая, прекрасная
жизнь, и целует меня, обнимает, утешает, и ведь так верит! так верит фантазиям-то!
И выходит в результате, что всё на одну только кладку кирпичиков да на расположение коридоров и комнат в фаланстере [Фаланстеры — дворцы-общежития, о которых мечтал в
своей утопии Ш. Фурье, французский социалист-утопист.]
свели! фаланстера-то и готова, да натура-то у вас для фаланстеры еще не готова,
жизни хочет, жизненного процесса еще не завершила, рано на кладбище!
Николай Петрович рассказывал разные случаи из
своей, как он выражался, фермерской
жизни, толковал о предстоящих правительственных мерах, о комитетах, о депутатах, о необходимости
заводить машины и т.д. Павел Петрович медленно похаживал взад и вперед по столовой (он никогда не ужинал), изредка отхлебывая из рюмки, наполненной красным вином, и еще реже произнося какое-нибудь замечание или, скорее, восклицание, вроде «а! эге! гм!».
Это умонастроение слежалось у Клима Ивановича Самгина довольно плотно, прочно, и он
свел задачу
жизни своей к воспитанию в себе качеств вождя, героя, человека, не зависимого от насилий действительности.
Как таблица на каменной скрижали, была начертана открыто всем и каждому
жизнь старого Штольца, и под ней больше подразумевать было нечего. Но мать,
своими песнями и нежным шепотом, потом княжеский, разнохарактерный дом, далее университет, книги и свет — все это
отводило Андрея от прямой, начертанной отцом колеи; русская
жизнь рисовала
свои невидимые узоры и из бесцветной таблицы делала яркую, широкую картину.
Он вместо пяти получал уже от семи до десяти тысяч рублей ассигнациями дохода; тогда и
жизнь его приняла другие, более широкие размеры. Он нанял квартиру побольше, прибавил к
своему штату еще повара и
завел было пару лошадей.
— Продолжай же дорисовывать мне идеал твоей
жизни… Ну, добрые приятели вокруг; что ж дальше? Как бы ты
проводил дни
свои?
Ему любо было пока возиться и с бабушкой: отдавать
свою волю в ее опеку и с улыбкой смотреть и слушать, как она учила его уму-разуму, порядку, остерегала от пороков и соблазнов, старалась
свести его с его «цыганских» понятий о
жизни на
свою крепкую, житейскую мудрость.
Да, путешествовать с наслаждением и с пользой — значит пожить в стране и хоть немного слить
свою жизнь с
жизнью народа, который хочешь узнать: тут непременно
проведешь параллель, которая и есть искомый результат путешествия.
Воображение возобновило перед ним впечатления того счастливого лета, которое он
провел здесь невинным юношей, и он почувствовал себя теперь таким, каким он был не только тогда, но и во все лучшие минуты
своей жизни.
Он был уверен, что его чувство к Катюше есть только одно из проявлений наполнявшего тогда всё его существо чувства радости
жизни, разделяемое этой милой, веселой девочкой. Когда же он уезжал, и Катюша, стоя на крыльце с тетушками,
провожала его
своими черными, полными слез и немного косившими глазами, он почувствовал однако, что покидает что-то прекрасное, дорогое, которое никогда уже не повторится. И ему стало очень грустно.
Вспомнила она, как она в открытом, залитом вином красном шелковом платье, с красным бантом в спутанных волосах, измученная и ослабевшая и опьяненная,
проводив гостей к двум часам ночи, подсела в промежуток танцев к худой, костлявой, прыщеватой аккомпаньяторше скрипача и стала жаловаться ей на
свою тяжелую
жизнь, и как эта аккомпаньяторша тоже говорила, что тяготится
своим положением и хочет переменить его, и как к ним подошла Клара, и как они вдруг решили все три бросить эту
жизнь.
Тит Привалов явился для Зоси новым развлечением — раз, как авантюрист, и второе, как герой узловского дня; она
возила его по всему городу в
своем экипаже и без конца готова была слушать его рассказы и анекдоты из парижской
жизни, где он получил
свое первоначальное воспитание, прежде чем попал к Тидеману.
По-моему, вы выбрали особенно удачный момент для
своего предприятия: все общество переживает период брожения всех сил, сверху донизу, и вот в эту лабораторию творящейся
жизни влить новую струю,
провести новую идею особенно важно.
В области же действительной
жизни, которая имеет не только
свои права, но и сама налагает великие обязанности, — в этой области мы, если хотим быть гуманными, христианами наконец, мы должны и обязаны
проводить убеждения, лишь оправданные рассудком и опытом, проведенные чрез горнило анализа, словом, действовать разумно, а не безумно, как во сне и в бреду, чтобы не нанести вреда человеку, чтобы не измучить и не погубить человека.
Федор Павлович мигом
завел в доме целый гарем и самое забубенное пьянство, а в антрактах ездил чуть не по всей губернии и слезно жаловался всем и каждому на покинувшую его Аделаиду Ивановну, причем сообщал такие подробности, которые слишком бы стыдно было сообщать супругу о
своей брачной
жизни.
Этого как бы трепещущего человека старец Зосима весьма любил и во всю
жизнь свою относился к нему с необыкновенным уважением, хотя, может быть, ни с кем во всю
жизнь свою не сказал менее слов, как с ним, несмотря на то, что когда-то многие годы
провел в странствованиях с ним вдвоем по всей святой Руси.
Следующий день, 31 августа, мы
провели на реке Сяо-Кеме, отдыхали и собирались с силами. Староверы, убедившись, что мы не вмешиваемся в их
жизнь, изменили
свое отношение к нам. Они принесли нам молока, масла, творогу, яиц и хлеба, расспрашивали, куда мы идем, что делаем и будут ли около них сажать переселенцев.
В первые месяцы
своего перерождения он почти все время
проводил в чтении; но это продолжалось лишь немного более полгода: когда он увидел, что приобрел систематический образ мыслей в том духе, принципы которого нашел справедливыми, он тотчас же сказал себе: «теперь чтение стало делом второстепенным; я с этой стороны готов для
жизни», и стал отдавать книгам только время, свободное от других дел, а такого времени оставалось у него мало.
— Друг мой, ты говоришь совершенную правду о том, что честно и бесчестно. Но только я не знаю, к чему ты говоришь ее, и не понимаю, какое отношение может она иметь ко мне. Я ровно ничего тебе не говорил ни о каком намерении рисковать спокойствием
жизни, чьей бы то ни было, ни о чем подобном. Ты фантазируешь, и больше ничего. Я прошу тебя,
своего приятеля, не забывать меня, потому что мне, как твоему приятелю, приятно
проводить время с тобою, — только. Исполнишь ты мою приятельскую просьбу?
Бедная Саша, бедная жертва гнусной, проклятой русской
жизни, запятнанной крепостным состоянием, — смертью ты вышла на волю! И ты еще была несравненно счастливее других: в суровом плену княгининого дома ты встретила друга, и дружба той, которую ты так безмерно любила,
проводила тебя заочно до могилы. Много слез стоила ты ей; незадолго до
своей кончины она еще поминала тебя и благословляла память твою как единственный светлый образ, явившийся в ее детстве!
— Срамник ты! — сказала она, когда они воротились в
свой угол. И Павел понял, что с этой минуты согласной их
жизни наступил бесповоротный конец. Целые дни молча
проводила Мавруша в каморке, и не только не садилась около мужа во время его работы, но на все его вопросы отвечала нехотя, лишь бы отвязаться. Никакого просвета в будущем не предвиделось; даже представить себе Павел не мог, чем все это кончится. Попытался было он попросить «барина» вступиться за него, но отец, по обыкновению, уклонился.
Сатир высказывал эти слова с волнением, спеша, точно не доверял самому себе. Очевидно, в этих словах заключалось
своего рода миросозерцание, но настолько не установившееся, беспорядочное, что он и сам не был в состоянии
свести концы с концами. Едва ли он мог бы даже сказать, что именно оно, а не другой, более простой мотив, вроде, например, укоренившейся в русской
жизни страсти к скитальчеству, руководил его действиями.
А как любили пожарные
своих лошадей! Как гордились ими! Брандмейстер Беспалов, бывший вахмистр 1-го Донского полка, всю
жизнь проводил в конюшне, дневал и ночевал в ней.
Только немногим удавалось завоевать
свое место в
жизни. Счастьем было для И. Левитана с юных дней попасть в кружок Антона Чехова. И. И. Левитан был беден, но старался по возможности прилично одеваться, чтобы быть в чеховском кружке, также в то время бедном, но талантливом и веселом. В дальнейшем через знакомых оказала поддержку талантливому юноше богатая старуха Морозова, которая его даже в лицо не видела.
Отвела ему уютный, прекрасно меблированный дом, где он и написал
свои лучшие вещи.
О Кук! почто ты
жизнь свою провел в трудах и лишениях?
Иначе — ведь это ужасно — мы остаемся в неразрешимой дилемме: или умереть с голоду, броситься в пруд, сойти с ума, — или же убить в себе мысль и волю, потерять всякое нравственное достоинство и сделаться раболепным исполнителем чужой воли, взяточником, мошенником, для того чтобы безмятежно
провести жизнь свою…
Надо справляться с толковым словарем: «свежо предание, а верится с трудом»), был, по-видимому, один из тех русских лежебок и тунеядцев, что
проводили свою праздную
жизнь за границей, летом на водах, а зимой в парижском Шато-де-Флёре, где и оставили в
свой век необъятные суммы.
Разумеется, тут одно оправдание: что поступок в некотором роде психологический, но все-таки я не мог успокоиться, покамест не
завел, лет пятнадцать назад, двух постоянных больных старушонок, на
свой счет, в богадельне, с целью смягчить для них приличным содержанием последние дни земной
жизни.
Ничем его англичане не могли сбить, чтобы он на их
жизнь прельстился, а только уговорили его на короткое время погостить, и они его в это время по разным заводам
водить будут и все
свое искусство покажут.
А то есть у нас такие господа — впрочем, я это говорю не на твой счет, — которые всю
жизнь свою проводят в каком-то млении скуки, привыкают к ней, сидят в ней, как… как грыб в сметане, — подхватил Михалевич и сам засмеялся
своему сравнению.
По просухе перебывали у нас в гостях все соседи, большею частью родные нам. Приезжали также и Чичаговы, только без старушки Мертваго; разумеется, мать была им очень рада и большую часть времени
проводила в откровенных, задушевных разговорах наедине с Катериной Борисовной, даже меня высылала. Я мельком вслушался раза два в ее слова и догадался, что она жаловалась на
свое положение, что она была недовольна
своей жизнью в Багрове: эта мысль постоянно смущала и огорчала меня.
Стряпчий взял у него бумагу и ушел. Вихров остальной день
провел в тоске, проклиная и
свою службу, и
свою жизнь, и самого себя. Часов в одиннадцать у него в передней послышался шум шагов и бряцанье сабель и шпор, — это пришли к нему жандармы и полицейские солдаты; хорошо, что Ивана не было, а то бы он умер со страху, но и Груша тоже испугалась. Войдя к барину с встревоженным лицом, она сказала...
— Я вот что думаю, — говорит он, — теперича я ямщик, а задумай немец
свою тройку
завести — ни в
жизнь мне против его не устоять.
И как поучителен он должен быть для тех, которые
проводят жизнь, по всем министерствам влача беззаветную
свою преданность!
Павел и Андрей, казалось, не замечали ничего, не слышали возгласов, которые
провожали их. Шли спокойно, не торопясь. Вот их остановил Миронов, пожилой и скромный человек, всеми уважаемый за
свою трезвую, чистую
жизнь.
Каждый раз, придя к
своим друзьям, я замечал, что Маруся все больше хиреет. Теперь она совсем уже не выходила на воздух, и серый камень — темное, молчаливое чудовище подземелья — продолжал без перерывов
свою ужасную работу, высасывая
жизнь из маленького тельца. Девочка теперь большую часть времени
проводила в постели, и мы с Валеком истощали все усилия, чтобы развлечь ее и позабавить, чтобы вызвать тихие переливы ее слабого смеха.
Живучи при отце на кучерском дворе, всю
жизнь свою я
проводил на конюшне, и тут я постиг тайну познания в животном и, можно сказать, возлюбил коня, потому что маленьким еще на четвереньках я у лошадей промеж ног полозил, и они меня не увечили, а подрос, так и совсем с ними спознался.
Палец об палец он, верно, не ударил, чтоб
провести в
жизни хоть одну
свою сентенцию, а только, как бескрылая чайка, преспокойно сидит на теплом песчаном бережку и с грустью покачивает головой, когда у ней перед носом борются и разрушаются на волнах корабли.
Проводить время с Амальхенами было вовсе для моего героя не обычным делом в
жизни: на другой день он пробирался с Гороховой улицы в
свой номер каким-то опозоренным и расстроенным… Возвратившись домой, он тотчас же разделся и бросился на постель.
В полнолуние я часто целые ночи напролет
проводил сидя на
своем тюфяке, вглядываясь в свет и тени, вслушиваясь в тишину и звуки, мечтая о различных предметах, преимущественно о поэтическом, сладострастном счастии, которое мне тогда казалось высшим счастием в
жизни, и тоскуя о том, что мне до сих пор дано было только воображать его.
Я думал, думал и, наконец, раз поздно вечером, сидя один внизу и слушая вальс Авдотьи Васильевны, вдруг вскочил, взбежал на верх, достал тетрадь, на которой написано было: «Правила
жизни», открыл ее, и на меня нашла минута раскаяния и морального порыва. Я заплакал, но уже не слезами отчаяния. Оправившись, я решился снова писать правила
жизни и твердо был убежден, что я уже никогда не буду делать ничего дурного, ни одной минуты не
проведу праздно и никогда не изменю
своим правилам.
И в первый раз в
жизни отвел В.Э. Миллер от глаз собеседника
свои убедительные глаза и не сказал ни да, ни нет.