Неточные совпадения
Вынесет сам его Яков, уложит,
Сам на долгушке
свезет до
сестры,
Сам до старушки добраться поможет,
Так они жили ладком — до поры…
Скотинин. Сам ты, умный человек, порассуди. Привезла меня
сестра сюда жениться. Теперь сама же подъехала с отводом: «Что-де тебе, братец, в жене; была бы де у тебя, братец, хорошая свинья». Нет,
сестра! Я и своих поросят
завести хочу. Меня не
проведешь.
Дарья Александровна
проводила лето с детьми в Покровском, у
сестры своей Кити Левиной.
Проводив княгиню Бетси до сеней, еще раз поцеловав ее руку выше перчатки, там, где бьется пульс, и, наврав ей еще такого неприличного вздору, что она уже не знала, сердиться ли ей или смеяться, Степан Аркадьич пошел к
сестре. Он застал ее в слезах.
Степан Аркадьич, как к всегда, не праздно
проводил время в Петербурге. В Петербурге, кроме дел: развода
сестры и места, ему, как и всегда, нужно было освежиться, как он говорил, после московской затхлости.
Львов, женатый на Натали,
сестре Кити, всю свою жизнь
провел в столицах и за границей, где он и воспитывался и служил дипломатом.
— Кто?
Сестра; Порфирий Платонович, с которым вы уже не ссоритесь; тетушка, которую вы третьего дня
проводили в церковь.
Приходя к ней, он заставал Гогиных, — брат и
сестра всегда являлись вместе; заставал мрачного Гусарова, который огорченно беспокоился о том, что «Манифест» социал-демократической партии не только не объединяет марксистов с народниками, а еще дальше
отводит их друг от друга.
— Ну, вот он к сестре-то больно часто повадился ходить. Намедни часу до первого засиделся, столкнулся со мной в прихожей и будто не видал. Так вот, поглядим еще, что будет, да и того… Ты стороной и поговори с ним, что бесчестье в доме
заводить нехорошо, что она вдова: скажи, что уж об этом узнали; что теперь ей не выйти замуж; что жених присватывался, богатый купец, а теперь прослышал, дескать, что он по вечерам сидит у нее, не хочет.
Татьяна Марковна с Верой собирались уехать в Новоселово, потом гостить к Викентьевым. Весну и лето приглашал их обеих Тушин
провести у Анны Ивановны, своей
сестры, в его «Дымке».
Напротив, маленькая девочка смотрела совсем мальчишкой: бойко глядела на нас, бегала, шумела.
Сестры сказывали, что она, между прочим,
водит любопытных проезжих на гору показывать Алмаз, каскады и вообще пейзажи.
Вышел из 2–го курса, поехал в поместье, распорядился, победив сопротивление опекуна, заслужив анафему от братьев и достигнув того, что мужья запретили его
сестрам произносить его имя; потом скитался по России разными манерами: и сухим путем, и водою, и тем и другою по обыкновенному и по необыкновенному, — например, и пешком, и на расшивах, и на косных лодках, имел много приключений, которые все сам устраивал себе; между прочим,
отвез двух человек в казанский, пятерых — в московский университет, — это были его стипендиаты, а в Петербург, где сам хотел жить, не привез никого, и потому никто из нас не знал, что у него не 400, а 3 000 р. дохода.
Она то и дело влетала к нам, хватала
сестру,
отводила куда-нибудь в сторону, и здесь у них начинались хохот, «секреты», какие-то символические знаки и недомолвки, имевшие явною целью заинтересовать нас, «мальчиков», если мы были поблизости.
Так он вошел в дом, где остановился генерал — губернатор. Минуты через три он вышел оттуда в сопровождении помощника исправника, который почтительно забегал перед ним сбоку, держа в руке свою фуражку, и оба пошли к каталажке. Помощник исправника открыл дверь, и директор вошел к ученику. Вслед за тем прибежал гимназический врач в сопровождении Дитяткевича, и другой надзиратель
провел заплаканную и испуганную
сестру Савицкого…
— Смотри-ка, Аннуся, — обратился он к
сестре с странною улыбкой, — наш Петр начинает
заводить самостоятельные знакомства. И ведь согласись, Аня… несмотря на то, что он слеп, он все же сумел сделать недурной выбор, не правда ли?
Обычные встречи: обоз без конца,
Толпа богомолок старушек,
Гремящая почта, фигура купца
На груде перин и подушек;
Казенная фура! с десяток подвод:
Навалены ружья и ранцы.
Солдатики! Жидкий, безусый народ,
Должно быть, еще новобранцы;
Сынков
провожают отцы-мужики
Да матери,
сестры и жены.
«Уводят, уводят сердечных в полки!» —
Доносятся горькие стоны…
Письмо
отвезлаСестра моя, Катя Орлова.
А он улыбался: не думал он спать,
Любуясь красивым пакетом;
Большая и красная эта печать
Его забавляла…
С рассветом
Спокойно и крепко заснуло дитя,
И щечки его заалели.
С любимого личика глаз не
сводя,
Молясь у его колыбели,
Я встретила утро…
Я вмиг собралась.
Сестру заклинала я снова
Быть матерью сыну…
Сестра поклялась…
Кибитка была уж готова.
На обстоятельную, но отрывистую рекомендацию Гани (который весьма сухо поздоровался с матерью, совсем не поздоровался с
сестрой и тотчас же куда-то увел из комнаты Птицына) Нина Александровна сказала князю несколько ласковых слов и велела выглянувшему в дверь Коле
свести его в среднюю комнату. Коля был мальчик с веселым и довольно милым лицом, с доверчивою и простодушною манерой.
Старушка, сидевшая с Марьей Дмитриевной под окошком, была та самая тетка,
сестра ее отца, с которою она
провела некогда несколько уединенных лет в Покровском.
— И то зверь, — соглашалась
сестра Авгарь. — Помнишь, как
завез было меня на Бастрык-то?
Дети скрылись потихоньку, и только материнский глаз Анфисы Егоровны
проводил их до порога да
сестра Таисья строго покачала головой.
Я объяснил со смехом пополам, послал нашу рыбу в Тобольск. Между тем, шутя, пересказал этот необыкновенный случай в письме к
сестре. Пусть читают в канцелярии и покажут губернатору, что он не имеет права возвращать писем. Формально дела
заводить не стоит…
Вы, верно, слышали, что мне из Тобольска возвращено было одно письмо мое к Якушкину, после розысканий о рыбе.Мою карту, которую мы так всегда прежде называли, туда
возили и нашли, что выражения двусмысленны и таинственны. Я все это в шуткахописал
сестре. Кажется, на меня сердится Горчаков, впрочем, этоего дело…
Сестра Феоктиста насилу
провела Лизу с Женей вперед к решетке, окружающей амвон, и отошла к особенному возвышению, на котором неподвижно стояла строгая игуменья.
— Ну хорошо. Позовите Марину и поправьтесь тут, а я сейчас пришлю за вами
сестру Феоктисту; она вас
проводит в церковь.
Я вслушивался в беспрестанные разговоры об этом между отцом и матерью и наконец узнал, что дело уладилось: денег дал тот же мой книжный благодетель С. И. Аничков, а детей, то есть нас с
сестрой, решились
завезти в Багрово и оставить у бабушки с дедушкой.
Брат и
сестра простились с нею молча. Ей показалось, что Николай поклонился ниже, чем всегда, и крепче пожал руку. А Софья
проводила ее до комнаты и, остановясь в дверях, сказала тихо...
Маленький Михин
отвел Ромашова в сторону. — Юрий Алексеич, у меня к вам просьба, — сказал он. — Очень прошу вас об одном. Поезжайте, пожалуйста, с моими
сестрами, иначе с ними сядет Диц, а мне это чрезвычайно неприятно. Он всегда такие гадости говорит девочкам, что они просто готовы плакать. Право, я враг всякого насилия, но, ей-богу, когда-нибудь дам ему по морде!..
Вы же, милая Матрена Ивановна, яко добрая
сестра и будущая тетка, старайтесь, и не имея собственного плода,
проводить время с пользою!
— Гм!
Проводите их, — сказала она молодой
сестре, по-французски, — вот сюда, — а сама подошла с фельдшером к раненому.
Софья Ивановна говорила, что все это прекрасно и что
сестра ее по нескольким часам
проводит здесь, но видно было, что все это она говорила только для удовольствия княгини.
Александров
провел остаток лета вместе с мамой у своего шурина, мужа
сестры Зины, в его чернореченском лесничестве, находящемся под Коломной. Там он много охотился, ловил рыбу и шлялся по лесам за ягодами и грибами.
Таким образом на следующее утро Петр Углаков должен был m-me Лябьеву и m-me Марфину
провести в тюрьму; обе
сестры отправились в карете, а Углаков следовал за ними в своих санях.
— Нельзя ли тебе меня
проводить? — сказала она
сестре. — Наши лошади еще не пришли из деревни, а на извозчике я боюсь ехать.
— Да, — отвечала Муза Николаевна, хотя, говоря правду, она очень мало поняла, а потому поспешила перевести разговор на
сестру. — Но как же и в чем Сусанна
проводит время?
— Нет, — отвечала Сусанна, — но мы в тот год целое лето гостили у него, а покойная
сестра Людмила была ужасная шалунья, и он с ней был всегда очень откровенен, — она меня тихонько
провела в его комнату и вынула из его стола какой-то точно передник, белый-пребелый!..
Марфин начал чисто ораторствовать, красноречиво доказывая, что обеим
сестрам, как девушкам молодым, нет никакого повода и причины оставаться в губернском городе, тем более, что они, нежно любя мать свою, конечно, скучают и страдают, чему доказательством служит даже лицо Сусанны, а потому он желает их
свезти в Москву и поселить там.
— Дайте его мне!.. Я тоже еду в Москву… Хотите, и вы поедемте со мной?.. Я вас и
сестру вашу
свезу в Москву.
Следующее лето было ужасно. Мало-помалу
сестер начали
возить по гостиницам к проезжающим господам, и на них установилась умеренная такса. Скандалы следовали за скандалами, побоища за побоищами, но
сестры были живучи, как кошки, и все льнули, все желали жить. Они напоминали тех жалких собачонок, которые, несмотря на ошпаривания, израненные, с перешибленными ногами, все-таки лезут в облюбованное место, визжат и лезут. Держать при театре подобные личности оказывалось неудобным.
Когда выпал снег, дед снова
отвел меня к
сестре бабушки.
— Ты меня сегодня нарочно над дурманом
водил да и одурманил, чтобы с
сестрами окрутить. Мало мне одной ведьмы, на трех разом венчаться!
Проводив гостей, Надежда вернулась в гостиную. Миша лежал на диване и хохотал.
Сестра за плечо стащила его с дивана и сказала...
— Привела! — с торжеством крикнула она
сестрам и за плечо
отвела Сашу к себе.
Алексей Степаныч в свою очередь пошел
проводить мать и
сестру.
Между тем, не только виноватая, но и все другие
сестры и даже брат их с молодою женою и маленьким сыном убежали из дома и спрятались в рощу, окружавшую дом; даже там ночевали; только молодая невестка воротилась с сыном, боясь простудить его, и
провела ночь в людской избе.
Вспомнил он первое время своей светской жизни и
сестру одного из своих приятелей, с которою он
проводил вечера за столом при лампе, освещавшей ее тонкие пальцы за работой и низ красивого тонкого лица, и вспомнились ему эти разговоры, тянувшиеся как «жив-жив курилка», и общую неловкость, и стеснение, и постоянное чувство возмущения против этой натянутости.
Четырнадцати лет, воспитанный природой и француженкой, жившей у его
сестры, Негров был записан в кавалерийский полк; получая много денег от нежной родительницы, он лихо
проводил свою юность.
Я мог сделать довольно основательное предположение по адресу вчерашних масок, — мы их
провожали вместе, а потом разлучились; на мою долю досталось
провожать двух
сестер, Веру и Надежду, а Пепко
провожал Ночь и мать, премудрость Софью.
Моя
сестра благодарит вас за поклон. Она часто вспоминает, как когда-то
возила Костю Кочевого отдавать в приготовительный класс, и до сих пор еще называет вас бедный, так как у нее сохранилось воспоминание о вас как о сироте-мальчике. Итак, бедный сирота, я люблю. Пока это секрет, ничего не говорите там известной вам «особе». Это, я думаю, само собой уладится, или, как говорит лакей у Толстого, образуется…»