Неточные совпадения
Около четверти
часа с лишком
провозился он с кузнецами, покамест сладил, потому что кузнецы, как
водится, были отъявленные подлецы и, смекнув, что работа нужна к спеху, заломили ровно вшестеро.
Часам к 3 пополудни мы действительно нашли двускатный балаганчик. Сделан он был из кедрового корья какими-то охотниками так, что дым от костра, разложенного внутри, выходил по обе стороны и не позволял комарам проникнуть внутрь помещения.
Около балагана протекал небольшой ручей. Пришлось опять долго
возиться с переправой лошадей на другой берег, но наконец и это препятствие было преодолено.
В доме Крестовниковых, как и
водится, последовало за полнейшим постом и полнейшее пресыщение: пасха, кулич, яйца, ветчина, зеленые щи появились за столом, так что Павел, наевшись всего этого, проспал, как мертвый,
часов до семи вечера, проснулся с головной болью и, только уже напившись чаю, освежился немного и принялся заниматься Тацитом [Тацит (
около 55 —
около 120) — древнеримский историк.].
После молитвы старик принялся неторопливо стаскивать с себя фуфайки, которых оказалось несколько и которые он аккуратно складывал и клал на ближайший стул; потом принялся перевязывать фонтанели, с которыми
возился около четверти
часа, и, наконец, уже вытребовав себе вместо одеяла простыню, покрылся ею, как саваном, до самого подбородка, и, вытянувшись во весь свой длинный рост, закрыл глаза.
— Я вчера в первом
часу возвращался домой по вашей улице, — рассказывал Передонов, — вдруг слышу,
около ваших ворот кто-то
возится.
За щуками, особенно небольшими,
водится странная проделка: по недостатку места, где бы можно было спрятаться, щука становится возле берега, плотины, древесного пня, торчащего в воде, сваи или жерди, воткнутой во дно, и стоит иногда очень близко к поверхности воды, целые
часы неподвижно, точно спящая или мертвая, так что не вдруг ее приметишь; даже мелкая рыба без опасения
около нее плавает; цель очевидна, но инстинктивную эту хитрость она простирает до неразумного излишества.
Я заставал его часто, что он крепко спал на своей оттоманке, а книга валялась
около него на полу, и потом он вскоре приносил ее и ставил на место. В другой раз он нападал на какую-нибудь небольшую книжонку и читал ее удивительно долго и внимательно, точно как будто или не понимал ее, или старался выучить наизусть. Долее всего он
возился над Гейне, часто по целым
часам останавливаясь над какою-нибудь одной песенкой этого поэта.