Продавец знал, что продает, и сам сказал моему сыну, что рукописи принадлежат Александру Семенычу Шишкову, писаны им самим и что он купил в его доме все книги и бумаги, оставшиеся после покойного.
Неточные совпадения
Все эти важные покупатели
знали продавцов магазина и особенно почтенных звали по имени и отчеству.
— Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное,
знаете», — замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к
продавцу: — Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!
Оставшись наедине с матерью, он говорил об этом с невеселым лицом и с озабоченным видом; тут я
узнал, что матери и прежде не нравилась эта покупка, потому что приобретаемая земля не могла скоро и без больших затруднений достаться нам во владение: она была заселена двумя деревнями припущенников, Киишками и Старым Тимкиным, которые жили, правда, по просроченным договорам, но которых свести на другие, казенные земли было очень трудно; всего же более не нравилось моей матери то, что сами продавцы-башкирцы ссорились между собою и всякий называл себя настоящим хозяином, а другого обманщиком.
По крайней мере, я не
знаю ни одного случая, чтобы gardien de la paix, [полицейский] доведенный до неистовства назойливостью крикунов, дал в зубы какому-нибудь marchande de coco [
продавцу настойки из лакрицы] или назвал «курицыной дочерью» marchande de quatre saisons. [уличную торговку фруктами и овощами]
Если он говорит «фальша», значит — икона дорогая и редкая. Ряд условных выражений указывает приказчику, сколько можно дать за икону, за книгу; я
знаю, что слова «уныние и скорбь» значат — десять рублей, «Никон-тигр» — двадцать пять; мне стыдно видеть, как обманывают
продавца, но ловкая игра начетчика увлекает меня.
— Что ж я, иль дороги не
знаю, что мне беспременно провожатого нужно? — проговорил Василий Андреич с тем неестественным напряжением губ, с которым он обыкновенно говорил с
продавцами и покупателями, с особенной отчетливостью выговаривая каждый слог.
Часто попадались и торгаши-китайцы с коробами на плечах и с большими бумажными фонарями, укрепленными на высокой бамбуковой палке. Они шли не спеша, тихо позванивая в колокольчики, давая
знать о себе и предупреждая о своих мирных намерениях. На перекрестках стояли освещенные палатки из зелени с фруктами и прохладительным питьем, и шоколадные продавцы-малайцы дремали у своих лавчонок.
Продавец дорожил книгами, но, не
зная ни толку в них, ни цены, не очень дорожился, все уступал за три тысячи целковых, но с обычным, конечно, условием: деньги на стол.
Персиянин,
продавец тканей, кивнул мне головою и похвалил мою лошадь. Он хорошо
знал папу.