Неточные совпадения
Смотря долго на имена их, он умилился духом и, вздохнувши,
произнес: «Батюшки мои, сколько вас здесь напичкано! что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем? как перебивались?» И глаза его невольно остановились на одной
фамилии: это был известный Петр Савельев Неуважай-Корыто, принадлежавший когда-то помещице Коробочке.
Я ясно расслышал, как князь, очевидно показав на меня, пробормотал что-то, с маленьким каким-то смехом, про нового секретаря и
произнес мою
фамилию.
— Вы знаете, отчего барон — Воробьев? — сказал адвокат, отвечая на несколько комическую интонацию, с которой Нехлюдов
произнес этот иностранный титул в соединении с такой русской
фамилией. — Это Павел за что-то наградил его дедушку, — кажется, камер-лакея, — этим титулом. Чем-то очень угодил ему. — Сделать его бароном, моему нраву не препятствуй. Так и пошел: барон Воробьев. И очень гордится этим. А большой пройдоха.
Но и на каторге люди делают подкопы и бреши. Оказалось, что в этой идеальной, замкнутой и запечатанной власти моего строгого дядюшки над классом есть значительные прорехи. Так, вскоре после моего поступления, во время переклички оказалось, что ученик Кириченко не явился. Когда Лотоцкий
произнес его
фамилию, сосед Кириченко по парте поднялся, странно вытянулся, застыл и отрубил, явно передразнивая манеру учителя...
— А! —
произнес мэр равнодушно и записал
фамилию. За писателем последовал какой-то мосье Мишель.
— Ни имени, ни
фамилии которого, вы извините меня, я не знаю! —
произнес Аггей Никитич явно презрительным тоном и затем продолжал: — К сожалению, нам сказали, что он уехал, а потому мы просим вас подтвердить, правда ли это?
Фамилию он
произнес с таким откровенным подобострастием, что Боброву даже сделалось противно.
— В том-то и дело, что расспрашивал. И когда ему мою
фамилию назвали, то он оттопырил губы и
произнес: а! это тот самый, который… Нет, ты уж выручи!
Достигнув такого влияния на Долинского, Зайончек сообщил ему о существовании в Париже «Союза христианского братства» и велел ему быть готовым вступить в братство в качестве грешного члена Wschodniego Kosciola (восточной церкви). Долинский был введен в таинственную комнату заседаний и представлен оригинальному собранию, в котором никто не называл друг друга по
фамилии, а
произносил только «брат Яков», или «брат Северин», или «сестра Урсула» и т. д.
— А вам что угодно? —
произнес Рымов совершенно уже пьяным голосом. — И вам, может быть, угодно сочинять комедии, драмы… пасторали… Ничего, мой повелитель, я вас ободряю, ничего! Классицизм, черт возьми, единство содержания, любовница в драме!.. Валяйте! Грамоте только надобно знать потверже. Грамоте-то, канальство, только подписывать
фамилию умеем; трух, трух, и подписал! — проговорил он и провел зигзагами рукою по тарелке, вероятно, представляя, как откупщик подписывается.
— Меня зовут Наташа, — твердо отчеканивая каждое слово,
произнес металлический голосок, — Наташа Румянцева. Так ведь, кажется, у вас называют в приюте? Я не откликалась вам, думая, что
фамилию Румянцевых может носить еще кто-нибудь из воспитанниц, а Наташа Румянцева — я одна! — с неуловимо гордым оттенком в голосе заключила девочка.
Звук этой
фамилии толкнул генерала, как электрическая искра. Он живо протянул приезжему руку и
произнес...
Во главе этих беспокойных староверов более всех надоедала Горданову приземистая молоденькая девушка, Анна Александровна Скокова, особа ограниченная, тупая, рьяная и до того скорая, что в устах ее изо всего ее имени, отчества и
фамилии, когда она их
произносила, по скорости, выходило только Ванскок, отчего ее, в видах сокращения переписки, никогда ее собственным именем и не звали, а величали ее в глаза Ванскоком, а за глаза или «Тромбовкой» или «Помадною банкой», с которыми она имела некоторое сходство по наружному виду и крепкому сложению.
Много ли, мало ли времени прошло с тех пор, как я был свидетелем разлуки Христи с Сержем, но у нас в доме никогда не говорили об этом человеке, и я ни разу не слыхал, чтобы сама Христя
произносила его имя. Прошел год и половина другого, как вдруг я однажды неожиданно услыхал в канцелярии, что племянник моего генерала женится на одной очень богатой девушке из довольно знатной
фамилии.
— Эх, братцы, кабы теперича огонек вздуть да похлебать щец, што ли! —
произнес румяный здоровяк-солдатик из мелких купеческих сынков, по
фамилии Петровский.
— Прекрасно, малютка! —
произнес милый бас Государя. — Как твоя
фамилия?
— Слушайте вы, глупые девочки, — едва владея собою,
произнесла я запальчиво, — не смейте смеяться над тем, чего вы не поймете никогда… А если еще раз кто-нибудь из вас осмелится переврать умышленно хоть одну букву в моей
фамилии, я тотчас же отправлюсь к начальнице и пожалуюсь на шалунью.
Этим способом он составил себе хорошее состояние, и в Париже Сарду, сам великий практик, одно время бредил этим ловким и предприимчивым ирландцем французского происхождения. По-английски его
фамилию произносили"Дайон-Буссико", но он был просто"Дайон", родился же он в Ирландии, и французское у него было только имя. Через него и еще через несколько лиц, в том числе директора театра Gaiety и двух-трех журналистов, я достаточно ознакомился с английской драматургией и театральным делом.
Подробности этой казни передавал нам в редакции"Библиотеки"не кто иной как Буренин, тогдашний мой сотрудник. Он видел, как Чернышевский был взведен на эшафот, как над ним переломили шпагу в знак лишения прав, и он несколько минут был привязан. Буренин подметил, что тот сенатский секретарь, который читал его долгий приговор, постоянно
произносил его
фамилию"Чернышовский"вместо"Чернышевский".
Окончания глаголов:"глотает","начинает"и т. д. он
произносит, как аат, а
фамилию Плещеева — Плещээв с открытым"э".
Он наслаждался своим снисходительным тоном, любезностью, манерами и с особенным чувством
произносил свою звучную
фамилию, которую он, вероятно, очень любил.
Ирена повторила, но француженка, как ни старалась усвоить себе и
произнести эту
фамилию, не смогла.
— Какая глупая
фамилия!.. — рассердившись,
произнесла она. — И за чем тебе нужен человек с такой странной
фамилией?
Это и был дядя Алфимыч, он же алхимик, или же, как почтительно
произнес половой, Корнилий Потапович.
Фамилия его была Алфимов, отчего и происходило первое прозвище «дядя Алфимыч»; кличка «алхимик» была дана старику, видимо, лишь по созвучию с его
фамилией, но это не мешало ему очень на нее обижаться и долго помнить того, кто при нем решился даже шутя обозвать его так.
Казацкий офицер развернул бумагу, прочел: «Бывший князь Петр Иванович» — и одну из тех русских
фамилий, которую всякий знает и всякий
произносит с некоторым уважением и удовольствием, ежели говорит о лице, носящем эту
фамилию, как о лице близком или знакомом.