Этою весеннею охотой оканчивается настоящая стрельба зайцев до осени; впрочем, и летом, когда в лесу нападут на зайцев клещи, они выбегают, особенно по утрам и вечерам, на чистые поляны, опушки и дороги; проехав по лесной дороге или
пройдя поляной и опушкой, всегда убить несколько беляков, непременно с несколькими клещами, которые плотно впились в них, насосались крови и висят, как синие моченые сливы.
Неточные совпадения
Внизу мы
прошли чрез живописнейший лесок — нельзя нарочно расположить так красиво рощу — под развесистыми банианами и кедрами, и вышли на
поляну. Здесь лежала, вероятно занесенная землетрясением, громадная глыба коралла, вся обросшая мохом и зеленью. Романтики тут же объявили, что хорошо бы приехать сюда на целый день с музыкой; «с закуской и обедом», — прибавили положительные люди. Мы вышли в одну из боковых улиц с маленькими домиками: около каждого теснилась кучка бананов и цветы.
Река Синанца течет по продольной долине между Сихотэ-Алинем и хребтом, ему параллельным. Она длиной около 75 км и шириной до 30 м. За скалистой сопкой сначала идут места открытые и отчасти заболоченные. Дальше
поляна начинает возвышаться и незаметно переходит в террасу, поросшую редким лиственным лесом. Спустившись с нее, мы
прошли еще с полкилометра и затем вступили в роскошный лес.
На
поляне, ближайшей к морю, поселился старовер Долганов, занимающийся эксплуатацией туземцев, живущих на соседних с ним реках. Мне не хотелось останавливаться у человека, который строил свое благополучие за счет бедняков; поэтому мы
прошли прямо к морю и около устья реки нашли Хей-ба-тоу с лодкой. Он прибыл к Кумуху в тот же день, как вышел из Кусуна, и ждал нас здесь около недели.
Пройдя таким образом еще около половины польской мили, повстанцы достигли довольно большой
поляны, на которой сквозь серый сумрак можно было отличить два высокие и длинные стога сена.
В лесу, одетом бархатом ночи, на маленькой
поляне, огражденной деревьями, покрытой темным небом, перед лицом огня, в кругу враждебно удивленных теней — воскресали события, потрясавшие мир сытых и жадных,
проходили один за другим народы земли, истекая кровью, утомленные битвами, вспоминались имена борцов за свободу и правду.
В это время они
проходили довольно сухую
поляну.
Это были поэмы Пушкина. Я прочитал их все сразу, охваченный тем жадным чувством, которое испытываешь, попадая в невиданное красивое место, — всегда стремишься обежать его сразу. Так бывает после того, когда долго
ходишь по моховым кочкам болотистого леса и неожиданно развернется пред тобою сухая
поляна, вся в цветах и солнце. Минуту смотришь на нее очарованный, а потом счастливо обежишь всю, и каждое прикосновение ноги к мягким травам плодородной земли тихо радует.
Среди
полян возвышались стога сена, около них не торопясь
ходили мужики, в синем и красном, и метали сено на телеги.
(В глубине
поляны проходят Соня и Зимин.)
Скоро он услышал голоса и увидел людей. Лаевский, засунув руки в рукава и согнувшись, быстро
ходил взад и вперед по небольшой
поляне; его секунданты стояли у самого берега и крутили папиросы.
Мы решились
пройти первую представившуюся нам широкую
поляну вместе, то есть на расстоянии шагов ста один от другого.
Пройдя без малого версту по этой тропе, встретится
поляна, поросшая лесными травами.
— Ну, ступайте-ка, девицы, спать-ночевать, — сказала Манефа, обращаясь к Фленушке и Марьюшке. — В келарню-то ужинать не
ходите, снежно, студено. Ехали мы, мать София, так лесом-то ничего, а на
поляну как выехали, такая метель поднялась, что свету Божьего не стало видно. Теперь так и метет… Молви-ка, Фленушка, хоть Наталье, принесла бы вам из келарни поужинать, да яичек бы, что ли, сварили, аль яиченку сделали, молочка бы принесла. Ну, подите со Христом.
Сухой Мартын изшатался и полуодурелый
сошел с дерева, а вместо него мотался на бревне злой Дербак. Он сидел неловко; бревно его беспрестанно щемило то за икры, то за голени, и с досады он становился еще злее, надрывался, и не зная, что делать, кричал, подражая перепелу: «быть-убить, драть-драть, быть-убить, драть-драть». Высокие ели и сосны, замыкавшие кольцом
поляну, гудели и точно заказывали, чтобы звучное эхо не разносило лихих слов.