Неточные совпадения
И много говорила Анисья, так что Илья Ильич замахал рукой. Захар попробовал было на другой день
попроситься в старый
дом,
в Гороховую,
в гости сходить, так Обломов таких гостей задал ему, что он насилу ноги унес.
Один только старый
дом стоял
в глубине двора, как бельмо
в глазу, мрачный, почти всегда
в тени, серый, полинявший, местами с забитыми окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массивно выстроенный. Зато на маленький домик с утра до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны сада, и махровые розы, далии и другие цветы так и
просились в окна.
Вскочила это она, кричит благим матом, дрожит: „Пустите, пустите!“ Бросилась к дверям, двери держат, она вопит; тут подскочила давешняя, что приходила к нам, ударила мою Олю два раза
в щеку и вытолкнула
в дверь: „Не стоишь, говорит, ты, шкура,
в благородном
доме быть!“ А другая кричит ей на лестницу: „Ты сама к нам приходила
проситься, благо есть нечего, а мы на такую харю и глядеть-то не стали!“ Всю ночь эту она
в лихорадке пролежала, бредила, а наутро глаза сверкают у ней, встанет, ходит: „
В суд, говорит, на нее,
в суд!“ Я молчу: ну что, думаю, тут
в суде возьмешь, чем докажешь?
— Чтоб место-то получить, надо либо на отцово место
проситься, или
в дом к старому попу, у которого дочь-невеста, войти, — повествовал отец Василий.
Как только одна я осталась,
Я тотчас послышала
в сердце моем,
Что надо и мне торопиться,
Мне душен казался родительский
дом,
И стала я к мужу
проситься.
— А! видишь, я тебе, гадкая Женька, делаю визит первая. Не говори, что я аристократка, — ну, поцелуй меня еще, еще. Ангел ты мой! Как я о тебе соскучилась — сил моих не было ждать, пока ты приедешь. У нас гостей полон
дом, скука смертельная,
просилась,
просилась к тебе — не пускают. Папа приехал с поля, я села
в его кабриолет покататься, да вот и прикатила к тебе.
Двери
в доме были везде настежь, везде сделалась стужа, и мать приказала Параше не водить сестрицу прощаться с дедушкой, хотя она плакала и
просилась.
— Да чего обожжешь-то! Такой же варнак; больше и названья нам нет… она тебя оберет, да и не поклонится. Тут, брат, и моя копеечка умылась. Намедни сама пришла. Куда с ней деться? Начал
проситься к Федьке-палачу: у него еще
в форштадте [Форштадт (от нем. Vorstadt) — предместье, слобода.]
дом стоял, у Соломонки-паршивого, у жида, купил, вот еще который потом удавился…
Помнится, ты не то сулил, когда
в дом ко мне
просился.
Вслед за этим событием начал прихварывать дедушка Еремей. Он всё реже выходил собирать тряпки, оставался
дома и скучно бродил по двору или лежал
в своей тёмной конуре. Приближалась весна, и
в те дни, когда на небе ласково сияло тёплое солнце, — старик сидел где-нибудь на припёке, озабоченно высчитывая что-то на пальцах и беззвучно шевеля губами. Сказки детям он стал рассказывать реже и хуже. Заговорит и вдруг закашляется.
В груди у него что-то хрипело, точно
просилось на волю.
На улице темнело, а
в комнате уже было совсем темно. Ветер качал липы, сучья их царапались о стены
дома, точно холодно им было и они
просились в комнаты…
Она садилась у помещиков только по повторенному приглашению, и то не иначе, как
в детской или
в какой-нибудь другой «непарадной» комнате; чаю позволяла себе выпивать из рук хозяйки не более как две чашечки, а если ее где-нибудь
в чужом
доме застигала ночь, то она или непременно
просилась ночевать с нянюшками, или по крайней мере ложилась «на стульях».
Он махнул рукой, не окончив фразы, и пошел к
дому; и широкая спина его гнулась, как у тяжко больного или побитого.
В столовой, однако, под светом лампы он оправился и стал спокоен и ровен, как всегда, но уже больше не шутил и явно избегал смотреть на Женю Эгмонт. Когда же все разошлись,
попросился в комнату к Саше. «Ах, если бы я смела подслушивать!» — мелькнуло
в голове у Елены Петровны.
Попросился палач
в один
дом, потом
в другой и не стал более докучать. Он видел, что не возбуждает ни
в ком ни малейшего сострадания, и знал, что вполне этого заслужил.
Начала было опять
проситься в церковь — я не пустил, а позвал сейчас из их деревни мужика и велел отвести ее
в дом к священнику.
— Смотри, чтоб не вышло по-моему, — усмехнувшись, продолжал Сергей Андреич. — Не то как же это рассудить? Сам
в человеке души не чает, дорожит им, хлопочет ровно о сыне, а от себя на сторону пускает… Вот, дескать, я его на годок из дому-то спущу, сплетен бы каких насчет девки не вышло, а там и оженю… право, не так ли?.. Да ты сам
просился от него?
— Этого мне никак сделать нельзя, сударыня Варвара Петровна. Как же можно из дядина
дома уйти? — пригорюнившись, с навернувшимися на глазах слезами, сказала Лукерьюшка. — Намедни по вашему приказанью
попросилась было я у него
в богадельню-то, так он и слышать не хочет, ругается. Живи, говорит, у меня до поры до времени, и, ежель выпадет случай, устрою тебя. Сначала, говорит, потрудись, поработай на меня, а там, даст Бог, так сделаю, что будешь жить своим домком…
В воздухе пахло снегом, под ногами мягко хрустел снег, земля, крыши, деревья, скамьи на бульварах — всё было мягко, бело, молодо, и от этого
дома выглядывали иначе, чем вчера, фонари горели ярче, воздух был прозрачней, экипажи стучали глуше, и
в душу вместе со свежим, легким морозным воздухом
просилось чувство, похожее на белый, молодой, пушистый снег.
Остановился Ермий и, размыслив, что бы такое
в его положении возможно сделать, решился
попроситься ночевать
в первый
дом, какой попадется.
— Да как же, ты так глуп, что
просишься, чтобы тебя пустили ночевать
в дома людей высокородных и богатых! Видно, ты и
в самом деле, должно быть, ничего
в жизни не понимаешь.
Несколько лет тому назад простой случай открыл одного такого охотника, десятки же других остаются неуличенными. Двое рабочих, возвращаясь с приисков, пришли
в ближайшее село и
попросились переночевать
в доме зажиточного крестьянина.
Дома была одна маленькая девочка, которая не пустила их без старших
в избу, а проводила
в баню.
Наконец, нити снега зачастили, словно мотки у проворной мотальщицы на воробе, сновались между небом и землей, будто вниз и вверх, так что
в глазах рябило и все предметы казались пляшущими; около заборов вихорь крутил снег винтом и навевал сугробы; метель скребла окошки, ветер жалобно укал, будто
просился в домы; флюгера на
домах кричали.
— Пожалуйте, ваше сиятельство,
в галлерею: там как прикажете на счет картин? — сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел
в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые
просятся ехать.