Неточные совпадения
Но Калитин и Мокеев ушли со двора. Самгин пошел
в дом, ощущая противный запах и тянущий приступ тошноты. Расстояние от сарая до столовой невероятно увеличилось; раньше чем он
прошел этот путь, он успел вспомнить Митрофанова
в трактире,
в день похода рабочих
в Кремль, к памятнику царя; крестясь мелкими крестиками, человек «здравого смысла» горячо шептал: «Я — готов, всей душой! Честное слово: обманывал из любви и преданности».
— С утра
хожу, смотрю, слушаю. Пробовал объяснять. Не доходит. А ведь просто: двинуться всей массой прямо с поля на
Кремль, и — готово! Кажется,
в Брюсселе публика из театра, послушав «Пророка», двинулась и — получила конституцию… Дали.
Мортье действительно дал комнату
в генерал-губернаторском доме и велел нас снабдить съестными припасами; его метрдотель прислал даже вина. Так
прошло несколько дней, после которых
в четыре часа утра Мортье прислал за моим отцом адъютанта и отправил его
в Кремль.
От университета
прошел он
в Кремль, миновал, сняв шапку, Спасские ворота, взглянул на живописно расположенное Замоскворечье, посмотрел на Ивана Великого, который как будто бы побелел.
— Тогда, перед казнью, много наших донцов похватали! Приехали они
в Москву атамана спасать. Похватали и
сослали кого
в Соловки, кого куда. Уж через пять лет, когда воцарился Федор, вернули, и многие из них шли через Москву и еще видели на шесте, против
Кремля, на Болоте, голову своего атамана.
На днях я
ходила с нашей старушкой-горничной
в Кремль и была там во всех церквах.
— Что это, боярин? Уж не о смертном ли часе ты говоришь? Оно правда, мы все под богом
ходим, и ты едешь не на свадебный пир; да господь милостив! И если загадывать вперед, так лучше думать, что не по тебе станут служить панихиду, а ты сам отпоешь благодарственный молебен
в Успенском соборе; и верно, когда по всему
Кремлю под колокольный звон раздастся: «Тебе бога хвалим», — ты будешь смотреть веселее теперешнего… А!.. Наливайко! — вскричал отец Еремей, увидя входящего казака. Ты с троицкой дороги? Ну что?
Не встреться я с Бурлаком
в Кремле на пасхальной заутрени, служил бы я где-нибудь и уездных городишках на провициальных сценах и
в лучшем случае сделался бы сторублевым актером и
ходил бы по шпалам. Ни о какой литературе и речи бы не было.
Коридорный скрылся, а Колесов, напившись чаю, оделся, запер дверь, ключ от номера взял с собой и пошел по Москве. Побывал
в Кремле, проехался на интересовавшей его конке и, не зная Москвы, пообедал
в каком-то скверном трактире на Сретенке, где содрали с него втридорога, а затем пешком отправился домой, спрашивая каждого дворника, как
пройти на Дьяковку.
Три дня после этого
прошли великолепно. Навещали профессора два раза из
Кремля, да один раз были студенты, которых Персиков экзаменовал. Студенты порезались все до единого, и по их лицам было видно, что теперь уже Персиков возбуждает
в них просто суеверный ужас.
Ночь собиралась звездная и безлунная, очень тихая, с последним отблеском зари.
В сторону моста сгустились мачты и трубы, и дымка
ходила над ярмарочным урочищем. Влево взгляд забирал только кругозор до Егорьевской башни
кремля, замыкавшей наверху всю панораму.
Теплый, яркий день играл на золотых главах соборов. Пирожков
прошел к набережной, поглядел на Замоскворечье, вспомнил, что он больше трех раз стоял тут со святой… По бульварам гулять ему было скучно; нет еще зелени на деревьях; пыль, вонь от домов… Куда ни пойдешь, все очутишься
в Кремле.
В Кремле звонили ко всенощной. Туманная муть стояла
в воздухе. Ручейки вяло, будто засыпая, ползли среди грязного льда. И
проходили мимо темные, сумрачные люди. Мне не хотелось возвращаться домой к своей тоске, но и здесь она была повсюду. Тупо шевелились
в голове обрывки мыслей, грудь болела от табаку и все-таки я курил непрерывно; и казалось, легкие насквозь пропитываются той противною коричневою жижею, какая остается от табаку
в сильно прокуренных мундштуках.
По ступенькам поднялся Вадим Петрович,
в бекеше,
в котиковой шапке, довольно легкою походкой, изредка опираясь о палку. Он из дому
прошел пешком до
Кремля, спустился Тайницкими воротами и набережной направился к храму Спасителя.
Другие отряды
проходили через
Кремль и размещались по Моросейке, Лубянке, Покровке. Третьи еще размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как
в городе на квартирах, а как
в лагере, который расположен
в городе.