— Крику — не верь, слезам — не верь. — Она, пошатываясь, вылезла из комнаты, оставив за собою пьяный запах, а Петром овладел припадок гнева, — сорвав с ног сапоги, он метнул их под кровать, быстро разделся и
прыгнул в постель, как на коня, сцепив зубы, боясь заплакать от какой-то большой обиды, душившей его.
Неточные совпадения
Иногда он соскакивал с
постели и, размахивая руками, показывал мне, как ходят бурлаки
в лямках, как откачивают воду; пел баском какие-то песни, потом снова молодо
прыгал на кровать и, весь удивительный, еще более густо, крепко говорил...
— Ах, chere madame! [дорогая мадам! (франц.)] — объяснила она, — что же
в этой теме дурного — решительно не понимаю! Ну,
прыгал ваш ангелочек по лестнице… ну, оступился… попортил ножку… разумеется, не сломал — о, сохрани бог! — а только попортил… После этого должен был несколько дней пролежать
в постели, манкировать уроки… согласитесь, разве все это не может случиться?
Я иду за своей женой, слушаю, что она говорит мне, и ничего не понимаю от волнения. По ступеням лестницы
прыгают светлые пятна от ее свечи, дрожат наши длинные тени, ноги мои путаются
в полах халата, я задыхаюсь, и мне кажется, что за мной что-то гонится и хочет схватить меня за спину. «Сейчас умру здесь, на этой лестнице, — думаю я. — Сейчас…» Но вот миновали лестницу, темный коридор с итальянским окном и входим
в комнату Лизы. Она сидит на
постели в одной сорочке, свесив босые ноги, и стонет.
Наконец уехал последний гость. Красный круг на дороге закачался, поплыл
в сторону, сузился и погас — это Василий унес с крыльца лампу.
В прошлые разы обыкновенно, проводив гостей, Петр Дмитрич и Ольга Михайловна начинали
прыгать в зале друг перед другом, хлопать
в ладоши и петь: «Уехали! уехали! уехали!» Теперь же Ольге Михайловне было не до того. Она пошла
в спальню, разделась и легла
в постель.
Уже горы окунулись во мрак ночи, уже мулла прокричал свою вечернюю молитву с крыши минарета, когда прямо на мою низенькую, почти
в уровень с полом
постель прыгнул кто-то с ловкостью горной газели.
Весело
прыгнула с
постели королева и видит — лица у ее свиты, фрейлин и служанок испуганные, белые, как мел, губы дрожат.
В глазах ужас написан.
Дашенька, услышав, что без ее разрешения отворяли шкап, оживилась… Она быстро зажгла свечку,
прыгнула с
постели и
в одной сорочке, весноватая, костлявая,
в папильотках, зашлепала босыми ногами к шкапу.