Неточные совпадения
— Не бывать этому! — пылко воскликнула Бережкова. — Они не нищие, у них по пятидесяти тысяч у каждой. Да после бабушки втрое, а может быть, и побольше останется: это все им! Не бывать, не бывать! И бабушка твоя, слава Богу, не нищая! У ней найдется угол, есть и клочок
земли, и крышка, где
спрятаться! Богач какой, гордец,
в дар жалует! Не хотим, не хотим! Марфенька! Где ты? Иди сюда!
Новый дом покривился и врос
в землю; людские развалились; на развалинах ползает и жалобно мяучит одичалая кошка, да беглый колодник
прячется под осевшей кровлей.
И.
В. Фуругельм, которому не нравилось это провожанье, махнул им рукой, чтоб шли прочь: они
в ту же минуту согнулись почти до
земли и оставались
в этом положении, пока он перестал обращать на них внимание, а потом опять шли за нами,
прячась в кусты, а где кустов не было, следовали по дороге, и все издали.
Оно
пряталось в тучах, точно не желало смотреть на
землю и видеть, что натворил тайфун.
Действительно, все эти дни
земля точно старалась покрыться туманом,
спрятаться от чего-то угрожающего, и вдруг туман изменил ей и, как бы войдя
в соглашение с небом, отошел
в сторону, предоставляя небесным стихиям разделаться с
землею по своему усмотрению.
Кое-где виднелась свежевзрытая
земля. Та к как домашних свиней китайцы содержат
в загонах, то оставалось допустить присутствие диких кабанов, что и подтвердилось. А раз здесь были кабаны, значит, должны быть и тигры. Действительно, вскоре около реки на песке мы нашли следы одного очень крупного тигра. Он шел вдоль реки и
прятался за валежником. Из этого можно было заключить, что страшный зверь приходил сюда не для утоления жажды, а на охоту за козулями и кабанами.
Небольшие птицы с сердитым взглядом и с клювом, как у хищника, они поминутно то взлетали на ветки деревьев, то опускались на
землю, как будто что-то клевали
в траве, затем опять взлетали наверх и ловко
прятались в листве.
Я спал плохо, раза два просыпался и видел китайцев, сидящих у огня. Время от времени с поля доносилось ржание какой-то неспокойной лошади и собачий лай. Но потом все стихло. Я завернулся
в бурку и заснул крепким сном. Перед солнечным восходом пала на
землю обильная роса. Кое-где
в горах еще тянулся туман. Он словно боялся солнца и старался
спрятаться в глубине лощины. Я проснулся раньше других и стал будить команду.
Через час наблюдатель со стороны увидел бы такую картину: на поляне около ручья пасутся лошади; спины их мокры от дождя. Дым от костров не подымается кверху, а стелется низко над
землей и кажется неподвижным. Спасаясь от комаров и мошек, все люди
спрятались в балаган. Один только человек все еще торопливо бегает по лесу — это Дерсу: он хлопочет о заготовке дров на ночь.
Когда медведь был от меня совсем близко, я выстрелил почти
в упор. Он опрокинулся, а я отбежал снова. Когда я оглянулся назад, то увидел, что медведь катается по
земле.
В это время с правой стороны я услышал еще шум. Инстинктивно я обернулся и замер на месте. Из кустов показалась голова другого медведя, но сейчас же опять
спряталась в зарослях. Тихонько, стараясь не шуметь, я побежал влево и вышел на реку.
Сумерки
в лесу всегда наступают рано. На западе сквозь густую хвою еще виднелись кое-где клочки бледного неба, а внизу, на
земле, уже ложились ночные тени. По мере того как разгорался костер, ярче освещались выступавшие из темноты кусты и стволы деревьев. Разбуженная
в осыпях пищуха подняла было пронзительный крик, но вдруг испугалась чего-то, проворно
спряталась в норку и больше не показывалась.
Кроме Игоши и Григория Ивановича, меня давила, изгоняя с улицы, распутная баба Ворониха. Она появлялась
в праздники, огромная, растрепанная, пьяная. Шла она какой-то особенной походкой, точно не двигая ногами, не касаясь
земли, двигалась, как туча, и орала похабные песни. Все встречные
прятались от нее, заходя
в ворота домов, за углы,
в лавки, — она точно мела улицу. Лицо у нее было почти синее, надуто, как пузырь, большие серые глаза страшно и насмешливо вытаращены. А иногда она выла, плакала...
Покуда они малы, матка, или старка, как называют ее охотники, держит свою выводку около себя
в перелесках и опушках, где много молодых древесных побегов, особенно дубовых, широкие и плотные листья которых почти лежат на
земле, где растет густая трава и где удобнее укрываться ее беззащитным цыплятам, которые при первых призывных звуках голоса матери проворно прибегают к ней и
прячутся под ее распростертыми крыльями, как цыплята под крыльями дворовой курицы, когда завидит она
в вышине коршуна и тревожно закудахчет.
Вообще стрепет сторожек, если стоит на ногах или бежит, и смирен, если лежит, хотя бы место было совершенно голо: он вытянет шею по
земле, положит голову
в какую-нибудь ямочку или впадинку, под наклонившуюся травку, и думает, что он
спрятался;
в этом положении он подпускает к себе охотника (который никогда не должен ехать прямо, а всегда около него и стороною) очень близко, иногда на три и на две сажени.
Селезень присядет возле нее и заснет
в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас
спрячется в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев стороною, опустится на
землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой травы
в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же травою и перьями, отползет на некоторое расстояние
в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной стороны к тому месту, где скрылась; опять садится на
землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
Даже во время замерзков, когда
земля начинает покрываться первым пушистым снегом, вовсе неожиданно случалось мне находить
в самой голове родника гаршнепа, притаившегося на мерзлой
земле; изумляла меня крепкая стойка собаки на таком голом месте, где, казалось, ничто
спрятаться не могло.
И горные ключи и низменные болотные родники бегут ручейками: иные текут скрытно, потаенно, углубясь
в землю,
спрятавшись в траве и кустах; слышишь, бывало, журчанье, а воды не находишь; подойдешь вплоть, раздвинешь руками чащу кустарника или навес густой травы — пахнет
в разгоревшееся лицо свежею сыростью, и, наконец, увидишь бегущую во мраке и прохладе струю чистой и холодной воды.
Зайца увидишь по большей части издали, можешь подойти к нему близко, потому что лежит он
в мокрое время крепко, по инстинкту зная, что на голой и черной
земле ему, побелевшему бедняку, негде
спрятаться от глаз врагов своих, что даже сороки и вороны нападут на него со всех сторон с таким криком и остервенением, что он
в страхе не будет знать, куда деваться…
Я весь отдался влиянию окружающей меня обстановки и шел по лесу наугад. Один раз я чуть было не наступил на ядовитую змею. Она проползла около самых моих ног и проворно
спряталась под большим пнем. Немного дальше я увидел на осокоре черную ворону. Она чистила нос о ветку и часто каркала, поглядывая вниз на
землю. Испуганная моим приближением, ворона полетела
в глубь леса, и следом за ней с
земли поднялись еще две вороны.
Затем матка спустилась с дерева на
землю, а молодые соболята вновь
спрятались в гнезде.
Каждый свободный клочок
земли пробуждал
в нем какой-то страх: а если золото вот именно здесь
спряталось?
— Крестьяне! Ищите грамотки, читайте, не верьте начальству и попам, когда они говорят, что безбожники и бунтовщики те люди, которые для нас правду несут. Правда тайно ходит по
земле, она гнезд ищет
в народе, — начальству она вроде ножа и огня, не может оно принять ее, зарежет она его, сожжет! Правда вам — друг добрый, а начальству — заклятый враг! Вот отчего она
прячется!..
Таяли снега
в поле, таяли зимние облака
в небе, падая на
землю мокрым снегом и дождем; все медленнее проходило солнце свой дневной путь, теплее становился воздух, казалось, что пришло уже весеннее веселье, шутливо
прячется где-то за городом
в полях и скоро хлынет на город.
Иногда мне казалось, что церковь погружена глубоко
в воду озера,
спряталась от
земли, чтобы жить особенною, ни на что не похожею жизнью. Вероятно, это ощущение было вызвано у меня рассказом бабушки о граде Китеже, и часто я, дремотно покачиваясь вместе со всем окружающим, убаюканный пением хора, шорохом молитв, вздохами людей, твердил про себя певучий, грустный рассказ...
Но для того, чтобы убедиться
в этом, мне пришлось пережить много тяжелых лет, многое сломать
в душе своей, выбросить из памяти. А
в то время, когда я впервые встретил учителей жизни среди скучной и бессовестной действительности, — они показались мне людьми великой духовной силы, лучшими людьми
земли. Почти каждый из них судился, сидел
в тюрьме, был высылаем из разных городов, странствовал по этапам с арестантами; все они жили осторожно, все
прятались.
Поднимаясь на угорье, лошади шли шагом, — он привстал, приподнял козырёк картуза: впереди, над горою, всходило солнце, облив берёзы красноватым золотом и ослепляя глаза; прищурившись, он оглянулся назад: городок Окуров развалился на
земле, пёстрый, точно празднично наряженная баба, и удалялся,
прятался в холмы, а они сжимались вокруг него, как пухлые, короткие Савкины пальцы, сплошь покрытые бурой шерстью, оттенённой светлым блеском реки Путаницы, точно ртутью налитой.
Сгущаясь, сумрак прячет
в теплом объятии своем покорно приникшие к
земле белые и красные дома, сиротливо разбросанные по холмам. Сады, деревья, трубы — всё вокруг чернеет, исчезает, раздавленное тьмою ночи, — точно пугаясь маленькой фигурки с палкой
в руке,
прячась от нее или играя с нею.
Без шуток говорю: было живое предание, что они поднимались со всем экипажем и пассажирами под облака и летели
в вихре, пока наступало время пасть на
землю, чтобы дать Дон-Кихоту случай защитить обиженного или самому
спрятаться от суда и следствия.
Таннер рассказывает как очевидец, что когда Феодор Алексеевич ездил куда-нибудь, то впереди кареты бежали два скорохода, крича встречным
в городе, чтобы они
прятались, а на поле или
в другом месте, где
спрятаться было негде, — чтобы падали на
землю… (см. Берха, «Царствование Феодора Алексеевича», ч. I, стр. 63).
И, подняв стакан против луны, посмотрел на мутную влагу
в нём. Луна
спряталась за колокольней, окутав её серебряным туманным светом и этим странно выдвинув из тёплого сумрака ночи. Над колокольней стояли облака, точно грязные заплаты, неумело вшитые
в синий бархат. Нюхая
землю, по двору задумчиво ходил любимец Алексея, мордастый пёс Кучум; ходил, нюхал
землю и вдруг, подняв голову
в небо, негромко вопросительно взвизгивал.
…
В середине лета наступили тяжёлые дни, над
землёй,
в желтовато-дымном небе стояла угнетающая, безжалостно знойная тишина; всюду горели торфяники и леса. Вдруг буйно врывался сухой, горячий ветер, люто шипел и посвистывал, срывал посохшие листья с деревьев, прошлогоднюю, рыжую хвою, вздымал тучи песка, гнал его над
землёй вместе со стружкой, кострикой [кора, луб конопли, льна — Ред.], перьями кур; толкал людей, пытаясь сорвать с них одежду, и
прятался в лесах, ещё жарче раздувая пожары.
Якова тоже хотели качать, но он убежал и
спрятался в доме, будучи уверен, что рабочие, подбросив его вверх, — не подхватят на руки, и тогда он расшибётся о
землю. А вечером, сидя
в конторе, он услыхал на дворе под окном голос Тихона...
Подойдя к своему экипажу и приготовляясь
в нем поместиться, господин Голядкин мысленно обнаружил желание провалиться сквозь
землю или
спрятаться хоть
в мышиную щелочку вместе с каретой.
Подобные случаи повторялись со мною не один раз: я имел возможность иногда наблюдать своими глазами и во всех подробностях такие, для охотника любопытные, явления, то есть: как по-видимому неподстреленная птица вдруг начнет слабеть, отделяться от других и
прятаться по инстинкту
в крепкие места; не успев еще этого сделать, иногда на воздухе, иногда на
земле, вдруг начнет биться и немедленно умирает, а иногда долго томится, лежа неподвижно
в какой-нибудь ямочке. Вероятно, иная раненая птица выздоравливает.
Помню, где-то за горою уже солнце всходило; ночь
пряталась в лесах и будила птиц; розовыми стаями облака над нами, а мы прижались у камня на росистой траве, и один воскрешает старину, а другой удивлённо исчисляет несчётные труды людей и не верит сказке о завоевании враждебной лесной
земли.
Оглядываюсь, как будто я впервые на
землю попал: дождь накрапывает, туман вокруг, качаются
в нём голые деревья, плывут и
прячутся намогильные кресты, всё ограблено холодом, одето тяжкой сыростью, дышать нечем, будто дождь и туман весь воздух пожрали.
Дальше расстервенившийся верный раб схватил Савелия и вытолкал его на улицу. Мотька слышала всю эту сцену,
спрятавшись наверху лестницы, и горько плакала. А Савелий поднял с
земли упавший картуз, погрозил Мишке
в окно кулаком и отправился к себе домой, — только его Мотька и видела.
Она
пряталась сначала
в куриный хлев, чтоб отстранить подозрения скотницы, потом потихоньку проползала
в узкое отверстие между плетнем и
землею и вырывалась на свободу.
— Идем со мной! — вдруг приказала она Симе; юноша положил удилища и покорно тронулся с места, неловко поднимая ноги. Она же шла быстро и, как бы
прячась от кого-то, нагибалась к
земле. Привела его
в темный угол сада и там, указав на кучу мелкого хвороста, шепнула ему...
Вставши утром, она тотчас же бралась за книгу и читала, сидя на террасе
в глубоком кресле, так что ножки ее едва касались
земли, или
пряталась с книгой
в липовой аллее, или шла за ворота
в поле.
Ушёл я от них пред рассветом. Иду лесною тропой и тихо пою — нет мочи молчать. Истекла дождём ночь и побледнела, плывут над лесом похудевшие, усталые тучи, тяжело преклонилась к
земле вдосталь напоённая влагою трава, лениво повисли ветви деревьев, но ещё бегут, журчат, играют весёлые ручьи,
прячась в низинах от близкого солнца, чтобы за день не высушило их оно. Иду не торопясь и думаю...
Досекин рассказал мне всё, что известно о нём: служил он
в Москве, и когда разгорелось там восстание, видимо, оно ударило солдата. Весной после переворота явился он
в деревню и тогда был совсем не
в себе: трезвый
прячется ото всех, ходит согнув шею и уставя глаза
в землю, а напьётся — встанет середь улицы на коленки и, земно кланяясь во все стороны, просит у людей прощения, за что — не говорит. Тогда мужики ещё не сократились, злоба против солдат жива была, и они издевались над пьяным.
Идут по небу облака, кроют нас своими тенями,
в серых волнах плавает и
прячется светлая луна. Шуршат деревья, тихо плещет вода, лес и
земля ещё дышат теплом, а воздух прозрачен по-осеннему. За деревней, у мельниц, девки песню запели — их крикливые, сухие голоса издали кажутся мягкими и сочными, как свирель.
К Вознесеньеву дню грач
в темно-синих озимых зеленях
прятался, и сообразно тому «князем восходил» брошенный «
в грязь» овес и поднимались из
земли посеянные злаки, как вдруг
в то время, когда наступила пора рассаживать на грядах выращенную
в рассадниках капусту, стали слышаться жалобы, что «стало сушить».
С характерным шумом поднялись они с
земли и,
спрятавшись в чаще, стали перекликаться между собой.
Весной, когда полевые злаки еще не поднялись над
землей выше чем
прячется грач, хуторки еще чуть-чуть обозначались, словно забытые копенки прошлогоднего сена, но чуть лишь нива забирала силу и шла
в рост, от ветхого купола ребровской колокольни только мелькал крестик.
— Сыны мои! чехи! Скорей! Смотрите, вот-вот тот вещий русский камень, о котором я вам говорил! Коварный сибиряк! он все был зелен, как надежда, а к вечеру облился кровью. От первозданья он таков, но он все
прятался, лежал
в земле и позволил найти себя только
в день совершеннолетия царя Александра, когда пошел его искать
в Сибирь большой колдун, волшебник, вейделота…
Дядька несся за ним, насколько позволяли ему старые ноги. Спасаясь от преследования своего аргуса, молодой Суворов с ловкостью белки карабкался на деревья и
прятался в их густых ветвях. Заметив, что дядька удалялся
в сторону, мальчик спускался на
землю и убегал
в другую часть сада.
Морозило. Солдаты, сжимая винтовки, пристально вглядывались
в темноту. Было очень тихо. И звезды — густые, частые — мигали
в небе, как они мигают, только когда на
земле все спят. Казалось, вот-вот прекрасною, прозрачною тенью пронесется молчаливая душа ночи, — спокойно пронесется над самою
землею, задевая за сухую траву, без боязни попасть под людские взгляды. А
в этой
земле повсюду
прятались насторожившиеся люди и зорко вглядывались
в темноту.
«Гей ты, верный наш слуга, Кирибеевич,
Аль ты думу затаил нечестивую?
Али славе нашей завидуешь?
Али служба тебе честная прискучила?
Когда всходит месяц — звезды радуются,
Что светлей им гулять по поднéбесью;
А которая
в тучку
прячется,
Та стремглав на
землю падает…
Неприлично же тебе, Кирибеевич,
Царской радостью гнушатися;
А из роду ты ведь Скуратовых
И семьею ты вскормлен Малютиной...