Неприятель стрелял через нас, и наши сзади стреляли, тоже через нас. Сущий ад кругом! Солнышка от дыма не видать… Ружейные выстрелы кругом — как хлопушки… та-та-та-та-та.
Пули визжат да посвистывают на все голоса, — как на пчельнике! Орудия и с той и другой стороны: бо-у, бу-бу-боу-бу-бу, боу!.. Гранаты рвутся одна за другой: тах-тах, только осколки от них воют…
— Ничего не поделаешь, батенька. Привык в боях. Кто на войне не был, богу не маливался. Знаете? Прекрасная русская поговорка. Там, голубчик, поневоле научишься молиться. Бывало, идешь на позицию —
пули визжат, шрапнель, гранаты… эти самые проклятые шимозы… но ничего не поделаешь — долг, присяга — идешь! А сам читаешь про себя: «Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, да приидет царствие твое, да будет воля твоя, яко на небеси…»
Капитан снял шапку и набожно перекрестился; некоторые старые солдаты сделали то же. В лесу послышались гиканье, слова: «иай гяур! Урус иай!» Сухие, короткие винтовочные выстрелы следовали один за другим, и
пули визжали с обеих сторон. Наши молча отвечали беглым огнем; в рядах их только изредка слышались замечания в роде следующих: «он [Он — собирательное название, под которым кавказские солдаты разумеют вообще неприятеля.] откуда палит, ему хорошо из-за леса, орудию бы нужно…» и т. д.
Неточные совпадения
Хаджи-Мурат бил без промаха, точно так же редко выпускал выстрел даром Гамзало и всякий раз радостно
визжал, когда видел, что
пули его попадали.
Тут я ничего невзвидел, а слышал только, что надо мной
визжали пули и раздавался крик французского офицера, который ревел, как бешеный: «Ferme!..
Пули, перелетая через скалу,
визжали над нами пронзительно и крайне неприятно.
Действительно,
пули были уже на излете; это всегда слышно по звуку.
Пуля близкого выстрела
визжит и свистит, а та, которая «помирать долетает», только шипит как змея.
Но всему видно было, что артиллеристам не нравились
пули, как прежде ядра — пехотным. Антонов принахмурился. Чикин передразнивал
пули и подшучивал над ними; но видно было, что они ему не нравились. Про одну говорил он: «как торопится», другую называл «пчелкой», третью, которая, как-то медленно и жалобно
визжа, пролетела над нами, назвал «сиротой», чем произвел общий хохот.
Пули так возбудительно
визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать.
«Вот, изволите видеть!» Он давал заметить
пули, которые беспрестанно
визжали, пели и свистали около них.
Как только уланы сошли под гору, гусарам велено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели,
визжа и свистя, далекие, не попадавшие
пули.