Лес был
пункт помешательства Алексея Абрамовича; он себе на гроб не скоро бы решился срубить дерево; но… но тут он был в добром расположении духа и разрешил Барбашу нарубить леса на избу, прибавив старосте: «Да ты смотри у меня, рыжая бестия, за лишнее бревно — ребро».
— Ну вот, он и есть. Философию знает и богословию, всего Макария выштудировал и на службе состоит, а не знал, что мы на богословов-то не надеемся, а сами отцовское восточное православие оберегаем и у нас господствующей веры нельзя переменять. Под суд ведь угодил бы, поросенок цуцкой, и если бы «новым людям», не верующим в Бога, его отдать — засудили бы по законам; а ведь все же он человечишко! Я по старине направил все это на
пункт помешательства.
Замечательно, что люди делают все это только в домах умалишенных; вне их существует между больными какое-то тайное соглашение, какая-то патологическая деликатность, по которой безумные взаимно признают
пункты помешательства друг в друге.
Неточные совпадения
Власть положительно вскружила голову Осипу Иванычу, и личное местоимение «я» сделалось исходным
пунктом его
помешательства. Как все «административные» головы, он в каждом деле прежде всего видел свое «я», а потом уж других.
Так он пошел «заговариваться», и в этом было резюме его внутреннего разлада, так сказать, «
пункт его
помешательства». О расстройстве Николая Фермора скоро заговорили в «свете». Странный душевный недуг Фермора казался интересным и занимал многих. Опять думали, что он скрывает что-то политическое, и не охотно верили, что ничего подобного не было. А он сам говорил...
Жратва была
пункт его
помешательства: он о ней думал сытый и голодный, во всякое время — во дни и в нощи.
И приходит он к idee fixe, к
пункту своего
помешательства: что жить в свете можно только интригами, что хорошо на свете только тому, кто хитрит, подличает, других обижает…
Ревность к жене и сохранение во всей неприкосновенности помещичьей власти сделались двумя
пунктами положительного
помешательства год от году стареющего князя.
Следствие продолжалось вестись тайно, но Салтыкова, конечно, понимала, что дело ведется серьезно, и что пощады ей ожидать нечего, и странное дело, эта грозная будущность, эта предстоящая ей расплата за прошлое, очень мало интересовали ее. Она мучилась и страдала по другой причине. Господствующей в ее голове мыслью, почти
пунктом ее
помешательства была месть «мерзавке Машке», как называла она Марью Осиповну Оленину.
Искание Фанни Викторовны сделалось прямо
пунктом его
помешательства.