Неточные совпадения
К дьячку с семинаристами
Пристали: «Пой „Веселую“!»
Запели молодцы.
(Ту песню — не народную —
Впервые спел сын Трифона,
Григорий, вахлакам,
И с «Положенья» царского,
С народа крепи снявшего,
Она по
пьяным праздникам
Как плясовая пелася
Попами и дворовыми, —
Вахлак ее не пел,
А, слушая, притопывал,
Присвистывал; «Веселою»
Не в шутку называл...
Я слышала, как шепотом
Поп плакался ему:
— У нас народ — всё голь да
пьянь,
За свадебку, за исповедь
Должают по годам.
Хотя Харитон Артемьич и предупредил зятя относительно Булыгиных, а сам не утерпел и под
пьяную руку все разболтал в клубе. Очень уж ловкий анекдот выходил. Это происшествие облетело целый город, как молния. Очень уж постарался Илья Фирсыч. Купцы хохотали доупаду. А тут еще суслонский
поп ходит по гостиному двору и рассказывает, как Полуянов морозит у него на погребе скоропостижное девичье тело.
«Ах, проклятые бабы! — начал сердиться писарь. — Это им
поп Макар навозит новостей из Заполья, да
пьяный Карла болтает. Этакое зелье эти самые бабы! До всего-то им дело».
— А что, — говорю, — рыло ты
пьяное, тоже в
попы хочешь?
Послали за
попом, а она начала икать, да и померла, мы и не заметили — когда; уж
поп, придя, сказал. Сказал он, а Шакир сморщился, да боком-боком в сени и лезет на чердак, цапаясь за стену и перила, как
пьяный. Я — за ним: «Куда ты?» Не понимает, сел на ступень, шепчет: «Алла, алла!» Начал я его уговаривать, а сказать-то нечего, — против смерти что скажешь? Обнял и молчу. Час, наверно, сидели мы так, молча.
Матвей выбежал в сени, — в углу стоял татарин, закрыв лицо руками, и бормотал. По двору металась Наталья, из её бестолковых криков Матвей узнал, что лекарь спит,
пьяный, и его не могут разбудить, никольский
поп уехал на мельницу, сомов ловить, а варваринский болен — пчёлы его искусали так, что глаза не глядят.
А
пьяному рай, отец Мисаил! Выпьем же чарочку за шинкарочку… Однако, отец Мисаил, когда я пью, так трезвых не люблю; ино дело пьянство, а иное чванство; хочешь жить, как мы, милости просим — нет, так убирайся, проваливай: скоморох
попу не товарищ.
Так, напоив
попа, Петр Яковлевич приказывал украсть вороную кобылу, а сам между тем одобрениями и насмешками доводил его до решимости стрелять в цель из двуствольного ружья, устраивая так, что
пьяному приходилось стрелять из левого ствола, обращенного кремневого полкою к стрелявшему.
— Представьте себе, — говорила старушка, высоко поднимая свои седые брови, — я член Красного Креста, раз захожу с кружкой к этому ужасному
попу… На крыльце меня встречает
пьяный дьячок, вхожу в комнату, и представьте — этот Андроник сидит на диване в одном жилете и играет на гитаре. Мне сделалось дурно, и я плохо помню, как выбралась на улицу… Согласитесь, что это ужасно, ужасно!!.
По своему уму и особенно по своему богатейшему голосу он смело мог рассчитывать на дьяконское место, но это заветное желание оказалось решительно неосуществимым, потому что нет-нет Асклипиодот в чем-нибудь и попадет: подерется в
пьяном виде, сгрубит
попу, поколотит жену — словом, устроит что-нибудь самое неудобосказуемое, что начальство мотает себе на ус, а Асклипиодот сидит себе да сидит в дьячках.
Да, это был добрый попик, но умер он нехорошею смертью. Однажды, когда все вышли из дому и
пьяный попик остался один лежать на постели, ему вздумалось докурить. Он встал и, шатаясь, подошел к огромному, жарко натопленному камельку, чтобы закурить у огня трубку. Он был слишком уж пьян, покачнулся и упал в огонь. Когда пришли домочадцы, от
попа остались лишь ноги.
Проспались. Никифор опять воевать. Жену избил, и сватьям на калачи досталось, к
попу пошел и
попа оттрепал: «Зачем, говорит,
пьяный пьяного венчал?» Только и стих, как опять напился.
— А ну-ка, докажи! — кричала Мавра. — А ну-ка, докажи! Какие такие проезжающие
попы?.. Что это за проезжающие?.. Я церковница природная, никаких ваших беглых раскольницких
попов знать не знаю, ведать не ведаю… Да знаешь ли ты, что за такие слова в острог тебя упрятать могу?.. Вишь, какой муж выискался!.. Много у меня таких мужьев-то бывало!.. И знать тебя не хочу, и не кажи ты мне никогда
пьяной рожи своей!..
Не судила, не рядила за скитскою трапезой братчина — свой суд матери сказывали: «Кто Бога боится, тот в церковь не ходит, с
попами, с дьяками хлеб-соль не водит…» И те суды-поученья, сладким кусом да
пьяным пойлом приправленные, немало людей от церквей отлучали.
На другой гусянке раздался дружный, громкий хохот — какой-то бурлак, взяв за обору истоптанный лапоть и размахивая им, представляет
попа с кадилом, шуткой отпевая мертвецки
пьяного товарища, ровно покойника, а бурлаки заливаются веселым смехом…
Мешочек с сухарями, лестовки да поклоны с буханьем головы по тысяче раз в день, да угощение
пьяных попов-расстриг.
Скажем одно: он сделал хуже, чем
поп Кирилл с полою сторожа… 2) В том же марте, в городе Торопце, соборный дьякон Ефим Покровский пришел
пьяный к литургии и повел себя так, что его надо было выслать вон из церкви, но он ни за что не хотел выйти, «пока полицейским десятником был выведен».