Неточные совпадения
Он был по привычкам аскет, довольствовался самым малым и, как всякий с детства приученный к
работе, с развитыми
мускулами человек, легко и много и ловко мог работать всякую физическую
работу, но больше всего дорожил досугом, чтобы в тюрьмах и на этапах продолжать учиться.
Стал очень усердно заниматься гимнастикою; это хорошо, но ведь гимнастика только совершенствует материал, надо запасаться материалом, и вот на время, вдвое большее занятий гимнастикою, на несколько часов в день, он становится чернорабочим по
работам, требующим силы: возил воду, таскал дрова, рубил дрова, пилил лес, тесал камни, копал землю, ковал железо; много
работ он проходил и часто менял их, потому что от каждой новой
работы, с каждой переменой получают новое развитие какие-нибудь
мускулы.
Он небрежно ловил арбузы, так же небрежно их перебрасывал и, к своему удивлению, вдруг почувствовал, что именно теперь-то он весь со своими
мускулами, зрением и дыханием вошел в настоящий пульс
работы, и понял, что самым главным было вовсе не думать о том, что арбуз представляет собой какую-то стоимость, и тогда все идет хорошо.
Он с удовольствием подумал о том, что уже переболел ту первую боль во всех
мускулах, которая так сказывается в первые дни, когда с отвычки только что втягиваешься в
работу.
— Слава богу, никакой болезни нет. А твое недомогание — вещь простая и легко объяснимая: просто маленькое растяжение
мускулов. Бывает оно у всех людей, которые занимаются напряженной физической
работой, а потом ее оставляют на долгое время и снова начинают. Эти боли знакомы очень многим: всадникам, гребцам, грузчикам и особенно циркачам. Цирковые люди называют ее корруптурой или даже колупотурой.
Совершенно другое дело светская красавица: уже несколько поколений предки ее жили, не работая руками; при бездейственном образе жизни крови льется в оконечности мало; с каждым новым поколением
мускулы рук и ног слабеют, кости делаются тоньше; необходимым следствием всего этого должны быть маленькие ручки и ножки — они признак такой жизни, которая одна и кажется жизнью для высших классов общества, — жизни без физической
работы; если у светской женщины большие руки и ноги, это признак или того, что она дурно сложена, или того, что она не из старинной хорошей фамилии.
Полканов наслаждался растительной жизнью, со дня на день откладывая решение приняться за
работу. Иногда ему становилось скучно, он укорял себя в бездеятельности, недостатке воли, но всё это не возбуждало у него желания работать, и он объяснял себе свою лень стремлением организма к накоплению энергии. По утрам, просыпаясь после здорового, крепкого сна, он, с наслажденном потягиваясь, отмечал, как упруги его
мускулы, эластична кожа, как свободно и глубоко дышат лёгкие.
Вечером
работа в манеже, постоянное напряжение
мускулов, потение, цирковые сквозняки, профессиональные ревматизмы… какой же тут темперамент?
Кипела
работа. Охапки сена обвисали на длинных вилах, дрожа, плыли вверх и, вдруг растрепавшись, летели на стог. Пахло сеном, человеческим и конским потом. От крепко сокращавшихся
мускулов бодрящею силою насыщался воздух, и весело было. И раздражительное пренебрежение будил сидевший с тетрадкою Федор Федорович — бездеятельный, с жирною, сутулою спиною.
Юрка отнес на плече сверток свальцованной резины, остановился около слесарей. Все
мускулы в нем бодро играли и пружинились. Хотелось растолкать эти вяло двигавшиеся фигуры, схватиться самому за
работу, чтобы все закипело под руками, с презрением крикнуть: «Вот как надо!»
И вот еще что заметила в себе Лелька. Какая-то внутренняя организованность вырабатывалась от конвейерной
работы. Все движения — быстрые, точные и размеренные, ни одного движения лишнего. Исчезала из тела всякая расхлябанность и вялость,
мускулы как будто превращались в стальные пружины.