Неточные совпадения
Кроме рейстровых козаков, [Рейстровые козаки — казаки, занесенные поляками в списки (реестры) регулярных войск.] считавших обязанностью являться
во время войны, можно было
во всякое
время, в случае большой потребности, набрать целые толпы охочекомонных: [Охочекомонные козаки — конные добровольцы.] стоило только есаулам пройти по рынкам и площадям всех сел и местечек и прокричать
во весь голос, ставши на телегу: «Эй вы, пивники, броварники!
Говорят вон, в Севастополе, сейчас после Альмы, [После поражения русской армии в сражении на реке Альме 8 сентября 1854 г.
во время Крымской
войны (1853–1856).] умные-то люди уж как боялись, что вот-вот атакует неприятель открытою силой и сразу возьмет Севастополь; а как увидели, что неприятель правильную осаду предпочел и первую параллель открывает, так куды, говорят, обрадовались и успокоились умные-то люди-с: по крайности на два месяца, значит, дело затянулось, потому когда-то правильной-то осадой возьмут!
— Не приходилось решать этот вопрос, — осторожно ответил Самгин. — Но ведь, кажется,
во время войны дуэли — запрещены?
Saddle Islands значит Седельные острова: видно уж по этому, что тут хозяйничали англичане.
Во время китайской
войны английские военные суда тоже стояли здесь. Я вижу берег теперь из окна моей каюты: это целая группа островков и камней, вроде знаков препинания; они и на карте показаны в виде точек. Они бесплодны, как большая часть островов около Китая; ветры обнажают берега. Впрочем, пишут, что здесь много устриц и — чего бы вы думали? — нарциссов!
Так он очищался и поднимался несколько раз; так это было с ним в первый раз, когда он приехал на лето к тетушкам. Это было самое живое, восторженное пробуждение. И последствия его продолжались довольно долго. Потом такое же пробуждение было, когда он бросил статскую службу и, желая жертвовать жизнью, поступил
во время войны в военную службу. Но тут засорение произошло очень скоро. Потом было пробуждение, когда он вышел в отставку и, уехав за границу, стал заниматься живописью.
Нельзя было расшатывать исторические основы русского государства
во время страшной мировой
войны, нельзя было отравлять вооруженный народ подозрением, что власть изменяет ему и предает его.
Дуалистическое религиозное и моральное воспитание, всегда призывавшее исключительно к смирению и никогда не призывавшее к чести, пренебрегавшее чисто человеческим началом, чисто человеческой активностью и человеческим достоинством, всегда разлагавшее человека на ангельско-небесное и зверино-земное, косвенно сказалось теперь,
во время войны.
И до начала нынешней мировой
войны мы насиловали и убивали в самой глубине жизни не меньше, чем
во время войны.
Это единство национальное особенно обнаруживается
во время войн.
А справедливо говорит А. Белый, что душа народа
во время войны есть его тыл, от которого многое зависит (см. его статью «Современные немцы» в «Бирж.
Только
во время войны в русских либеральных и радикальных кругах начало просыпаться национальное сознание.
Река Ольга состоит из 2 речек одинаковой величины со множеством мелких притоков, отчего долина ее кажется широкой размытой котловиной. Раньше жители поста Ольги сообщались с заливом Владимира по тропе, проложенной китайскими охотниками.
Во время русско-японской
войны в 1905 году в заливе Владимира разбился крейсер «Изумруд». Для того чтобы имущество с корабля можно было перевезти в пост Ольги, построили колесную дорогу. С того
времени между обоими заливами установилось правильное сообщение.
По обыкновению, шел и веселый разговор со множеством воспоминаний, шел и серьезный разговор обо всем на свете: от тогдашних исторических дел (междоусобная
война в Канзасе, предвестница нынешней великой
войны Севера с Югом, предвестница еще более великих событий не в одной Америке, занимала этот маленький кружок: теперь о политике толкуют все, тогда интересовались ею очень немногие; в числе немногих — Лопухов, Кирсанов, их приятели) до тогдашнего спора о химических основаниях земледелия по теории Либиха, и о законах исторического прогресса, без которых не обходился тогда ни один разговор в подобных кружках, и о великой важности различения реальных желаний, которые ищут и находят себе удовлетворение, от фантастических, которым не находится, да которым и не нужно найти себе удовлетворение, как фальшивой жажде
во время горячки, которым, как ей, одно удовлетворение: излечение организма, болезненным состоянием которого они порождаются через искажение реальных желаний, и о важности этого коренного различения, выставленной тогда антропологическою философиею, и обо всем, тому подобном и не подобном, но родственном.
Начавшаяся теперь
война [Писано
во время Крымской
войны.
Красавица собой, молодая вдова генерала, кажется, убитого
во время войны, страстная и деятельная натура, избалованная положением, одаренная необыкновенным умом и мужским характером, она сделалась средоточием недовольных
во время дикого и безумного царствования Павла.
Он был потрясен, испуган, он усомнился [Вот что рассказывает Денис Давыдов в своих «Записках»: «Государь сказал однажды А. П. Ермолову: „
Во время польской
войны я находился одно
время в ужаснейшем положении.
В первую минуту, когда Хомяков почувствовал эту пустоту, он поехал гулять по Европе
во время сонного и скучного царствования Карла X, докончив в Париже свою забытую трагедию «Ермак» и потолковавши со всякими чехами и далматами на обратном пути, он воротился. Все скучно! По счастию, открылась турецкая
война, он пошел в полк, без нужды, без цели, и отправился в Турцию.
Война кончилась, и кончилась другая забытая трагедия — «Дмитрий Самозванец». Опять скука!
Глупо или притворно было бы в наше
время денежного неустройства пренебрегать состоянием. Деньги — независимость, сила, оружие. А оружие никто не бросает
во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, Даже ржавое. Рабство нищеты страшно, я изучил его
во всех видах, живши годы с людьми, которые спаслись, в чем были, от политических кораблекрушений. Поэтому я считал справедливым и необходимым принять все меры, чтоб вырвать что можно из медвежьих лап русского правительства.
Я с уважением относился к военным
во время войны, но не любил их
во время мира.
За десятки лет после левачевской перестройки снова грязь и густые нечистоты образовали пробку в повороте канала под Китайским проездом, около Малого театра.
Во время войны наводнение было так сильно, что залило нижние жилые этажи домов и торговые заведения, но никаких мер сонная хозяйка столицы — городская дума не принимала.
Во время японской
войны большинство трактиров стало называться ресторанами, и даже исконный тестовский трактир переменил вывеску...
Но
во время турецкой
войны дети и внуки кимряков были «вовлечены в невыгодную сделку», как они объясняли на суде, поставщиками на армию, которые дали огромные заказы на изготовление сапог с бумажными подметками. И лазили по снегам балканским и кавказским солдаты в разорванных сапогах, и гибли от простуды… И опять с тех пор пошли бумажные подметки… на Сухаревке, на Смоленском рынке и по мелким магазинам с девизом «на грош пятаков» и «не обманешь — не продашь».
Этот Пищиков засек нагайкой свою жену, интеллигентную женщину, беременную на девятом месяце, и истязание продолжалось шесть часов; сделал он это из ревности к добрачной жизни жены:
во время последней
войны она была увлечена пленным турком.
Г. Крестьянкин долго находился в военной службе и, наскучив жестокостями оной, а особливо
во время войны, где великие насилия именем права
войны прикрываются, перешел в статскую.
Ширялова же, у которого плутовство переходит всякие границы, он не одобряет больше потому, что уж тот ни
войны, ни мира не разбирает, — то
во время перемирия стрелять начнет, то даже по своим ударит.
Во время Крымской
войны 1854–1855 гг. он был, однако, одним из самых ревностных обличителей бездарного главнокомандующего А. С. Меншикова (неизданные письма к Пущину, там же; ср. Е. В. Т а р л е, Крымская
война, т. II, 1950, стр. 102).
От этого первые, при удобном случае, так легко ударились в коммуну; от этого вторые,
во время прусской
войны, массами бежали с поля сражения.
Еще
во времена Троянской
войны женский вопрос был уже решен, но решен так ловко, что это затрогивало только одного Менелая.
— К вопросу, господа! — сказал я, — Вопрос заключается в следующем: вследствие неудач, испытанных Францией
во время последней
войны, Бисмарк отнял у последней Эльзас и Лотарингию и присоединил их к Германии. Имеет ли он право требовать, чтобы жители присоединенных провинций считали Германию своим отечеством и любили это новое отечество точно так, как бы оно было для них старым отечеством?
Коридор. Тысячепудовая тишина. На круглых сводах — лампочки, бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир. Походило немного на «трубы» наших подземных дорог, но только гораздо уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала. Мелькнуло — о подземельях, где будто бы спасались
во время Двухсотлетней
Войны… Все равно: надо идти.
Но, дорогие, надо же сколько-нибудь думать, это очень помогает. Ведь ясно: вся человеческая история, сколько мы ее знаем, это история перехода от кочевых форм ко все более оседлым. Разве не следует отсюда, что наиболее оседлая форма жизни (наша) есть вместе с тем и наиболее совершенная (наша). Если люди метались по земле из конца в конец, так это только
во времена доисторические, когда были нации,
войны, торговли, открытия разных америк. Но зачем, кому это теперь нужно?
— Но, I, — пойми же, пойми: наши предки —
во время Двухсотлетней
Войны — именно это и сделали…
Когда
во время Двухсотлетней
Войны все дороги разрушились и заросли травой — первое
время, должно быть, казалось очень неудобно жить в городах, отрезанных один от другого зелеными дебрями.
— Я ведь ничего не знаю и не говорю, Павел Павлыч, — жалобно и кротко возразил Ромашов, — я ничего, ничего не знаю. Но вот, например, североамериканская
война или тоже вот освобождение Италии, а при Наполеоне — гверильясы… и еще шуаны
во время революции… Дрались же, когда приходила надобность! Простые землепашцы, пастухи…
С
войны он вернулся почти оглохший благодаря осколку гранаты, с больной ногой, на которой были ампутированы три отмороженных
во время балканского перехода пальца, с жесточайшим ревматизмом, нажитым на Шипке.
В это
время редакция «Будильника» помещалась на углу Тверской и Гнездниковского переулка в доме Самуила Малкиеля, прославившегося поставкой бумажных подошв для солдатских сапог
во время турецкой
войны 1877 года.
В ответ на это мне главным управлением сообщалось, что всего этого недостаточно для утверждения меня редактором детского журнала, а необходим гимназический аттестат. Гимназического аттестата, да и вообще никаких бумаг, кроме указа об отставке с перечислением сражений, в которых я участвовал, полученного мной после турецкой
войны, тогда у меня не было: все их растерял
во времена моей бродяжной юности.
Во время войны с Японией огромный успех в газете имели корреспонденции Вас. И. Немировича-Данченко с театра военных действий и статьи Краевского из Японии, куда он пробрался
во время войны и вернулся обратно в Москву.
Во время японской
войны я написал ряд фельетонов под заглавием «Нитки», в которых раскрыл все интендантское взяточничество по поставке одежды на войска. Эти фельетоны создали мне крупных врагов — я не стеснялся в фамилиях, хотя мне угрожали судом, — но зато дали успех газете.
Европа содержит теперь под ружьем больше солдат, чем
во время великих наполеоновских
войн.
Книга эта посвящена тому же вопросу и разъясняет его по случаю требования американским правительством от своих граждан военной службы
во время междоусобной
войны. И тоже имеет самое современное значение, разъясняя вопрос о том, как, при каких условиях люди должны и могут отказываться от военной службы. В вступлении автор говорит...
Вследствие этого-то европейские правительства одно перед другим, всё усиливая и усиливая войска, пришли к неизбежной необходимости — общей воинской повинности, так как общая воинская повинность была средством получить наибольшее количество войска
во время войны при наименьших расходах.
Не может человек нашего
времени, исповедуй он или не исповедуй божественности Христа, не знать, что участвовать в качестве ли царя, министра, губернатора, или урядника в том, чтобы продать у бедной семьи последнюю корову на подати для того, чтобы отдать эти деньги на пушки или на жалованье и пансионы роскошествующим, праздным и вредным чиновникам; или участвовать в том, чтобы посадить в тюрьму кормильца семьи за то, что мы сами развратили его, и пустить семью его по миру; или участвовать в грабежах и убийствах
войн; или
во внушении вместо Христова закона диких идолопоклоннических суеверий; или загнать забежавшую на свою землю корову человека, у которого нет земли; или с человека, работающего на фабрике, вычесть за нечаянно испорченный предмет; или содрать вдвое за предмет с бедного только потому, что он в крайней нужде; не может не знать ни один человек нашего
времени, что все эти дела — скверные, постыдные и что делать их не надо.
Во время Семилетней
войны служил генерал-майором и был главным виновником успеха Франкфуртского сражения.
Во время последней Турецкой
войны они дрались противу нас отчаянно.
Зарубин и Мясников поехали в город для повестки народу,а незнакомец, оставшись у Кожевникова, объявил ему, что он император Петр III, что слухи о смерти его были ложны, что он, при помощи караульного офицера, ушел в Киев, где скрывался около года; что потом был в Цареграде и тайно находился в русском войске
во время последней турецкой
войны; что оттуда явился он на Дону и был потом схвачен в Царицыне, но вскоре освобожден верными казаками; что в прошлом году находился он на Иргизе и в Яицком городке, где был снова пойман и отвезен в Казань; что часовой, подкупленный за семьсот рублей неизвестным купцом, освободил его снова; что после подъезжал он к Яицкому городку, но, узнав через одну женщину о строгости, с каковою ныне требуются и осматриваются паспорта, воротился на Сызранскую дорогу, по коей скитался несколько
времени, пока наконец с Таловинского умета взят Зарубиным и Мясниковым и привезен к Кожевникову.
Едва не попал в плен штабс-капитан Ленкоранского полка Линевич [Впоследствии главнокомандующий
во время японской
войны], слишком зарвавшийся вперед, но его отбили у турок наши охотники.
Одна из них попала к Правдину, и даже
во время немецкой
войны как-то при встрече он сказал мне...
Во время войны жалованье утраивалось — 2 р. 70 к. в треть. Только что произведенные два ефрейтора входят в трактир чай пить, глядят и видят — рядовые тоже чай пьют… И важно говорит один ефрейтор другому: «На какие это деньги рядовщина гуляет? Вот мы, ефрейторы, другое дело».
В начале прошлого столетия,
во время персидских и кавказских
войн, каждый казак добывал себе прекрасную лошадь и приводил ее к себе в табуны.