Неточные совпадения
И это для всех
развитий и слоев
общества.
Послушать, так нужная степень нравственного
развития у всех уже есть, как будто каждый уже достиг его и носит у себя в кармане, как табакерку, что это «само собой разумеется», что об этом и толковать нечего. Все соглашаются, что
общество существовать без этого не может, что гуманность, честность, справедливость — суть основные законы и частной, и общественной жизни, что «честность, честности, честностью» и т. д.
Но ее Колумб, вместо живых и страстных идеалов правды, добра, любви, человеческого
развития и совершенствования, показывает ей только ряд могил, готовых поглотить все, чем жило
общество до сих пор.
«Что ж это? Ужели я, не шутя, влюблен? — думал он. — Нет, нет! И что мне за дело? ведь я не для себя хлопотал, а для нее же… для
развития… „для
общества“. Еще последнее усилие!..»
Но значение империализма, как неизбежного фазиса
развития современных
обществ, для объединения человечества на всей поверхности земли и для создания космической общественности может быть признано безотносительно к положительному пафосу империализма.
Я же возразил ему, что, напротив, церковь должна заключать сама в себе все государство, а не занимать в нем лишь некоторый угол, и что если теперь это почему-нибудь невозможно, то в сущности вещей несомненно должно быть поставлено прямою и главнейшею целью всего дальнейшего
развития христианского
общества.
— А вот что: кружок — да это гибель всякого самобытного
развития; кружок — это безобразная замена
общества, женщины, жизни; кружок… о, да постойте; я вам скажу, что такое кружок!
Я тут же познакомилась с некоторыми из девушек; Вера Павловна сказала цель моего посещения: степень их
развития была неодинакова; одни говорили уже совершенно языком образованного
общества, были знакомы с литературою, как наши барышни, имели порядочные понятия и об истории, и о чужих землях, и обо всем, что составляет обыкновенный круг понятий барышень в нашем
обществе; две были даже очень начитаны.
Об застое после перелома в 1825 году мы говорили много раз. Нравственный уровень
общества пал,
развитие было перервано, все передовое, энергическое вычеркнуто из жизни. Остальные — испуганные, слабые, потерянные — были мелки, пусты; дрянь александровского поколения заняла первое место; они мало-помалу превратились в подобострастных дельцов, утратили дикую поэзию кутежей и барства и всякую тень самобытного достоинства; они упорно служили, они выслуживались, но не становились сановитыми. Время их прошло.
Условия для
развития у нас философии были очень неблагоприятны, философия подвергалась гонению и со стороны власти, и со стороны
общества, справа и слева.
Высокая ступень
развития европейских капиталистических
обществ связана с низким типом
развития.
Это была эпоха мистических течений, масонских лож, интерконфессионального христианства, Библейского
Общества, Священного союза и теократических мечтаний, Отечественной войны, декабристов, Пушкина и
развития русской поэзии, эпоха русского универсализма, который имел такое определяющее значение для русской духовной культуры XIX в.
Отчего целое
общество терпит в своих нравах такое множество самодуров, мешающих
развитию всякого порядка и правды?
И не право оно, во-первых, потому, что в основании социологических изысканий лежит предусмотрительность, которая всегда была главным и существенным основанием
развития человеческих
обществ, и, во-вторых, потому, что ежели и справедливо, что утопии производили в массах известный переполох, то причину этого нужно искать не в открытом обсуждении идеалов будущего, а скорее в стеснениях и преследованиях, которыми постоянно сопровождалось это обсуждение.
Каким образом балагурство для балагурства, бешенство для бешенства, тоска для тоски могут удовлетворять читающие массы — это секрет той степени
развития, на которой может находиться в каждую данную минуту каждое данное
общество.
Представил только печатную программу
общества, заграничной печати, и проект
развития системы дальнейших действий, написанный хотя и начерно, но собственною рукой Петра Степановича.
Так бывает всегда, когда общественное
развитие идет слишком быстро и когда
общество, в своем нетерпении, от копеечной взятки прямо переходит к тысячной, десятитысячной и т. д.
Нельзя не сознаться, что дело Островского гораздо плодотворнее: он захватил такие общие стремления и потребности, которыми проникнуто все русское
общество, которых голос слышится во всех явлениях нашей жизни, которых удовлетворение составляет необходимое условие нашего дальнейшего
развития.
Но тут его
развитие останавливается, эгоизм его остается в пределах отдельной личности и знать не хочет ее отношений к
обществу, к своим ближним.
"Временно" — упраздняется
развитие,"временно" — налагается секвестр на мысль,"временно" —
общество погружается в беспросветную агонию…
Однако ж представьте себе такое положение: человек с малолетства привык думать, что главная цель
общества —
развитие и самосовершенствование, и вдруг кругом него точно сбесились все, только о бараньем роге и толкуют! Ведь это даже подло. Возражают на это: вам-то какое дело? Вы идите своей дорогой, коли не чувствуете за собой вины! Как какое дело? да ведь мой слух посрамляется! Ведь мозги мои страдают от этих пакостных слов! да и учителя в"казенном заведении"недаром же заставляли меня твердить...
Мысль преобразования, приведенная им в исполнение, была, следовательно, доступна этому
обществу и могла проявляться в различных его членах, хотя не в такой степени
развития, как в пылкой, энергической натуре Петра.
Здесь биографический интерес не лишен был бы и общеисторического характера, показывая степень
развития и направление стремлений того
общества, которое произвело необыкновенную натуру преобразователя.
Без сомнения, великие исторические преобразователи имеют большое влияние на
развитие и ход исторических событий в свое время и в своем народе; но не нужно забывать, что прежде, чем начнется их влияние, сами они находятся под влиянием понятий и нравов того времени и того
общества, на которое потом начинают они действовать силою своего гения.
«Но чужеземный взор, — замечает г. Устрялов, — не мог заметить в ней ни зрелого, самобытного
развития государственных элементов, ни изумительного согласия их, которое служит основою могущества гражданских
обществ и не может быть заменено никакими выгодами естественного положения, даже успехами образованности».
Правда, впоследствии, когда пение становится для высших классов
общества преимущественно искусством, когда слушатели начинают быть очень требовательны в отношении к технике пения, — за недостатком удовлетворительного пения инструментальная музыка старается заменить его и является как нечто самостоятельное; правда, что она имеет и полное право обнаруживать притязания на самостоятельное значение при усовершенствовании музыкальных инструментов, при чрезвычайном
развитии технической стороны игры и при господстве предпочтительного пристрастия к исполнению, а не к содержанию.
Но несправедливо так ограничивать поле искусства, если под «произведениями искусства» понимаются «предметы, производимые человеком под преобладающим влиянием его стремления к прекрасному» — есть такая степень
развития эстетического чувства в народе, или, вернее оказать, в кругу высшего
общества, когда под преобладающим влиянием этого стремления замышляются и исполняются почти все предметы человеческой производительности: вещи, нужные для удобства домашней жизни (мебель, посуда, убранство дома), платье, сады и т. п.
Ученые, в крайнем
развитии своем, заняли в
обществе место второго желудка животных, жующих жвачку: в него никогда не попадает свежая пища — одна пережеванная, такая, которую жуют из удовольствия жевать.
Но из опасения зла, не желая лишить свой народ всех выгод образованности и, таким образом, явиться в глазах Европы противницею просвещения, императрица продолжала покровительствовать наукам, только решилась сама наблюдать за правильным ходом
развития понятий нашего
общества.
Это
общество, столько перенесшее и выстрадавшее, так часто останавливаемое враждебными обстоятельствами в естественном ходе своего
развития, так стесняемое в самых чистых и высоких своих стремлениях, связанное во всем по рукам и ногам вследствие совершенно неравномерного распределения в нем умственных и вещественных преимуществ, — это
общество, не имея возможности действовать, искало отрады по крайней мере в слове — умном, смелом, благородном, выводившем на посмеяние все низкое и пошлое и выражавшем живое стремление к новому, лучшему, разумному порядку вещей.
Императрица очень хорошо видела, что русское
общество того времени далеко еще не так образованно, чтобы считать литературу за серьезную потребность, чтобы теоретические убеждения вносить в самую жизнь, чтобы выражать в своих поступках степень
развития своих понятий.
У нас вообще журнальная литература всегда пользовалась наибольшим успехом и получила наибольшее
развитие — потому ли, что русские авторы никогда не хотели или не умели сами хлопотать о продаже и об издании своих сочинений, или потому, что чтение мелких, легких статеек приходилось более по вкусу образующегося
общества, нежели чтение сочинений обширных и серьезных.
Все они дружно принялись за свое дело и явились пред
обществом действительно передовыми людьми, руководителями общественного
развития.
Но мы убеждены, что при известной степени
развития народа литература становится одною из сил, движущих
общество; и мы не отказываемся от надежды, что и у нас в России литература когда-нибудь получит такое значение.
Вместо фактического указания на то, что литература не имела у нас инициативы в общественных вопросах, мы, принявши приведенное возражение, должны будем сказать: литература у нас не может иметь инициативы при современной организации и степени
развития русского
общества…
Скажите, каково нравственное
развитие того
общества, в котором еще приносят пользу и имеют успех рассуждения о пользе гласности, о вреде бесправия, о бесчестности лихоимства и т. п.?
Ясно, следовательно, что для значительного
развития в
обществе этого качества нужно высокое умственное
развитие всех его членов, нужно много живых и здравых понятий, не головных только, но проникших в самое сердце, перешедших в практическую деятельность, переработанных в плоть и кровь человека.
Тут уже силы одного человека ничтожны: нужно, чтобы большинство
общества прониклось теми же убеждениями, достигло такой же степени
развития.
Но сверх всего этого Роберт Овэн оказал неоцененную услугу открытием и обнародованием новой, разумной системы
общества и религии — дело, которого
развитие теперь уже невозможно остановить.
Впрочем, мы чувствуем, что оправдания наши очень неудовлетворительны, и, сознавая свою вину, постараемся окончить наши заметки как можно скорее, так как в дальнейшем
развитии нашей литературы (нужно предупредить читателя) интересы, волнующие ныне
общество, оставались почти в той же неприкосновенности, как было и до Петра.
«Но, скажут нам, ведь
общество не дошло же до крайней точки в своем
развитии; возможно дальнейшее совершенствование умственное и нравственное.
В
обществе могут быть отдельные сильные натуры, отдельные лица могут достигать высокого
развития нравственного; вот и в литературных, произведениях являются такие личности.
В Ольге «Обломова» — мы видели женщину идеальную, далеко ушедшую в своем
развитии от всего остального
общества; но где ее практическая деятельность?
Предоставляя самим читателям насладиться припоминанием всего
развития повести, мы обратимся опять к характеру Инсарова или, лучше, к тому отношению, в каком стоит он к окружающему его русскому
обществу.
До сих пор путь г. Тургенева, сообразно с путем
развития нашего
общества, был довольно ясно намечен одном направлении.
Мы нарочно остановились на некоторых чертах характера и
развития этой девушки, чтобы яснее указать разницу условий, от которых зависит направление мысли и воли — в образованном
обществе и в простых классах.
Болезненное
развитие ее тонкой и нежной организации делает ее слишком робкою и подозрительною: она сама себя считает отверженной
обществом.
Этакая-то размашистость водится во всяком невежественном
обществе и везде падает с
развитием образования.
Если даже высшие по
развитию своих понятий люди впадают в пустую и грязную пошлость, когда их мысль уклоняется от общественных интересов, то легко сообразить, каково должно быть
общество, живущее в совершенном отчуждении от этих интересов.
Таким образом, кроме своей прекрасной, благородной личности, столь привлекательной в самой себе, Станкевич имеет еще и иные права на общественное значение, как деятельный участник в
развитии людей, которыми никогда не перестанет дорожить русская литература и русское
общество. Имя его связано с началом поэтической деятельности Кольцова, с историей
развития Грановского и Белинского: этого уже довольно для приобретения нашего уважения и признательной памяти.