Неточные совпадения
Старика отнесли в спальню. Он силился
с ним
разговаривать, но мысли мешались в его голове, и слова не имели никакой связи. Он замолчал и впал в усыпление. Владимир поражен был его состоянием. Он расположился в его спальне и просил оставить его наедине
с отцом.
Домашние повиновались, и тогда все обратились к Грише и повели в людскую, где и угостили его по-деревенскому, со всевозможным радушием, измучив его вопросами и приветствиями.
Веселенький деревенский домик полковника, освещенный солнцем, кажется, еще более обыкновенного повеселел. Сам Михайло Поликарпыч,
с сияющим лицом, в своем
домашнем нанковом сюртуке, ходил по зале: к нему вчера только приехал сын его, и теперь, пока тот спал еще, потому что всего было семь часов утра, полковник
разговаривал с Ванькой, у которого от последней, вероятно, любви его появилось даже некоторое выражение чувств в лице.
Когда у Нехлюдовых бывали гости и между прочими иногда Володя и Дубков, я самодовольно и
с некоторым спокойным сознанием силы
домашнего человека удалялся на последний план, не
разговаривал и только слушал, что говорили другие.
Я как-то зашел в комнату Саши — он жил совершенно отдельно на антресолях. Там сидели Саша, Н.А. Назимова, Левашов, оба неразлучные братья Васильевы и наш гимназист седьмого класса, тоже народник, Кичин, пили
домашнюю поляничную наливку и шумно
разговаривали. Дали мне рюмку наливки, и Наталья Александровна усадила меня рядом
с собой на диван.
Они даже не
разговаривали с ним об этом и делали вид, что верят в
домашние обстоятельства и хозяйственные неустройства, которые призывали его в Москву.
А скотину
домашнюю да прочую живность, всю как есть, в лес прогнали, — ну их к анчутке,
с разговорами ихними бесовскими. Умней людей хотят быть, пусть в лесу и подохнут. Не коровам баб доить, не коровам и
разговаривать.