Неточные совпадения
И
генерал почти с презрением указал на свою
раненую руку.
Письма эти постоянно сопровождались требованием денег, причем представлялись такие убедительные доказательства необходимости неотложных и обильных субсидий в видах поддержания Петенькиной карьеры, что
генерал стонал, как
раненый зверь.
Это чувство было и у смертельно
раненого солдата, лежащего между пятьюстами такими же
ранеными на каменном полу Павловской набережной и просящего Бога о смерти, и у ополченца, из последних сил втиснувшегося в плотную толпу, чтобы дать дорогу верхом проезжающему
генералу, и у
генерала, твердо распоряжающегося переправой и удерживающего торопливость солдат, и у матроса, попавшего в движущийся батальон, до лишения дыхания сдавленного колеблющеюся толпой, и у
раненого офицера, которого на носилках несли четыре солдата и, остановленные спершимся народом, положили наземь у Николаевской батареи, и у артиллериста, 16 лет служившего при своем орудии и, по непонятному для него приказанию начальства, сталкивающего орудие с помощью товарищей с крутого берега в бухту, и у флотских, только-что выбивших закладки в кораблях и, бойко гребя, на баркасах отплывающих от них.
Вы увидите, как острый кривой нож входит в белое здоровое тело; увидите, как с ужасным, раздирающим криком и проклятиями
раненый вдруг приходит в чувство; увидите, как фельдшер бросит в угол отрезанную руку; увидите, как на носилках лежит, в той же комнате, другой
раненый и, глядя на операцию товарища, корчится и стонет не столько от физической боли, сколько от моральных страданий ожидания, — увидите ужасные, потрясающие душу зрелища; увидите войну не в правильном, красивом и блестящем строе, с музыкой и барабанным боем, с развевающимися знаменами и гарцующими
генералами, а увидите войну в настоящем ее выражении — в крови, в страданиях, в смерти…
Выключенный или выгнанный из гимназии, он определился в военную службу солдатом и в настоящее время служил артиллерийским поручиком и состоял адъютантом при
генерале Капцевиче [Капцевич Петр Михайлович (1772–1840) —
генерал, впоследствии генерал-губернатор Западной Сибири.], директоре канцелярии Военного министерства и любимце всемогущего тогда военного министра Аракчеева; у него-то остановился наш
раненый товарищ.
В это время с быстрым неприятным шипением пролетает неприятельское ядро и ударяется во что-то; сзади слышен стон
раненого. Этот стон так странно поражает меня, что воинственная картина мгновенно теряет для меня всю свою прелесть; но никто, кроме меня, как будто не замечает этого: майор смеется, как кажется, с большим увлечением; другой офицер совершенно спокойно повторяет начатые слова речи;
генерал смотрит в противоположную сторону и со спокойнейшей улыбкой говорит что-то по-французски.
Сначала он страшно обрадовался, что его командируют к
генералу. Юноша помнил прекрасно, что сарай, в котором он оставил
раненую девушку, находился всего в какой-нибудь полуверсте от горы. Стало быть он, служа проводником командируемой туда батарее и доведя артиллеристов до холма, найдет возможность завернуть по дороге за дорогой
раненой. И вот новое разочарование! Капитан Любавин требовал его обратно сюда. И впервые недоброе чувство шевельнулось на миг в сердце Игоря.
Когда
генерал устроился и прочно сел на нескольких креслах, так что «командовал огромным корпусом, рассеянным по всей России, был председателем комитета о
раненых и презусом орденской думы св.
Генерала ввели в солдатскую палату, подвели к
раненому.
Этот офицер, штабс-капитан Святополк-Мирский, прикомандированный к 1 читинскому казачьему полку,
раненый в кисть левой руки во время японских событий, был послан
генералом Мищенко, действующим в так называемом, восточном отряде, на разведки в тыл неприятеля с одним казаком.
В отряде уже знали, как отнесся
генерал к
раненому молодому офицеру, любимому солдатами за мягкость характера, за тихую грусть, которая была написана на юном лице и в которой чуткий русский человек угадывал душевное горе и отзывался на него душою. Такая сердечность начальника еще более прибавляла в глазах солдат блеска и к без того светлому ореолу Суворова.
И
генерал опустился на траву, лёг на спину и попробовал поднять
раненую ногу.
Пруссаки не отступили, а бежали в величайшем беспорядке. Бойня была страшная. Потеря убитыми и
ранеными превосходила с обеих сторон 35 000 человек. Большинство прусских
генералов было ранено.
Генерал Ренненкампф,
раненый как известно, в ногу в деле у деревни Фанцзяпуцзы и находящийся в бараках Красного Креста под Ляояном, уезжает для окончательного излечения в госпиталь в Харбин.
Он и
генерал Родзянко сами носили
раненых до перевязочного пункта, где работали без устали военные врачи и профессор Цеге фон Мантейфель со своим отрядом.
Раненый не мог говорить и только перевел полный благодарности взгляд с
генерала на фельдшера.
В числе
раненых при Дашичао генерал-майор Шишковский.
Раненый в голову
генерал Гернгросс продолжал командовать дивизией, приказав фельдшеру сделать себе спешно перевязку.
— Это ошибка… Он был убит на месте… Рядом с ним стоял на верху сопки — это было у Ляндинсяна — начальник его штаба полковник Ароновский. Силою взрыва шрапнели он был отброшен далеко от отца… В это время поднимался на сопку ординарец отца, сотник Нарышкин, и вдруг увидел столб пыли и падение двух офицеров. Полковник Ароновский, по счастью, не
раненый и не контуженный, вскочил и крикнул: «
Генерал убит, носилки!..»
Нижних чинов в 9 дивизии
генерала Кондратовича, стоявшей на правом фланге, убито 133, ранено 785, осталось на поле сражения
ранеными и убитыми — 64.
И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник гошпиталей, — куда везти
раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо, государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть и не один, а несколько) предлагает новый проект, диаметрально-противуположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный
генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противуположное тому, что́ говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку
генерал, все описывают различно положение неприятельской армии.
С батареи свезли пленных, в том числе
раненого французского
генерала, которого окружили офицеры.
Три дня пролетело — нет санитарного
генерала: не извозчик псковской, к любому часу не закажешь. Измаялись все: одну чистоту наведут, готовь вторую. Свежих больных-раненых подсыпят, опять скобли да вылизывай, — пустой котел блестит, полный — коптится.
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и
ранеными в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и
раненых двадцати знакомых
генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки, произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и
раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал).
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его
генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые,
раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, чтò делалось на этом месте.