Неточные совпадения
Стреляясь при обыкновенных условиях, он мог целить мне
в ногу, легко меня
ранить и удовлетворить таким образом свою месть, не отягощая слишком своей совести; но теперь он должен был выстрелить на воздух, или сделаться убийцей, или, наконец, оставить свой подлый замысел и подвергнуться одинаковой со мною опасности.
— Не, отец мой, ваших-то русских я бы давно перевешал, кабы царь был. Только резать и умеют. Так-то нашего казака Баклашева не-человеком сделали,
ногу отрезали. Стало, дураки. На чтò теперь Баклашев годится? Нет, отец мой,
в горах дохтура есть настоящие. Так-то Гирчика, няню моего,
в походе
ранили в это место,
в грудь, так дохтура ваши отказались, а из гор приехал Саиб, вылечил. Травы, отец мой, знают.
Выстрелить
в ногу или
в руку,
ранить, потом посмеяться над ним, и как насекомое с оторванной ножкой теряется
в траве, так пусть он со своим глухим страданием затеряется после
в толпе таких же ничтожных людей, как он сам.
Вороной жеребец, которого не пускали
в табун, так как он лягал и
ранил лошадей, пущенный на волю, топоча, со ржаньем, пробежал по деревне раз и другой и вдруг остановился около телеги и стал бить ее задними
ногами.
Раз,
в одну из своих ночных экспедиций на дорогу с кунаками, ему случилось
ранить пулей
в ногу одного немирного чеченца и взять его
в плен.
Охотники объясняли мне, что кречет птица сибирская, о чем упоминается не один раз
в книге «Соколиного пути», что он чувствует такой жар и зуд
в ногах, что
в летнее время без холодной воды жить не может; что станет щипать и рвать носом свои пальцы и так их
изранит, что, наконец, околеет.
Катя вздрогнула. Вдруг она вспомнила рассказ Дмитрия, как он стрелял по двоим, убегавшим от контрразведки, и как
ранил одного
в ногу.
Он ясно помнит: когда его
ранили в грудь навылет и он упал, еще некоторое время, до потери сознания, он подрыгивал
ногами, как будто кому подтанцовывал. И теперь он вспоминает об этой атаке со странным чувством: отчасти со страхом, отчасти как будто с желанием еще раз испытать то же самое.
— Да… Так…
В городе я тоже видел одного, который не ест мяса. Это теперь такая вера пошла. Что ж? Это хорошо. Не все же резать и стрелять, знаете ли, надо когда-нибудь и угомониться, дать покой и тварям. Грех убивать, грех, — что и говорить. Иной раз подстрелишь зайца,
ранишь его
в ногу, а он кричит, словно ребенок. Значит, больно!
Дулом ударил я было сгоряча наотмашь одного по зубам, но
в это самое время почувствовал, что загорелась у меня икра правой
ноги, и я вслед затем свалился с падавшей подо мною лошади, убитой тем же ударом, который меня
ранил.
— Уж такой молодец, что другого нет.
В городе Голнау его
ранили картечью
в ногу… Он, батюшка, примочил рану водкой из фляжки и снова вскочил на лошадь… Его начальство было
в госпиталь прогонять, а он сказал: «На коне лучше, чем
в госпитале…»