Неточные совпадения
— Нет… не понимаю… — задумчиво протянула Ровинская, не глядя немке в лицо, а потупив глаза в пол. — Я много слышала
о вашей жизни здесь, в этих… как это называется?.. в домах.
Рассказывают что-то ужасное. Что вас принуждают любить самых отвратительных, старых и уродливых
мужчин, что вас обирают и эксплуатируют самым жестоким образом…
Женя с негодованием
рассказывала о том, что за сегодняшний вечер и ночь благодаря наплыву дешевой публики несчастную Пашу брали в комнату больше десяти раз — и всё разные
мужчины.
Братковский бывал в господском доме и по-прежнему был хорош, но
о генерале Блинове,
о Нине Леонтьевне и своей сестре, видимо, избегал говорить. Сарматов и Прозоров были в восторге от тех анекдотов, которые Братковский
рассказывал для одних
мужчин; Дымцевич в качестве компатриота ходил во флигель к Братковскому запросто и познакомился с обеими обезьянами Нины Леонтьевны. Один Вершинин заметно косился на молодого человека, потому что вообще не выносил соперников по части застольных анекдотов.
Тогда она сама начинала
рассказывать ему истории
о женщинах и
мужчинах, то смешные и зазорные, то звероподобные и страшные. Он слушал её со стыдом, но не мог скрыть интереса к этим диким рассказам и порою сам начинал расспрашивать её.
В душе он не верил, что отношения
мужчины к женщине так просты и грубы, как
о них
рассказывают.
Но и в замужестве затворничество не прекращалось, и в кругу
мужчин могли быть только женщины, уже отверженные от общества,
о существовании которых в древней Руси, совершенно независимо от Немецкой слободы,
рассказывает Таннер.
Мановский, все это, кажется, заметивший, сейчас же подошел с разговором к дамам, а
мужчины, не осмеливаясь говорить с графом, расселись по уголкам. Таким образом, Сапега опять заговорил с Анной Павловной. Он
рассказывал ей
о Петербурге, припомнил с нею старых знакомых, описывал успехи в свете ее сверстниц. Так время прошло до обеда. За столом граф поместился возле хозяйки. Мановский продолжал занимать прочих гостей.
Она
рассказала брату, как губернский лев с первого ее появления в обществе начал за ней ухаживать, как она сначала привыкла его видеть, потом стала находить удовольствие его слушать и потом начала
о нем беспрестанно думать: одним словом, влюбилась, и влюбилась до такой степени, что в обществе и дома начала замечать только его одного; все другие
мужчины казались ей совершенно ничтожными, тогда как он владел всеми достоинствами: и умом, и красотою, и образованием, а главное, он был очень несчастлив; он очень много страдал прежде, а теперь живет на свете с растерзанным сердцем, не зная, для кого и для чего.
Николка знал по именам многих женщин и
мужчин,
рассказывал о них Петьке грязные истории и смеялся, скаля острые зубы.
И все это было необыкновенно. Пили, чокались, говорили все сразу и
о чем-то своем. Злая, с птичьим лицом, раздраженно и крикливо
рассказывала о госте, который брал ее на время и с которым у нее что-то вышло. Часто ввертывали уличные ругательства, но произносили их не равнодушно, как
мужчины, а всегда с особенной едкостью, с некоторым вызовом; все вещи называли своими именами.