Неточные совпадения
— Говорите
о финансах, но не говорите
о нравственности, я могу принять это за личность, я вам уже сказал это в комитете. Если же вы будете продолжать, я… я не вызову вас на дуэль (Тьер улыбнулся). Нет, мне мало вашей смерти, этим ничего не докажешь. Я предложу вам другой
бой. Здесь, с этой трибуны, я
расскажу всю мою жизнь, факт за фактом, каждый может мне напомнить, если я что-нибудь забуду или пропущу. И потом пусть
расскажет свою жизнь мой противник!
Иногда он неожиданно говорил мне слова, которые так и остались со мною на всю жизнь.
Рассказываю я ему
о враге моем Клюшникове, бойце из Новой улицы, толстом большеголовом мальчике, которого ни я не мог одолеть в
бою, ни он меня. Хорошее Дело внимательно выслушал горести мои и сказал...
Софья
рассказывала о всемирном
бое народа за право на жизнь,
о давних битвах крестьян Германии,
о несчастиях ирландцев,
о великих подвигах рабочих-французов в частых битвах за свободу…
Тогда между военными ходили разные нелепые слухи
о Сакене: одни говорили, будто он имеет видения и знает от ангела — когда надо начинать
бой; другие
рассказывали вещи еще более чудные, а полковой казначей, имевший большой круг знакомства с купцами, уверял, будто Филарет московский говорил графу Протасову: «Если я умру, то Боже вас сохрани, не делайте обер-прокурором Муравьева, а митрополитом московским — киевского ректора (Иннокентия Борисова).
Наконец он вышел. Собрав вокруг себя всех монахов, он с заплаканным лицом и с выражением скорби и негодования начал
рассказывать о том, что было с ним в последние три месяца. Голос его был спокоен, и глаза улыбались, когда он описывал свой путь от монастыря до города. На пути, говорил он, ему пели птицы, журчали ручьи, и сладкие, молодые надежды волновали его душу; он шел и чувствовал себя солдатом, который идет на
бой и уверен в победе; мечтая, он шел и слагал стихи и гимны и не заметил, как кончился путь.
Я с одушевлением стал
рассказывать о вторжении диких германских варваров в Италию,
о боях с ними Мария,
о том, как жены варваров, чтобы не достаться в руки победителям, убивали своих детей и закалывались сами. Учитель, задавший мне свой вопрос с ироническим недоверием, слушал, пораженный, и весь класс слушал с интересом. Я получил за свою работу пять с крестом, — у нас отметка небывалая.
Эдмунд, умирая, узнает, что его противник его брат. Эдгар поднимает забрало и говорит нравоучение
о том, что за зачатие незаконного сына Эдмунда отец заплатил своим зрением. После этого Эдгар
рассказывает герцогу Альбанскому свои похождения и то, что он только теперь, перед уходом на
бой, открыл все отцу, и отец не выдержал и умер от волненья. Эдмунд еще не умер и спрашивает, что еще было.
И еще более это становилось понятным, когда они много и скромно начинали
рассказывать нам и друг другу
о своих подвигах в минувших
боях.
Особенно же все возмущались Штакельбергом.
Рассказывали о его знаменитой корове и спарже,
о том, как в
бою под Вафангоу массу раненых пришлось бросить на поле сражения, потому что Штакельберг загородил своим поездом дорогу санитарным поездам; две роты солдат заняты были в
бою тем, что непрерывно поливали брезент, натянутый над генеральским поездом, — в поезде находилась супруга барона Штакельберга, и ей было жарко.