Неточные совпадения
Приплюснутый череп, должно быть, мешал Дронову
расти вверх, он
рос в ширину. Оставаясь низеньким человечком, он становился широкоплечим, его кости неуклюже торчали вправо, влево, кривизна ног стала заметней, он двигал локтями так, точно всегда протискивался сквозь тесную толпу. Клим Самгин находил, что
горб не только не испортил бы странную фигуру Дронова, но даже придал бы ей законченность.
Быть может, когда-нибудь в нем были устроены клумбы с цветами, о чем свидетельствовали земляные
горбы, рассеянные по местам, но на моей памяти в нем
росла только трава, и матушка не считала нужным восстановлять прежние затеи.
Когда же есаул поднял иконы, вдруг все лицо его переменилось: нос
вырос и наклонился на сторону, вместо карих, запрыгали зеленые очи, губы засинели, подбородок задрожал и заострился, как копье, изо рта выбежал клык, из-за головы поднялся
горб, и стал козак — старик.
Глядит и глазам не верит. В комнате накурено, нагажено; в сторонке, на столе, закуска и водка стоит; на нас человеческого образа нет: с трудом с мест поднялись, смотрим в упор и губами жуем. И в довершение всего — мужчина необыкновенный какой-то сидит: в подержанном фраке, с светлыми пуговицами, в отрепанных клетчатых штанах, в коленкоровой манишке, которая
горбом выбилась из-под жилета. Глаза у него наперекоски бегают, в усах объедки балыка застряли, и капли водки, словно
роса, блестят…
— Не дружись с ним. Он поганый… Он злющий! Они все злые — у него отец в каторге… а дядя горбатый!.. У него тоже
горб вырастет! Пакостник ты! — смело наступая на Илью, кричала она. — Дрянь паршивая!.. тряпичная душа! Ну-ка, иди? Как я тебе рожу-то расцарапаю! Ну-ка, сунься!?
На двенадцатый день после этой ночи, на утренней заре, сыпучей, песчаной тропою, потемневшей от обильной
росы, Никита Артамонов шагал с палкой в руке, с кожаным мешком на
горбу, шагал быстро, как бы торопясь поскорее уйти от воспоминаний о том, как родные провожали его: все они, не проспавшись, собрались в обеденной комнате, рядом с кухней, сидели чинно, говорили сдержанно, и было так ясно, что ни у кого из них нет для него ни единого сердечного слова.
Няньки тогда не сказали маменьке, да уже на пятом году возраста его увидели, что у него
горб растет сзади.
Солнце уже село, и вдали, из-за
горба шоссе, на красном фоне зари
вырастали, подпрыгивая, два черных силуэта всадников с винтовками.