Неточные совпадения
На это отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения, другие — для того, чтобы
законодатели не коснели в праздности…"
Глупову именно нужен был"сумрак законов", то есть такие законы, которые, с пользою занимая досуги
законодателей, никакого внутреннего касательства до посторонних лиц иметь не могут.
Что из него должен во всяком случае образоваться
законодатель, — в этом никто не сомневался; вопрос заключался только в том, какого сорта выйдет этот
законодатель, то есть напомнит ли он собой глубокомыслие и административную прозорливость Ликурга или просто будет тверд, как Дракон.
И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех
законодателей и правителей, не в силах поправить зла, как <ни> ограничивай он в действиях дурных чиновников приставленьем в надзиратели других чиновников.
Еще бокалов жажда просит
Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит,
Что новый начался балет.
Театра злой
законодатель,
Непостоянный обожатель
Очаровательных актрис,
Почетный гражданин кулис,
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat,
Обшикать Федру, Клеопатру,
Моину вызвать (для того,
Чтоб только слышали его).
Далее, помнится мне, я развиваю в моей статье, что все… ну, например, хоть
законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, [Ликург — легендарный
законодатель Спарты (9–8 вв. до н. э...
Кто на большее может плюнуть, тот у них и
законодатель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее!
— Да, — согласился Самгин, напряженно рассматривая людей, которые хотят быть
законодателями, и думая...
«Ребячливо думаю я, — предостерег он сам себя. — Книжно», — поправился он и затем подумал, что, прожив уже двадцать пять лет, он никогда не испытывал нужды решить вопрос: есть бог или — нет? И бабушка и поп в гимназии, изображая бога
законодателем морали, низвели его на степень скучного подобия самих себя. А бог должен быть или непонятен и страшен, или так прекрасен, чтоб можно было внеразумно восхищаться им.
Отдача каторжных в услужение частным лицам находится в полном противоречии со взглядом
законодателя на наказание: это — не каторга, а крепостничество, так как каторжный служит не государству, а лицу, которому нет никакого дела до исправительных целей или до идеи равномерности наказания; он — не ссыльнокаторжный, а раб, зависящий от воли барина и его семьи, угождающий их прихотям, участвующий в кухонных дрязгах.
Ибо помещик в отношении крестьянина есть
законодатель, судия, исполнитель своего решения и, по желанию своему, истец, против которого ответчик ничего сказать не смеет.
Он
законодатель мудрый, судия правдивый, исполнитель ревностный, он паче всех царей велик, он вольность дарует всем.
— Исчезни варварское обыкновение, разрушься власть тигров! — вещает нам
законодатель…
Но он собой ужасно доволен остался; вспомните, говорит, нелицеприятные господа судьи, что печальный старец, без ног, живущий честным трудом, лишается последнего куска хлеба; вспомните мудрые слова
законодателя: «Да царствует милость в судах».
— Нравы всегда и всюду исправляла литература, а не
законодатели! — сказала ему Мари.
— Дело правительства и
законодателей улучшать и исправлять нравы, а никак не частных людей! — продолжал капитан.
С другой стороны, поверьте, что если б
законодатель не оградил гражданского процесса известными формальностями, то шансы на достижение юридической истины, конечно, были бы еще более сомнительными, нежели даже в настоящее время.
Вот почему, в данном случае, я прошу, чтобы за выражением «собственность» было оставлено то чистое, строгое представление, которое имел об нем сам
законодатель.
Единственный оплот против подобной опасности — это суд, который, конечно, и не допустит, чтобы закон был обойден и намерения
законодателя попраны.
Понимаешь ли: они хотят, чтоб
законодатель взял в руки перо и написал: «Позволяется a ces demoiselles» [девицам (франц.)] и т. д.
Единственное темное пятно в современном женском туалете — это юбка, которую, несмотря на все усилия, никак не могут упразднить"
законодатели мод".
Познаю во всем величие сего
законодателя и понимаю тонкую предусмотрительность книгу сию хоронящих.
Мы признаем только одного царя и
законодателя, только одного судью и правителя над человечеством.
— Послушай, однако ж, мой друг! ведь все это: и семейные разделы, и община, и круговая порука — все это находится под защитой закона! Стало быть, ты хочешь сделаться паскудским
законодателем? Но безопасно ли это?
Вспомним справедливое замечание Карамзина: «Полководцы, министры,
законодатели не родятся в такое или такое царствование, но единственно избираются.
— Петр, — заговорил он, — был великий государь, великий полководец и великий
законодатель.
Легко
Законодателю управлять народом грубым и полудиким, которого нужды, понятия и страсти малочисленны; которого душа недеятельна и разум дремлет.
Государства, подобно человеку, имеют разные нравственные возрасты: мудрый
Законодатель следует взором своим за их изменениями, и от времени до времени обновляет систему свою, прибавляя или иначе располагая части ее.
Когда бы Монархи были только
Законодателями, то Екатерина, без сомнения, успела бы образовать Россию совершенно; но труды их столь бесчисленны, столь разнообразны, что ум обыкновенный теряется в сей необозримости.
Каждая мысль Ее о сем предмете есть важная истина для
Законодателей.
Сим предметом еще не ограничились труды их: Монархиня желала, чтобы они исследовали все исторические монументы в нашей Империи; замечали следы народов, которые от стран Азии преходили Россию, сами исчезли, но оставили знаки своего течения, подобно рекам иссохшим; желала, чтобы они в развалинах, среди остатков древности, как бы забытых времен, искали откровений прошедшего; чтобы они в нынешних многочисленных народах Российских узнавали их неизвестных предков, разбирая языки, происхождение и смесь оных; чтобы они, наблюдая обычаи, нравы, понятия сих людей, сообщили Историку и Моралисту новые сведения, а
Законодателю новые средства благодеяния.
Новое светило для
Законодателей!
Премудрая доказывает умом и опытами, что «излишно строгое наказание не удерживает людей от злодеяний; что умеренное, но продолжительное, действует на душу сильнее жестокого, но маловременного; что законы исправительные и кроткие благотворнее строгих, искоренительных; что ужасная привычка к казни ожесточает сердце и отнимает у
Законодателя способы к исправлению нравов; что стыд должен быть главным его орудием; что не умеренность наказания, а совершенное упущение вины рождает дерзость и необузданность» (81–91).
Хотя в пространной Империи общественное или народное воспитание невозможно, однакож
Законодатель должен предписать некоторые правила, которые могли бы служить по крайней мере советом для родителей (350)».
Но как мудрый
Законодатель, избегая самой тени произвольного тиранства, запрещает только явное зло, и многие сердечные слабости предает единому наказанию общего суда или мнения, так Монархиня запрещению Ценсуры подвергла только явный разврат в важнейших для гражданского благоденствия предметах, оставляя здравому разуму граждан отличать истины от заблуждений; то есть Она сделала ее не только благоразумною, но и снисходительною, и сею доверенностию к общему суду приобрела новое право на благодарность народную.
Дальнейшие успехи просвещения исцеляют гражданина от сей болезни, открывая каждому пользу справедливости, честности и мирной жизни; но пока сия счастливая перемена не совершится,
Законодатель умножает способы правосудия для скорейшего успокоения невинности и наказания ябедника.
«Оно есть не что иное как спокойствие духа, происходящее от безопасности, и право делать все дозволяемое законами (38,39); а законы не должны запрещать ничего, кроме вредного для общества; они должны быть столь изящны, столь ясны, чтобы всякий мог чувствовать их необходимость для всех граждан; и в сем-то единственно состоит возможное равенство гражданское! (34)
Законодатель сообразуется с духом народа; мы всего лучше делаем то, что делаем свободно и следуя природной нашей склонности.
Сколько мудрости потребно
Законодателю?
Но Монархиня желает облегчить сию необходимость для народа и предписывает
Законодателю искать новых, удобнейших способов для разделения налогов, сравнивая их с легкими парусами, долженствующими ускорять плавание корабля, а не бременить его (601).
Да и на кулачных боях, куда мы ходили под предводительством некоторых учителей, под простою одеждою скрывавших свою знаменитость, и там Петруся был
законодателем; в какой стене стоял он, там была и победа.
Она была одета со вкусом, только строгие
законодатели моды могли бы заметить с важностью, что на ней было слишком много бриллиантов.
Он посетил также замечательнейшие воспитательные заведения материка, особенно Фалленберга и Песталоцци, получая из уст государственных людей,
законодателей, наставников такие сведения, какие только могли быть сообщены лучшими умами того времени.
1) Своим примером, своими сочинениями, речами, ходатайством пред различными
законодателями, — он добился улучшения участи детей, работающих на английских фабриках по требованиям ненавистной системы производства, истощающей целые поколения и представляющей самое варварское явление в этом мире, имеющем претензию считать себя цивилизованным. (См. парламентские заседания 1816–1818 годов.)
Колдун — самодовлеющий
законодатель своего мира; он создал этот мир и очаровал его, смешав и сопоставив те обыденные предметы, которыми вот сейчас пользовался другой — здравый государственный или церковный законник, создающий разумно, среди бела дня, нормы вещного, государственного, церковного права.
Кудесник-законодатель перевертывает календарь, вместо церковных праздников он отмечает иные благоприятные дни для чудес — дни легкие и черные; он создает условия для успешности всех начинаний — и эти условия — иные, чем правовые или нравственные нормы; между тем они так же строго формальны, как эти нормы: так, заговор должен быть произносим с совершенной точностью, так же следует исполнять обряд; зубы у заговаривающего должны быть все целы; передать силу заговора можно только младшему летами; некоторые заговоры нужно произносить под связанными ветвями березки, над следом; другие — натощак, на пороге, в чистом поле, лицом к востоку, на ущерб луны.
Здесь (указывая на дом Ярослава) — здесь жил мудрый
законодатель, благотворитель ваших предков, князь великодушный, друг их, которого называли они вторым Рюриком!..
Основой романтизма является болезненно развитое ощущение своего „я“, которое романтики ставят выше всех явлений мира, выше всего мира, в позицию божественного
законодателя.
Я отвечу на это; оттого-то я и пишу, что я ни правитель, ни
законодатель.
«Меня спросят, — говорит автор, — что я за правитель или
законодатель, что смею писать о политике?
Или нужно было признать Радищева человеком даровитым и просвещенным, и тогда можно от него требовать того, чего требует Пушкин; или видеть в нем до конца слабоумного представителя полупросвещения, и тогда совершенно [неуместно замечать, что лучше бы ему вместо «брани указать на благо, которое верховная власть может сделать, представить правительству и умным помещикам способы к постепенному улучшению состояния крестьян, потолковать о правилах, коими должен руководствоваться
законодатель, дабы, с одной стороны, сословие писателей не было притеснено, и мысль, священный дар божий, не была рабой и жертвой бессмысленной и своенравной управы, а с другой — чтоб писатель не употреблял сего божественного орудия к достижению цели низкой или преступной»].