Неточные совпадения
Старый, запущенный палаццо с высокими лепными плафонами и фресками на
стенах, с мозаичными полами, с тяжелыми желтыми штофными гардинами на высоких окнах, вазами на консолях и каминах, с
резными дверями и с мрачными залами, увешанными картинами, — палаццо этот, после того как они переехали в него, самою своею внешностью поддерживал во Вронском приятное заблуждение, что он не столько русский помещик, егермейстер без службы, сколько просвещенный любитель и покровитель искусств, и сам — скромный художник, отрекшийся от света, связей, честолюбия для любимой женщины.
(Из записной книжки Н.В. Гоголя.)]
стен,
резных узоров и прочих затей, но все было пригнано плотно и как следует.
Деревянный, потемневший трактир принял Чичикова под свой узенький гостеприимный навес на деревянных выточенных столбиках, похожих на старинные церковные подсвечники. Трактир был что-то вроде русской избы, несколько в большем размере.
Резные узорочные карнизы из свежего дерева вокруг окон и под крышей резко и живо пестрили темные его
стены; на ставнях были нарисованы кувшины с цветами.
Андрий уже было хотел идти прямо в широкую дубовую дверь, украшенную гербом и множеством
резных украшений, но татарка дернула его за рукав и указала маленькую дверь в боковой
стене.
В доме тянулась бесконечная анфилада обитых штофом комнат; темные тяжелые
резные шкафы, с старым фарфором и серебром, как саркофаги, стояли по
стенам с тяжелыми же диванами и стульями рококо, богатыми, но жесткими, без комфорта. Швейцар походил на Нептуна; лакеи пожилые и молчаливые, женщины в темных платьях и чепцах. Экипаж высокий, с шелковой бахромой, лошади старые, породистые, с длинными шеями и спинами, с побелевшими от старости губами, при езде крупно кивающие головой.
Резная работа всюду: на перилах, на
стенах; даже гранитные поддерживающие крышу столбы тоже изваяны грубо и представляют животных.
Из просторных сеней с
резными дверями мы поднялись по деревянной, устланной циновками лестнице вверх, в полумрачные от жалюзи комнаты, сообщающиеся круглыми дверьми. Везде
стены и мебель тонкой
резной работы, золоченые ширмы, длинные крытые галереи со всеми затеями утонченной роскоши; бронза, фарфор; по
стенам фигуры, арабески.
На
стене, над самым диваном, висела в богатой
резной раме из черного дерева большая картина, писанная масляными красками.
Разломали все хлевушки и сарайчики, очистили от грязи дом, построенный Голицыным, где прежде
резали кур и был склад всякой завали, и выявились на
стенах, после отбитой штукатурки, пояски, карнизы и прочие украшения, художественно высеченные из кирпича, а когда выбросили из подвала зловонные бочки с сельдями и уничтожили заведение, где эти сельди коптились, то под полом оказались еще беломраморные покои. Никто из москвичей и не подозревал, что эта «коптильня» в беломраморных палатах.
Карачунский повел его прямо в столовую. Родион Потапыч ступал своими большими сапогами по налощенному полу с такой осторожностью, точно боялся что-то пролить. Столовая была обставлена с настоящим шиком:
стены под дуб, дубовый массивный буфет с
резными украшениями, дубовая мебель, поставец и т. д. Чай разливал сам хозяин. Зыков присел на кончик стула и весь вытянулся.
Здесь менее был нарушен живой вид покоя: по
стенам со всех сторон стояли довольно старые, но весьма мягкие турецкие диваны, обтянутые шерстяной полосатой материей; старинный
резной шкаф с большою гипсовою лошадью наверху и массивный письменный стол с
резными башенками.
Дом двухэтажный, зеленый с белым, выстроен в ложнорусском, ёрническом, ропетовском стиле, с коньками,
резными наличниками, петухами и деревянными полотенцами, окаймленными деревянными же кружевами; ковер с белой дорожкой на лестнице; в передней чучело медведя, держащее в протянутых лапах деревянное блюдо для визитных карточек; в танцевальном зале паркет, на окнах малиновые шелковые тяжелые занавеси и тюль, вдоль
стен белые с золотом стулья и зеркала в золоченых рамах; есть два кабинета с коврами, диванами и мягкими атласными пуфами; в спальнях голубые и розовые фонари, канаусовые одеяла и чистые подушки; обитательницы одеты в открытые бальные платья, опушенные мехом, или в дорогие маскарадные костюмы гусаров, пажей, рыбачек, гимназисток, и большинство из них — остзейские немки, — крупные, белотелые, грудастые красивые женщины.
Посредине стоял дубовый стол, на котором лежали, для увеселения клиентов, избранные сочинения Белло в русском переводе; вдоль трех
стен расставлены были стулья из цельного дуба с высокими
резными спинками, а четвертая была занята громадным библиотечным шкафом, в котором, впрочем, не было иных книг, кроме"Полного собрания законов Российской империи".
Гордей Евстратыч еще раз приостановился, расправил бороду и вошел в пустой громадный зал, который просто ошеломил его своей обстановкой: зеркала во всю
стену, ореховая дорогая мебель с синей бархатной обивкой, такие же драпировки, малахитовые вазы перед окнами, рояль у одной
стены, громадная картина в
резной черной массивной раме, синие бархатные обои с золотыми разводами, навощенный паркет — все так и запрыгало в глазах у Гордея Евстратыча.
Волга была неспокойная. Моряна развела волну, и большая, легкая и совкая костромская косовушка скользила и
резала мохнатые гребни валов под умелой рукой Козлика — так не к лицу звали этого огромного страховида. По обе стороны Волги прорезали
стены камышей в два человеческих роста вышины, то широкие, то узкие протоки, окружающие острова, мысы, косы…
Она была очень длинная; потолок ее был украшен
резным деревом; по одной из длинных
стен ее стоял огромный буфет из буйволовой кожи, с тончайшею и изящнейшею
резною живописью; весь верхний ярус этого буфета был уставлен фамильными кубками, вазами и бокалами князей Григоровых; прямо против входа виднелся, с огромным зеркалом, каррарского мрамора […каррарский мрамор — белый мрамор, добываемый на западном склоне Апеннинских гор.] камин, а на противоположной ему
стене были расставлены на малиновой бархатной доске, идущей от пола до потолка, японские и севрские блюда; мебель была средневековая, тяжелая, глубокая, с мягкими подушками; посредине небольшого, накрытого на несколько приборов, стола красовалось серебряное плато, изображающее, должно быть, одного из мифических князей Григоровых, убивающего татарина; по бокам этого плато возвышались два чуть ли не золотые канделябра с целым десятком свечей; кроме этого столовую освещали огромная люстра и несколько бра по
стенам.
Выше, до самого потолка,
стены так же, как и колонны, пестрели
резными и раскрашенными изображениями с символами богов обоих Египтов.
У
стены, под окнами, за длинным столом сидят, мерно и однообразно покачиваясь, восемнадцать человек рабочих, делая маленькие крендели в форме буквы «в» по шестнадцати штук на фунт; на одном конце стола двое
режут серое, упругое тесто на длинные полосы, привычными пальцами щиплют его на равномерные куски и разбрасывают вдоль стола под руки мастеров, — быстрота движений этих рук почти неуловима.
Я приложил глаз к одной из
резных продушин сушильной
стены, чтобы посмотреть на ее лицо.
Над белой каменной оградой, похожей своей массивностью на крепостную
стену, возвышалась дача, затейливо и крикливо выстроенная в виде стилизованного русского терема, с коньками и драконами на крыше, со ставнями, пестро разрисованными цветами и травами, с
резными наличниками, с витыми колонками, в форме бутылок, на балконах.
Целый ряд высоких комнат с паркетными полами, оклеенных дорогими, тисненными золотом, обоями; столовая «под дуб» с развешанными по
стенам плохими моделями дичи, с огромным
резным буфетом, с большим круглым столом, на который лился целый поток света из висячей бронзовой лампы с молочным абажуром; зал с роялем, множеством разной мебели из гнутого бука, диванчиков, скамеек, табуреток, стульев, с дорогими литографиями и скверными олеографиями в раззолоченных рамах; гостиная, как водится, с шелковой мебелью и кучей ненужных вещей.
Не доносятся жизни проклятья
В этот сад, обнесенный
стеной,
В синем сумраке белое платье
За решоткой мелькает
резной.
Самовар потух, и солнце уже отошло от окна, и только кусок белой скатерти
резал глаза и бросал отсвет на
стену.
У противоположной
стены, между двумя фресками, массивный буфет — делан на заказ в Нюренберге, весь покрыт скульптурной и
резной работой.
Она перешла в свой кабинет, комнату строгого стиля, с темно-фиолетовым штофом в черных рамах, с бронзой Louis XVI [Людовика XVI (фр.).]. Шкап с книгами и письменный стол — также черного дерева. Картин она не любила, и
стены стояли голыми. Только на одной висело богатейшее венецианское
резное зеркало. В этой комнате сидели у Марьи Орестовны ее близкие знакомые — мужчины; после обеда сюда подавались ликеры и кофе с сигарами. Евлампия Григорьевича редко приглашали сюда.
Не грустью, не печалью веяло со
стен запустелого жилища былой роскоши и чудовищного своенравия: будто с насмешкой и сожалением смотрели эти напудренные пастухи и пастушки, что виднелись на обветшалых дырявых гобеленах, а в портретной галерее потемневшие лики людей старых годов спесиво и презрительно глядели из потускневших
резных рам…
И, схватив одной рукою первого попавшегося рыженького цыпленка за лапки, другой, свободной рукою он обмакнул кисть в ведро с краской и… и в одну минуту цыпленок из пушистого и рыженького превратился в облизанного и черного, как галчонок. Глупая птица не понимала поступка своего благодетеля и кричала на весь курятник, точно ее собирались
резать. За ним запищали и закудахтали на разные голоса другие куры и цыплята, и разом поднялся такой концерт, какого, наверное, никогда не было в
стенах курятника.
Вторая комната удивила ее не меньше первой. Это была, по-видимому, столовая. И здесь все поражало своей крикливой, убогой роскошью. Старые, поломанные стулья чередовались с высокими кожаными табуретами. В открытом буфете была расставлена наполовину перебитая посуда. На
стенах висели деревянные тарелки,
резные плоды, блюда и расписные чучела гусей и фазанов. A на столе лежала грязная, порванная в нескольких местах скатерть и стоял с проломанным боком никелевый самовар.
На одной из скамей, непрерывно тянувшихся вдоль
стены, на меху лисьей шубы спала девочка лет восьми, в коричневом платьице и в длинных черных чулках. Лицо ее было бледно, волосы белокуры, плечи узки, всё тело худо и жидко, но нос выдавался такой же толстой и некрасивой шишкой, как и у мужчины. Она спала крепко и не чувствовала, как полукруглая гребенка, свалившаяся с головы,
резала ей щеку.
От
стен несколько отсторонились две лавки, покрытые суконными полавочниками; между ними вытягивался дубовый стол, девственной чистоты, с
резными ножками и ящиками, а на нем стояли оловянник и серебряная стопа и лежала серебряная черпальница.
О! тогда скорей, богатырски опрокиньте
стену, пред которою дает он фейерверки и за которою душит и
режет народ русский; откройте все сердцу государыни…
Кабинет представлял большую комнату с двумя окнами, выходившими на площадь, отступая на некоторое расстояние от которых стоял громадный письменный стол, а перед ним высокое кресло; у
стены, противоположной двери, в которую вошли посетители, стоял широкий диван, крытый коричневым тисненым сафьяном, также же стулья и кресла, стоявшие по
стенам, и
резной высокий книжный шкаф дополняли убранство. Пол был сплошь покрыт мягким персидским ковром, заглушающим шаги.
Стены были завешены коврами и картинами лучших мастеров, большею частью легкого жанра и несколько пикантного содержания. Маленькое пианино с вычурными инкрустациями и кресло-качалка довершали убранство этой комнаты, если не считать ламп, стенных, висячей в столовой, и множества бронзы и других «objets d'arts», помещавшихся на двух
резных, черного дерева, этажерках.
Это была прелестная комнатка, вся светло-голубая.
Стены были обиты голубым атласом, низенькая мебель, кушетка, диванчики, креслица, пуфы такого же цвета составляли меблировку этой комнаты-бомбоньерки, с одноцветными шелковыми занавесями и портьерами на окнах и дверях. Небольшой черного дерева,
резной письменный стол и три этажерки были полны всевозможных безделушек, а два зеркальные шкафа дополняли убранство.
Последней так понравилось Баратово, что мысль ехать в свою деревню, в старый, покосившийся от времени дом, с большими, мрачными комнатами, со
стен которых глядели на нее не менее мрачные лица, хотя и знаменитых, но очень скучных предков, сжимала ее сердце какой-то ноющей тоской, и она со вздохом вспоминала роскошно убранные, полные света и простора комнаты баратовского дома, великолепный парк княжеского подмосковного имения, с его
резными мостиками и прозрачными, как кристалл, каскадами, зеркальными прудами и ветлой, лентой реки, и сопоставляла эту картину с картиной их вотчины, а это сравнение невольно делало еще мрачнее и угрюмее заросший громадный сад их родового имения, с покрытым зеленью прудом и камышами рекой.
Ест она тихо-мирно в терему своем, в опочивальне, по-венгерски сказать — в салоне. Сверчок за голландкой поцыкивает, лунный блин в
резное оконце глядит. На
стене вышитый плат: прекрасная Гобелена ножки моет, сама на себя любуется.