Неточные совпадения
Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка
был, да
родители богатый подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки; так он ко мне.
Пир кончился, расходится
Народ. Уснув, осталися
Под ивой наши странники,
И тут же спал Ионушка
Да несколько упившихся
Не в меру мужиков.
Качаясь, Савва с Гришею
Вели домой
родителяИ
пели; в чистом воздухе
Над Волгой, как набатные,
Согласные и сильные
Гремели голоса...
Гремит на Волге музыка.
Поют и пляшут девицы —
Ну, словом, пир горой!
К девицам присоседиться
Хотел старик, встал на ноги
И чуть не полетел!
Сын поддержал
родителя.
Старик стоял: притопывал,
Присвистывал, прищелкивал,
А глаз свое выделывал —
Вертелся колесом!
Стародум. Вижу, каковы
были и
родители ваши.
Стародум. Оно и должно
быть залогом благосостояния государства. Мы видим все несчастные следствия дурного воспитания. Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды-родители платят еще и деньги невеждам-учителям? Сколько дворян-отцов, которые нравственное воспитание сынка своего поручают своему рабу крепостному! Лет через пятнадцать и выходят вместо одного раба двое, старый дядька да молодой барин.
Таким образом, однажды, одевшись лебедем, он подплыл к одной купавшейся девице, дочери благородных
родителей, у которой только и приданого
было, что красота, и в то время, когда она гладила его по головке, сделал ее на всю жизнь несчастною.
Французский обычай —
родителям решать судьбу детей —
был не принят, осуждался.
― Арсений доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если искать совершенства, то никогда не
будешь доволен. И правду говорит папа, что когда нас воспитывали,
была одна крайность ― нас держали в антресолях, а
родители жили в бельэтаже; теперь напротив ―
родителей в чулан, а детей в бельэтаж.
Родители уж теперь не должны жить, а всё для детей.
Появление Левина в начале зимы, его частые посещения и явная любовь к Кити
были поводом к первым серьезным разговорам между
родителями Кити о ее будущности и к спорам между князем и княгинею.
Если б он мог слышать, что говорили ее
родители в этот вечер, если б он мог перенестись на точку зрения семьи и узнать, что Кити
будет несчастна, если он не женится на ней, он бы очень удивился и не поверил бы этому. Он не мог поверить тому, что то, что доставляло такое большое и хорошее удовольствие ему, а главное ей, могло
быть дурно. Еще меньше он мог бы поверить тому, что он должен жениться.
Жених, о котором
было всё уже вперед известно, приехал, увидал невесту, и его увидали; сваха тетка узнала и передала взаимно произведенное впечатление; впечатление
было хорошее; потом в назначенный день
было сделано
родителям и принято ожидаемое предложение.
Она видела, что сверстницы Кити составляли какие-то общества, отправлялись на какие-то курсы, свободно обращались с мужчинами, ездили одни по улицам, многие не приседали и, главное,
были все твердо уверены, что выбрать себе мужа
есть их дело, а не
родителей.
«После того, что произошло, я не могу более оставаться в вашем доме. Я уезжаю и беру с собою сына. Я не знаю законов и потому не знаю, с кем из
родителей должен
быть сын; но я беру его с собой, потому что без него я не могу жить.
Будьте великодушны, оставьте мне его».
Дети? В Петербурге дети не мешали жить отцам. Дети воспитывались в заведениях, и не
было этого, распространяющегося в Москве — Львов, например, — дикого понятия, что детям всю роскошь жизни, а
родителям один труд и заботы. Здесь понимали, что человек обязан жить для себя, как должен жить образованный человек.
Ведь молодым людям в брак вступать, а не
родителям; стало-быть, и надо оставить молодых людей устраиваться, как они знают».
— Хорошо, я тебе привезу барабан. Такой славный барабан, этак все
будет: туррр… ру… тра-та-та, та-та-та… Прощай, душенька! прощай! — Тут поцеловал он его в голову и обратился к Манилову и его супруге с небольшим смехом, с каким обыкновенно обращаются к
родителям, давая им знать о невинности желаний их детей.
Чуть отрок, Ольгою плененный,
Сердечных мук еще не знав,
Он
был свидетель умиленный
Ее младенческих забав;
В тени хранительной дубравы
Он разделял ее забавы,
И детям прочили венцы
Друзья-соседи, их отцы.
В глуши, под сению смиренной,
Невинной прелести полна,
В глазах
родителей, она
Цвела как ландыш потаенный,
Не знаемый в траве глухой
Ни мотыльками, ни пчелой.
Откуда
был он? кто
были его
родители? что побудило его избрать странническую жизнь, какую он вел?
Много и долго говорил в этом духе Карл Иваныч: говорил о том, как лучше умели ценить его заслуги у какого-то генерала, где он прежде жил (мне очень больно
было это слышать), говорил о Саксонии, о своих
родителях, о друге своем портном Schönheit и т. д., и т. д.
— Отнюдь нет-с, и даже в некотором смысле нелепость. Я только намекнул о временном вспоможении вдове умершего на службе чиновника, — если только
будет протекция, — но, кажется, ваш покойный
родитель не только не выслужил срока, но даже и не служил совсем в последнее время. Одним словом, надежда хоть и могла бы
быть, но весьма эфемерная, потому никаких, в сущности, прав на вспоможение, в сем случае, не существует, а даже напротив… А она уже и о пенсионе задумала, хе-хе-хе! Бойкая барыня!
Насилу достучался и вначале произвел
было большое смятение; но Аркадий Иванович, когда хотел,
был человек с весьма обворожительными манерами, так что первоначальная (хотя, впрочем, весьма остроумная) догадка благоразумных
родителей невесты, что Аркадий Иванович, вероятно, до того уже где-нибудь нахлестался пьян, что уж и себя не помнит, — тотчас же пала сама собою.
Наконец мне можно
было ехать к моим
родителям!
Старик
был тронут. «Ох, батюшка ты мой Петр Андреич! — отвечал он. — Хоть раненько задумал ты жениться, да зато Марья Ивановна такая добрая барышня, что грех и пропустить оказию. Ин
быть по-твоему! Провожу ее, ангела божия, и рабски
буду доносить твоим
родителям, что такой невесте не надобно и приданого».
Она безо всякого жеманства призналась мне в сердечной склонности и сказала, что ее
родители, конечно, рады
будут ее счастию.
Но она повторила, что не иначе
будет моею женою, как с согласия моих
родителей.
Они нас благословят; мы обвенчаемся… а там, со временем, я уверен, мы умолим отца моего; матушка
будет за нас; он меня простит…» — «Нет, Петр Андреич, — отвечала Маша, — я не выйду за тебя без благословения твоих
родителей.
Марья Ивановна принята
была моими
родителями с тем искренним радушием, которое отличало людей старого века. Они видели благодать божию в том, что имели случай приютить и обласкать бедную сироту. Вскоре они к ней искренно привязались, потому что нельзя
было ее узнать и не полюбить. Моя любовь уже не казалась батюшке пустою блажью; а матушка только того и желала, чтоб ее Петруша женился на милой капитанской дочке.
Савельич явился меня раздевать; я объявил ему, чтоб на другой же день готов он
был ехать в дорогу с Марьей Ивановной. Он
было заупрямился. «Что ты, сударь? Как же я тебя-то покину? Кто за тобою
будет ходить? Что скажут
родители твои?»
— Ты прав, — подхватил Базаров. — Я хотел сказать, что они вот, мои
родители то
есть, заняты и не беспокоятся о собственном ничтожестве, оно им не смердит… а я… я чувствую только скуку да злость.
— Тут уж
есть эдакое… неприличное, вроде как о предках и
родителях бесстыдный разговор в пьяном виде с чужими, да-с! А господин Томилин и совсем ужасает меня. Совершенно как дикий черемис, — говорит что-то, а понять невозможно. И на плечах у него как будто не голова, а гнилая и горькая луковица. Робинзон — это, конечно, паяц, — бог с ним! А вот бродил тут молодой человек, Иноков, даже у меня
был раза два… невозможно вообразить, на какое дело он способен!
— Скажу, что ученики
были бы весьма лучше, если б не имели они живых
родителей. Говорю так затем, что сироты — покорны, — изрекал он, подняв указательный палец на уровень синеватого носа. О Климе он сказал, положив сухую руку на голову его и обращаясь к Вере Петровне...
— В тех формах, как она
есть, политика идет мимо коренных вопросов жизни. Ее основа — статистика, но статистика не может влиять, например, на отношения половые, на положение и воспитание детей при разводе
родителей и вообще на вопросы семейного быта.
Может
быть, Илюша уж давно замечает и понимает, что говорят и делают при нем: как батюшка его, в плисовых панталонах, в коричневой суконной ваточной куртке, день-деньской только и знает, что ходит из угла в угол, заложив руки назад, нюхает табак и сморкается, а матушка переходит от кофе к чаю, от чая к обеду; что
родитель и не вздумает никогда поверить, сколько копен скошено или сжато, и взыскать за упущение, а подай-ко ему не скоро носовой платок, он накричит о беспорядках и поставит вверх дном весь дом.
И нежные
родители продолжали приискивать предлоги удерживать сына дома. За предлогами, и кроме праздников, дело не ставало. Зимой казалось им холодно, летом по жаре тоже не годится ехать, а иногда и дождь пойдет, осенью слякоть мешает. Иногда Антипка что-то сомнителен покажется: пьян не пьян, а как-то дико смотрит: беды бы не
было, завязнет или оборвется где-нибудь.
Норма жизни
была готова и преподана им
родителями, а те приняли ее, тоже готовую, от дедушки, а дедушка от прадедушки, с заветом блюсти ее целость и неприкосновенность, как огонь Весты. Как что делалось при дедах и отцах, так делалось при отце Ильи Ильича, так, может
быть, делается еще и теперь в Обломовке.
Поэтому для Захара дорог
был серый сюртук: в нем да еще в кое-каких признаках, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его
родителей, и в его капризах, на которые хотя он и ворчал, и про себя и вслух, но которые между тем уважал внутренно, как проявление барской воли, господского права, видел он слабые намеки на отжившее величие.
В городе прежде
был, а потом замолк, за давностию, слух о том, как Тит Никоныч, в молодости, приехал в город, влюбился в Татьяну Марковну, и Татьяна Марковна в него. Но
родители не согласились на брак, а назначили ей в женихи кого-то другого.
В доме какая радость и мир жили! Чего там не
было? Комнатки маленькие, но уютные, с старинной, взятой из большого дома мебелью дедов, дядей, и с улыбавшимися портретами отца и матери Райского, и также
родителей двух оставшихся на руках у Бережковой девочек-малюток.
«Каким же образом тое отправляется, как себе чрево распарывать, таким: собирают своих
родителей и вместе идут в пагод, посреди того пагода постилают циновки и ковры, на тех садятся и пиршествуют, на прощании ядят иждивительно и сладко, а
пьют много.
Он
был африканец, то
есть родился в Африке от голландских
родителей, говорил по-голландски и по-английски и не затруднялся ответом.
Больше же всех
была приятна Нехлюдову милая молодая чета дочери генерала с ее мужем. Дочь эта
была некрасивая, простодушная молодая женщина, вся поглощенная своими первыми двумя детьми; муж ее, за которого она после долгой борьбы с
родителями вышла по любви, либеральный кандидат московского университета, скромный и умный, служил и занимался статистикой, в особенности инородцами, которых он изучал, любил и старался спасти от вымирания.
Эти так называемые испорченные, преступные, ненормальные типы
были, по мнению Нехлюдова, не что иное, как такие же люди, как и те, перед которыми общество виновато более, чем они перед обществом, но перед которыми общество виновато не непосредственно перед ними самими теперь, а в прежнее время виновато прежде еще перед их
родителями и предками.
Другое дело, о котором просила Богодуховская, состояло в том, чтобы выхлопотать содержащемуся в Петропавловской крепости Гуркевичу разрешение на свидание с
родителями и на получение научных книг, которые ему нужны
были для его ученых занятий.
Девочка, сообразив выражение лица отца и матери, разрешила вопрос так, что это
были люди совсем другие, чем ее
родители и их знакомые, что это
были дурные люди, и что потому с ними именно так и надо поступать, как поступлено с ними. И потому девочке
было только страшно, и она рада
была, когда этих людей перестало
быть видно.
— Ну, брат, не ври, меня не проведешь, боишься родителя-то? А я тебе скажу, что совершенно напрасно. Мне все равно, какие у вас там дела, а только старик даже рад
будет. Ей-богу… Мы прямо на маменькину половину пройдем. Ну, так едешь, что ли? Я на своей лошади за тобой приехал.
— Ах, извините меня, извините меня, Марья Степановна… — рассыпалась Хина, награждая хозяйку поцелуем. — Я все время
была так завалена работой, так завалена… Вы меня поймете, потому что можете судить по собственным детям, чего они стоят
родителям. Да! А тут еще Сергей Александрыч… Но вы, вероятно, уже слышали, Марья Степановна?
— То
есть как тебе сказать; ведь мы, собственно, не ссорились, так что и мириться нечего
было. Просто приехал к
родителю, и вся недолга. Он сильно переменился за это время…
— Положим, в богатом семействе
есть сын и дочь, — продолжала она дрогнувшим голосом. — Оба совершеннолетние… Сын встречается с такой девушкой, которая нравится ему и не нравится
родителям; дочь встречается с таким человеком, который нравится ей и которого ненавидят ее
родители. У него является ребенок… Как посмотрят на это отец и мать?
За все четыре года после отъезда Екатерины Ивановны он
был у Туркиных только два раза, по приглашению Веры Иосифовны, которая все еще лечилась от мигрени. Каждое лето Екатерина Ивановна приезжала к
родителям погостить, но он не видел ее ни разу; как-то не случалось.
Если любящий не может соединиться со своей любимой, потому что они принадлежат к разным сословиям или слишком велико различие в их материальном положении и
родители ставят непреодолимые препятствия, то это может
быть очень трагично, но это не
есть выявление внутреннего трагизма человеческой жизни в чистом виде.