Неточные совпадения
Удары градом сыпались:
— Убью! пиши к
родителям! —
«Убью! зови попа!»
Тем кончилось, что прасола
Клим сжал рукой, как обручем,
Другой вцепился в волосы
И гнул со словом «кланяйся»
Купца к своим ногам.
Таким образом, однажды, одевшись лебедем, он подплыл к одной купавшейся девице, дочери благородных
родителей, у которой только и приданого было, что красота, и в
то время, когда она гладила его по головке, сделал ее на всю жизнь несчастною.
― Арсений доходит до крайности, я всегда говорю, ― сказала жена. ― Если искать совершенства,
то никогда не будешь доволен. И правду говорит папа, что когда нас воспитывали, была одна крайность ― нас держали в антресолях, а
родители жили в бельэтаже; теперь напротив ―
родителей в чулан, а детей в бельэтаж.
Родители уж теперь не должны жить, а всё для детей.
Если б он мог слышать, что говорили ее
родители в этот вечер, если б он мог перенестись на точку зрения семьи и узнать, что Кити будет несчастна, если он не женится на ней, он бы очень удивился и не поверил бы этому. Он не мог поверить
тому, что
то, что доставляло такое большое и хорошее удовольствие ему, а главное ей, могло быть дурно. Еще меньше он мог бы поверить
тому, что он должен жениться.
«После
того, что произошло, я не могу более оставаться в вашем доме. Я уезжаю и беру с собою сына. Я не знаю законов и потому не знаю, с кем из
родителей должен быть сын; но я беру его с собой, потому что без него я не могу жить. Будьте великодушны, оставьте мне его».
Но хотя Вронский и не подозревал
того, что говорили
родители, он, выйдя в этот вечер от Щербацких, почувствовал, что
та духовная тайная связь, которая существовала между ним и Кити, утвердилась нынешний вечер так сильно, что надо предпринять что-то.
Взявши его к себе на руки, начал он приподымать его кверху и
тем возбудил в ребенке приятную усмешку, которая очень обрадовала обоих
родителей.
Знаю только
то, что он с пятнадцатого года стал известен как юродивый, который зиму и лето ходит босиком, посещает монастыри, дарит образочки
тем, кого полюбит, и говорит загадочные слова, которые некоторыми принимаются за предсказания, что никто никогда не знал его в другом виде, что он изредка хаживал к бабушке и что одни говорили, будто он несчастный сын богатых
родителей и чистая душа, а другие, что он просто мужик и лентяй.
Много и долго говорил в этом духе Карл Иваныч: говорил о
том, как лучше умели ценить его заслуги у какого-то генерала, где он прежде жил (мне очень больно было это слышать), говорил о Саксонии, о своих
родителях, о друге своем портном Schönheit и т. д., и т. д.
Тем более я не желаю знать, кто ты, кто твои
родители и как ты живешь.
Насилу достучался и вначале произвел было большое смятение; но Аркадий Иванович, когда хотел, был человек с весьма обворожительными манерами, так что первоначальная (хотя, впрочем, весьма остроумная) догадка благоразумных
родителей невесты, что Аркадий Иванович, вероятно, до
того уже где-нибудь нахлестался пьян, что уж и себя не помнит, — тотчас же пала сама собою.
Марья Ивановна принята была моими
родителями с
тем искренним радушием, которое отличало людей старого века. Они видели благодать божию в
том, что имели случай приютить и обласкать бедную сироту. Вскоре они к ней искренно привязались, потому что нельзя было ее узнать и не полюбить. Моя любовь уже не казалась батюшке пустою блажью; а матушка только
того и желала, чтоб ее Петруша женился на милой капитанской дочке.
— Я думаю: хорошо моим
родителям жить на свете! Отец в шестьдесят лет хлопочет, толкует о «паллиативных» средствах, лечит людей, великодушничает с крестьянами — кутит, одним словом; и матери моей хорошо: день ее до
того напичкан всякими занятиями, ахами да охами, что ей и опомниться некогда; а я…
Между
тем Николай Петрович успел, еще при жизни
родителей и к немалому их огорчению, влюбиться в дочку чиновника Преполовенского, бывшего хозяина его квартиры, миловидную и, как говорится, развитую девицу: она в журналах читала серьезные статьи в отделе «Наук».
— Вот — соседи мои и знакомые не говорят мне, что я не так живу, а дети, наверное, сказали бы. Ты слышишь, как в наши дни дети-то кричат отцам — не так, все — не так! А как марксисты народников зачеркивали? Ну — это политика! А декаденты? Это уж — быт, декаденты-то! Они уж отцам кричат: не в таких домах живете, не на
тех стульях сидите, книги читаете не
те! И заметно, что у родителей-атеистов дети — церковники…
— В
тех формах, как она есть, политика идет мимо коренных вопросов жизни. Ее основа — статистика, но статистика не может влиять, например, на отношения половые, на положение и воспитание детей при разводе
родителей и вообще на вопросы семейного быта.
Как только рождался ребенок, первою заботою
родителей было как можно точнее, без малейших упущений, справить над ним все требуемые приличием обряды,
то есть задать после крестин пир; затем начиналось заботливое ухаживанье за ним.
Норма жизни была готова и преподана им
родителями, а
те приняли ее, тоже готовую, от дедушки, а дедушка от прадедушки, с заветом блюсти ее целость и неприкосновенность, как огонь Весты. Как что делалось при дедах и отцах, так делалось при отце Ильи Ильича, так, может быть, делается еще и теперь в Обломовке.
Поэтому для Захара дорог был серый сюртук: в нем да еще в кое-каких признаках, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его
родителей, и в его капризах, на которые хотя он и ворчал, и про себя и вслух, но которые между
тем уважал внутренно, как проявление барской воли, господского права, видел он слабые намеки на отжившее величие.
Тема его состояла в изображении гибельных последствий страсти от неповиновения
родителям. Молодой человек и девушка любили друг друга, но, разлученные
родителями, виделись с балкона издали, перешептывались, переписывались.
Длинный рассказ все тянулся о
том, как разгорались чувства молодых людей и как
родители усугубляли над ними надзор, придумывали нравственные истязания, чтоб разлучить их. У Марфеньки навертывались слезы, и Вера улыбалась изредка, а иногда и задумывалась или хмурилась.
В городе прежде был, а потом замолк, за давностию, слух о
том, как Тит Никоныч, в молодости, приехал в город, влюбился в Татьяну Марковну, и Татьяна Марковна в него. Но
родители не согласились на брак, а назначили ей в женихи кого-то другого.
— Вот, она у меня всегда так! — жаловался Леонтий. — От купцов на праздники и к экзамену
родители явятся с гостинцами — я вон гоню отсюда, а она их примет оттуда, со двора. Взяточница! С виду точь-в-точь Тарквиниева Лукреция, а любит лакомиться, не так, как
та!..
На Жербинской станции мне понравилась одна женщина, наполовину русская, наполовину якутская по
родителям, больше всего
тем, что любит мужа.
«Каким же образом
тое отправляется, как себе чрево распарывать, таким: собирают своих
родителей и вместе идут в пагод, посреди
того пагода постилают циновки и ковры, на
тех садятся и пиршествуют, на прощании ядят иждивительно и сладко, а пьют много.
Ноги у всех более или менее изуродованы; а у которых «от невоспитания, от небрежности
родителей» уцелели в природном виде,
те подделывают, под настоящую ногу, другую, искусственную, но такую маленькую, что решительно не могут ступить на нее, и потому ходят с помощью прислужниц.
Он был африканец,
то есть родился в Африке от голландских
родителей, говорил по-голландски и по-английски и не затруднялся ответом.
Эти так называемые испорченные, преступные, ненормальные типы были, по мнению Нехлюдова, не что иное, как такие же люди, как и
те, перед которыми общество виновато более, чем они перед обществом, но перед которыми общество виновато не непосредственно перед ними самими теперь, а в прежнее время виновато прежде еще перед их
родителями и предками.
После этого защитника опять встал товарищ прокурора и, защитив свое положение о наследственности против первого защитника
тем, что если Бочкова и дочь неизвестных
родителей,
то истинность учения наследственности этим нисколько не инвалидируется, так как закон наследственности настолько установлен наукой, что мы не только можем выводить преступление из наследственности, но и наследственность из преступления.
Другое дело, о котором просила Богодуховская, состояло в
том, чтобы выхлопотать содержащемуся в Петропавловской крепости Гуркевичу разрешение на свидание с
родителями и на получение научных книг, которые ему нужны были для его ученых занятий.
— Нет, слушай дальше… Предположим, что случилось
то же с дочерью. Что теперь происходит?.. Сыну
родители простят даже в
том случае, если он не женится на матери своего ребенка, а просто выбросит ей какое-нибудь обеспечение. Совсем другое дело дочь с ее ребенком… На нее обрушивается все: гнев семьи, презрение общества.
То, что для сына является только неприятностью, для дочери вечный позор… Разве это справедливо?
—
То есть как тебе сказать; ведь мы, собственно, не ссорились, так что и мириться нечего было. Просто приехал к
родителю, и вся недолга. Он сильно переменился за это время…
Если любящий не может соединиться со своей любимой, потому что они принадлежат к разным сословиям или слишком велико различие в их материальном положении и
родители ставят непреодолимые препятствия,
то это может быть очень трагично, но это не есть выявление внутреннего трагизма человеческой жизни в чистом виде.
— А
то, что, предчувствуя такую беду, собственного
родителя оставляете-с и нас защитить не хотите, потому что меня за эти три тысячи всегда могли притянуть, что я их украл-с.
— Ведь вам тогда после
родителя вашего на каждого из трех братцев без малого по сорока тысяч могло прийтись, а может, и
того больше-с, а женись тогда Федор Павлович на этой самой госпоже-с, Аграфене Александровне, так уж
та весь бы капитал тотчас же после венца на себя перевела, ибо они очень не глупые-с, так что вам всем троим братцам и двух рублей не досталось бы после
родителя.
— А
то самое я тогда разумел и для
того я тогда это произносил, что вы, знамши наперед про это убивство родного
родителя вашего, в жертву его тогда оставили, и чтобы не заключили после сего люди чего дурного об ваших чувствах, а может, и об чем ином прочем, — вот что тогда обещался я начальству не объявлять.
Так вот теперь это взямши, рассудите сами, Иван Федорович, что тогда ни Дмитрию Федоровичу, ни даже вам-с с братцем вашим Алексеем Федоровичем уж ничего-то ровно после смерти
родителя не останется, ни рубля-с, потому что Аграфена Александровна для
того и выйдут за них, чтобы все на себя отписать и какие ни на есть капиталы на себя перевести-с.
Вот это и начал эксплуатировать Федор Павлович,
то есть отделываться малыми подачками, временными высылками, и в конце концов так случилось, что когда, уже года четыре спустя, Митя, потеряв терпение, явился в наш городок в другой раз, чтобы совсем уж покончить дела с
родителем,
то вдруг оказалось, к его величайшему изумлению, что у него уже ровно нет ничего, что и сосчитать даже трудно, что он перебрал уже деньгами всю стоимость своего имущества у Федора Павловича, может быть еще даже сам должен ему; что по таким-то и таким-то сделкам, в которые сам тогда-то и тогда пожелал вступить, он и права не имеет требовать ничего более, и проч., и проч.
Потому-то мне и надо было тогда ваше согласие, чтобы вы меня ничем не могли припереть-с, потому что где же у вас к
тому доказательство, я же вас всегда мог припереть-с, обнаружив, какую вы жажду имели к смерти
родителя, и вот вам слово — в публике все бы
тому поверили и вам было бы стыдно на всю вашу жизнь.
Этот Ришар был чей-то незаконнорожденный, которого еще младенцем лет шести подарили
родители каким-то горным швейцарским пастухам, и
те его взрастили, чтоб употреблять в работу.
— С теленка, с настоящего теленка-с, — подскочил штабс-капитан, — я нарочно отыскал такого, самого-самого злющего, и
родители его тоже огромные и самые злющие, вот этакие от полу ростом… Присядьте-с, вот здесь на кроватке у Илюши, а не
то здесь на лавку. Милости просим, гость дорогой, гость долгожданный… С Алексеем Федоровичем изволили прибыть-с?
— Эти самые три тысячи-с они к
тому же считают как бы за свои собственные и так сами мне объяснили: «Мне, говорят,
родитель остается еще три тысячи ровно должен».
— И я тоже подумал тогда, минутку одну, что и на меня тоже рассчитываете, — насмешливо осклабился Смердяков, — так что
тем самым еще более тогда себя предо мной обличили, ибо если предчувствовали на меня и в
то же самое время уезжали, значит, мне
тем самым точно как бы сказали: это ты можешь убить
родителя, а я не препятствую.
— А все чрез эту самую Чермашню-с. Помилосердуйте! Собираетесь в Москву и на все просьбы
родителя ехать в Чермашню отказались-с! И по одному только глупому моему слову вдруг согласились-с! И на что вам было тогда соглашаться на эту Чермашню? Коли не в Москву, а поехали в Чермашню без причины, по единому моему слову,
то, стало быть, чего-либо от меня ожидали.
Он ясно и настойчиво передал нам, очнувшись, на расспросы наши, что в
то еще время, когда, выйдя на крыльцо и заслышав в саду некоторый шум, он решился войти в сад чрез калитку, стоявшую отпертою,
то, войдя в сад, еще прежде чем заметил вас в темноте убегающего, как вы сообщили уже нам, от отворенного окошка, в котором видели вашего
родителя, он, Григорий, бросив взгляд налево и заметив действительно это отворенное окошко, заметил в
то же время, гораздо ближе к себе, и настежь отворенную дверь, про которую вы заявили, что она все время, как вы были в саду, оставалась запертою.
— А об
том «ином прочем» я сею минутой разумел, что вы, пожалуй, и сами очень желали тогда смерти
родителя вашего.
— А ведь если знал про эти знаки и Смердяков, а вы радикально отвергаете всякое на себя обвинение в смерти вашего
родителя,
то вот не он ли, простучав условленные знаки, заставил вашего отца отпереть себе, а затем и… совершил преступление?
— Как же вам на них не рассчитывать было-с; ведь убей они,
то тогда всех прав дворянства лишатся, чинов и имущества, и в ссылку пойдут-с. Так ведь тогда ихняя часть-с после
родителя вам с братцем Алексеем Федоровичем останется, поровну-с, значит, уже не по сороку, а по шестидесяти тысяч вам пришлось бы каждому-с. Это вы на Дмитрия Федоровича беспременно тогда рассчитывали!
А помри ваш
родитель теперь, пока еще этого нет ничего-с,
то всякому из вас по сорока тысяч верных придется тотчас-с, даже и Дмитрию Федоровичу, которого они так ненавидят-с, так как завещания у них ведь не сделано-с…
Кажется,
родитель ему и тогда не понравился; пробыл он у него недолго и уехал поскорей, успев лишь получить от него некоторую сумму и войдя с ним в некоторую сделку насчет дальнейшего получения доходов с имения, которого (факт достопримечательный) ни доходности, ни стоимости он в
тот раз от Федора Павловича так и не добился.