Неточные совпадения
— Может быть, но — все-таки! Между прочим, он сказал, что правительство, наверное, откажется от административных воздействий в пользу гласного
суда над политическими. «Тогда, говорит, оно получит возможность показать обществу, кто у нас играет
роли мучеников за правду. А то, говорит, у нас слишком любят арестантов, униженных, оскорбленных и прочих, которые теперь обучаются, как надобно оскорбить и унизить культурный мир».
На долю Елизаветы Львовны выпала
роль героини крупного скандала, который, вероятно, кончится
судом и тюрьмою для известного тебе Инокова.
Но чем чаще они виделись, тем больше сближались нравственно, тем
роль его становилась оживленнее: из наблюдателя он нечувствительно перешел в
роль истолкователя явлений, ее руководителя. Он невидимо стал ее разумом и совестью, и явились новые права, новые тайные узы, опутавшие всю жизнь Ольги, все, кроме одного заветного уголка, который она тщательно прятала от его наблюдения и
суда.
Любовный элемент играет в их печальном существовании роковую
роль и до
суда, и после
суда. Когда их везут на пароходе в ссылку, то между ними начинает бродить слух, что на Сахалине их против воли выдадут замуж. И это волнует их. Был случай, когда они обратились к судовому начальству с просьбой походатайствовать, чтобы их не выдавали насильно.
Только о «
суде владычнем» вспоминает он; но и это так, больше для формы: «второе пришествие» играет здесь
роль не более той, какую дает Большов и «милосердию божию» в известной фразе своей: «Бонапарт Бонапартом, а мы пуще всего надеемся на милосердие божие, да и не о том теперь речь».
Это сознает и председатель
суда, и прокурор, и даже собственный ваш защитник, выступающий в
роли частного обвинителя.
Что делать актеру, вдумывающемуся в свою
роль в этой пьесе? Положиться на один собственный
суд — не достанет никакого самолюбия, а прислушаться за сорок лет к говору общественного мнения — нет возможности, не затерявшись в мелком анализе. Остается, из бесчисленного хора высказанных и высказывающихся мнений, остановиться на некоторых общих выводах, наичаще повторяемых, — и на них уже строить собственный план оценки.
Он сказал, между прочим, что никто еще в России не удостоился получить такого блистательного знака благодарности от целого сословия благородного московского дворянства, что
суд знатоков в Москве гораздо строже, чем в Петербурге, потому что в Москве народ не занятой, вольный, живет в свое удовольствие и театром занимается серьезно, тогда как здесь все люди занятые службой, которым некогда углубляться в тонкости театрального искусства, все чиновники да гвардейцы; что его игра в
роли Отелло всего более понравилась московской публике и что она два раза требовала повторения этой пиесы.
Родина, настоящая Россия — это Москва, Петербург, а здесь провинция, колония; когда мечтаешь о том, чтобы играть
роль, быть популярным, быть, например, следователем по особо важным делам или прокурором окружного
суда, быть светским львом, то думаешь непременно о Москве.
В один месяц готовы две повести. Далекая от мысли отдать их когда-либо на
суд публике, я запираю обе рукописи подальше в моем письменном столе под грудой лекций,
ролей и бумаг. Запираю надолго, может быть, на всю жизнь. Но не вылить моей души в этих строках, на этих длинных страницах, я не могла. К этому вынуждала меня какая-то высшая странная сила..
Последний становится в полную зависимость от защитника и в
суде играет
роль совершенной пешки.
Всеми правдами и неправдами он вызволил молодую женщину от
суда и следствия: ее признали сумасшедшей и поместили в богоугодное заведение, откуда она, впрочем, скоро перебралась в квартиру молодого, подающего надежды чиновника и вступила в
роль его домоправительницы.
Он умышленно припоминал случаи из уголовной практики русских и иностранных
судов, случаи чистосердечного сознания на
суде не сознавшихся на предварительном следствии обвиняемых, факты превращения свидетелей в обвиняемых при обращении дел к доследованию — и, оставаясь наедине с самим собою, предавался дикому, злобному отчаянию, проклинал самого себя за свою слабость, тряпичность, но играть ту
роль перед собою, которую играл перед другими, был не в силах.