Неточные совпадения
— Ну, вот… — сказала она, силясь овладеть дыханием, и ухватилась обеими
руками за передник отца. — Слушай, что я тебе расскажу… На берегу, там, далеко, сидит
волшебник…
Ябедник, обладавший острым пером, знанием законов и судопроизводства, внушал среднему обывателю суеверный ужас. Это был злой
волшебник, знающий магическое «слово», которое отдает в его
руки чужую судьбу. Усадьба Антона Банькевича представляла нечто вроде заколдованного круга.
Достаточно сказать, что ни одного дела по заводам не миновало
рук Родиона Антоныча, и все обращались к нему, как к сказочному
волшебнику.
А сверху лился из
рук веселых
волшебников, как ритмическое очарование, упоительный вальс.
Что будет с бедною княжной!
О страшный вид:
волшебник хилый
Ласкает дерзостной
рукойМладые прелести Людмилы!
Ужели счастлив будет он?
Чу… вдруг раздался рога звон,
И кто-то карлу вызывает.
В смятенье, бледный чародей
На деву шапку надевает;
Трубят опять: звучней, звучней!
И он летит к безвестной встрече,
Закинув бороду за плечи.
Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от
руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».
По сцене важно разгуливал, нося на левой
руке бороду,
волшебник Черномор. Его изображал тринадцатилетний горбатый мальчик, сын сапожника-пьяницы. На кресле сидела симпатичная молодая блондинка в шелковом сарафане с открытыми
руками и стучала от холода зубами. Около нее стояла сухощавая, в коричневом платье, повязанная черным платком старуха, заметно под хмельком, и что-то доказывала молодой жестами.
«Ну, если б там, теперь, — думал он, —
волшебник какой бы пришел, или официальным образом как-нибудь этак пришлось, да сказали бы: дай, Голядкин, палец с правой
руки — и квиты с тобой; не будет другого Голядкина, и ты будешь счастлив, только пальца не будет, — так отдал бы палец, непременно бы отдал, не поморщась бы отдал.
Но в сказке витязь благородный
Придет —
волшебника убьет
И клочья бороды негодной
К ногам красавицы свободной
С
рукой и сердцем принесет.
Прервавший их тайную беседу был
волшебник в высокой островерхой шапке и в долгополой мантии с иероглифами и зодиаками, с длинною тростью в одной
руке и урной в другой.
—
Волшебник вы будете, ваше сиятельство, коли все так сделаете, — заметил, потирая
руки, Владимир Сергеевич.