Неточные совпадения
— Однако ж это позор: я не поддамся! — твердил он, стараясь ознакомиться с этими
призраками, как и трус силится, сквозь зажмуренные веки, взглянуть на
призраки и чувствует только холод у сердца и слабость в
руках и ногах.
Теперь же мы или ужасаемся, или притворяемся, что ужасаемся, сами, напротив, смакуем зрелище как любители ощущений сильных, эксцентрических, шевелящих нашу цинически-ленивую праздность, или, наконец, как малые дети, отмахиваем от себя
руками страшные
призраки и прячем голову в подушку, пока пройдет страшное видение, с тем чтобы потом тотчас же забыть его в веселии и играх.
Когда он глухо закашлялся, схватившись
руками за впалую грудь, — Анна Михайловна смотрела на него широко раскрытыми глазами, точно перед ней вдруг появился
призрак…
Невидимая
рука свергла Луку Назарыча, и новый главный управляющий вставал грозным
призраком.
Действительно, он думал о прошлом, и
призраки его молодости тянулись к нему невидимыми
руками от этого истомившегося простора.
Тут уж ничего понять нельзя, да и черти появляются как-то уж слишком не по-людски: в боковой кулисе отворяется дверь и является что-то в белом, а вместо головы у него фонарь со свечой; другой фантом [Фантом (фр. fantome) —
призрак, привидение.] тоже с фонарем на голове, в
руках держит косу.
Феня даже вскрикивала каждый раз, когда грозный
призрак наклонялся к ней и холодными костлявыми
руками чего-то искал в ее мозгу…
Мы докажем миру, что все эти
призраки можно рассеять совершенно просто и легко: тем же манием
руки, каким и в прежние времена достославные наши предки рассевали и расточали всякого рода дурные
призраки!
Он в испуге схватил сына за
руки и смотрел ему в глаза, стараясь убедиться, что это он, что это не лукавый
призрак.
Всегда он с думою унылой
В ее блистающих очах
Встречает образ вечно милый.
В ее приветливых речах
Знакомые он слышит звуки…
И к
призраку стремятся
руки;
Он вспомнил всё — ее зовет…
Но вдруг очнулся. Ах! несчастный,
В какой он бездне здесь ужасной;
Уж жизнь его не расцветет.
Он гаснет, гаснет, увядает,
Как цвет прекрасный на заре;
Как пламень юный, потухает
На освященном алтаре!!!
Нет
призраков; могила слишком крепко
Свою добычу держит, чтоб она
Могла исторгнуться из
рук ее сырых!
И, как маленькому, хотелось отбиваться от этих
призраков руками, плакать и просить у кого-то защиты.
Тут лысый человечек, тоже, вероятно, нисколько не замечая, что действует как
призрак, а вовсе не наяву и в действительности, показал ровно аршин с вершком от полу и, махнув
рукой в нисходящей линии, пробормотал, что старший ходит в гимназию; затем, с негодованием взглянув на Семена Ивановича, как будто бы именно господин Прохарчин виноват был в том, что у него целых семеро, нахлобучил на глаза свою шляпенку, тряхнул шинелью, поворотил налево и скрылся.
О. Игнатий, поводя кругом расширившимися глазами, точно перед ним встал страшный
призрак изуродованного трупа, медленно приподнялся с колен и неверным движением поднес к голове
руку с растопыренными и напряженно выпрямленными пальцами. Отступив к двери, о. Игнатий отрывисто шепнул...
Увидав этого хронически преследовавшего врага, Егор Кожиён сейчас же от него бежал куда глаза глядят, но бык вдруг неожиданно опять появлялся перед ним впереди, и тогда Кожиён останавливался в ужасе, трясяся, махал
руками и кричал: «Тпружъ! тпружъ!» Если ему удавалось увернуться, то он бросался в противоположную сторону, а как и там тоже появлялся тот же самый
призрак его больного воображения, то шорник метался по полям из стороны в сторону до тех пор, пока где-нибудь бык его настигал, и тогда Кожиён старался уж только о том, чтобы пасть ему между рогами и обхватить
руками его за шею.
Когда стемнело, и белые кресты
призраками забелели во мраке, Люда взяла меня за
руку.
Вместо мертвой девушки, вместо
призрака горийской красавицы я увидела трех сидевших на полу горцев, которые при свете ручного фонаря рассматривали куски каких-то тканей. Они говорили тихим шепотом. Двоих из них я разглядела. У них были бородатые лица и рваные осетинские одежды. Третий сидел ко мне спиной и перебирал в
руках крупные зерна великолепного жемчужного ожерелья. Тут же рядом лежали богатые, золотом расшитые седла, драгоценные уздечки и нарядные, камнями осыпанные дагестанские кинжалы.
Мне шестьдесят лет. Как бы я, семнадцатилетний, удивился, если бы увидел себя теперешнего, шестидесятилетнего: что такое? И не думает оглядываться с тоскою назад, не льет слез о «невозвратной юности», — а приветственно простирает
руки навстречу «холодному
призраку» и говорит: «Какая неожиданная радость!»
Донька, бледная, как
призрак, сидела на лавке, уронив на колени тонкие
руки. А ветер выл на дворе, и в трубе как будто плакал кто-то, — плакал старый, закоптелый дух погибающего дома… И казалось мне, — смертью и могильным холодом полна уже изба, и двигающиеся, корчащиеся
призраки хоронят что-то, что давало им всем жизнь и смысл жизни.
Опаздывают все признания и поцелуи, всегда слишком ранние для одного и слишком поздние для другого, лгут все часы и встречи и, как хоровод пьяных
призраков, одни бегут по кругу, другие догоняют, хватая воздух протянутыми
руками.
Умолк — и с прелестной
Задумчивых долго очей не сводил…
Как бы неизвестный
В нем голос: навеки прости! говорил.
Горячей
рукою Ей
руку пожал
И, тихой стопою
От ней удаляся, как
призрак пропал…
Когда он спит и бессилен управлять своими чувствами и желаниями, они огненными
призраками вырастают из глубины его существа; когда он бодрствует, какая-то страшная сила берет его в свои железные
руки и, ослепленного, изменившегося, непохожего на самого себя, бросает в грязные объятия грязных женщин.
Я протянул
руку, но, конечно, галлюцинация не удостоила меня ответом, и я навсегда лишился возможности узнать, каково прикосновение тени. Тот крик, который я испустил и который так обеспокоил моего друга-тюремщика и произвел некоторый переполох в тюрьме, был вызван внезапным исчезновением
призрака, столь внезапным, что образовавшаяся на месте трупа пустота показалась мне почему-то более ужасною, нежели сам труп.
Воистину, с
призраком мне было легче говорить, чем с женщиной! Что мог сказать я ей — мой ум мутился. И как мог я оттолкнуть ее, когда с беспредельной жадностью, полная любви и страсти, она целовала мои
руки, глаза, лицо. Это она, моя любовь, моя мечта, моя горькая мука!