Неточные совпадения
— Деятельной любви? Вот и опять вопрос, и такой вопрос, такой вопрос! Видите, я так люблю человечество, что, верите ли, мечтаю иногда бросить все, все, что имею, оставить Lise и идти в сестры милосердия. Я закрываю глаза, думаю и мечтаю, и в эти минуты я чувствую в себе непреодолимую силу. Никакие раны, никакие гнойные язвы не могли бы меня испугать. Я бы перевязывала и обмывала собственными
руками, я была бы сиделкой у этих
страдальцев, я готова целовать эти язвы…
Грубые, необузданные крики какого-нибудь самодура, широкие размахи
руки его напоминают им простор вольной жизни, гордые порывы свободной мысли и горячего сердца — порывы, заглушённые в несчастных
страдальцах, но погибшие не совсем без следа.
Это белокурый, с пухлым и бледным лицом человек. Он лежит навзничь, закинув назад левую
руку, в положении, выражающем жестокое страдание. Сухой открытый рот с трудом выпускает хрипящее дыхание; голубые оловянные глаза закачены кверху, и из-под сбившегося одеяла высунут остаток правой
руки, обвернутый бинтами. Тяжелый запах мертвого тела сильнее поражает вас, и пожирающий внутренний жар, проникающий все члены
страдальца, проникает как будто и вас.
Вдруг, например,
страдалец что-нибудь говорит, даже смеется, и в одно мгновение окаменеет, и окаменеет именно в том самом положении, в котором находился в последнее мгновение перед припадком; если, например, он смеялся, то так и оставался с улыбкою на устах; если же держал что-нибудь, хоть вилку, то вилка так и остается в поднятой
руке, на воздухе.
— Давай свою
руку, несчастный
страдалец! — звало его пискливым голосом домино.
— А ну скорее; держи ровно, чтоб не бился! Сергей взял Федю за ноги и за
руки, а Катерина Львовна одним движением закрыла детское личико
страдальца большою пуховою подушкою и сама навалилась на нее крепкой, упругой грудью.
И вот — кораблей нет! Берегитесь, голодные! Берегитесь,
страдальцы! Вас будут обманывать еще! Вам сулят невозможное счастье! В твоих
руках, оскорбленный народ, месть тому, кто равнодушно смотрит на твою гибель, вон там, над моей головой!
Иван Афанасьевич приступил тотчас к извлечению пули. Операция под его искусными
руками удалась отлично. Перевязка уже была окончена, когда
страдалец пришел в себя и удивленно оглядывался кругом.
За каждым ударом
страдалец призывал имя Бога, пока обе
руки и ноги были раздроблены. Пятнадцать ударов — бытописатели и о числе их спорят, — пятнадцать ударов нанесены ему так неловко или с такою адскою потехою, что он и после них остался жив. Капитан сжалился над несчастным и закричал палачу, чтобы он проехал колесом по груди. Паткуль бросил взор благодарности на офицера и жалобно завопил...
Здесь же, в храме Пресвятой Богородицы Донские, незадолго до начала нашего рассказа был похоронен преосвященный Амвросий — невинный
страдалец, павший от
руки мятежников в 1771 году.