Неточные совпадения
Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей,
Ни свежестью ее
румянойНе привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная, боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе
детейИграть и прыгать не хотела
И часто целый день одна
Сидела молча у окна.
«Ты не смеешь сидеть с благородными
детьми, ты подлого происхождения и все равно что лакей!» И он пребольно ударил меня по моей пухлой
румяной щеке.
В Англии артистический период заменен пароксизмом милых оригинальностей и эксцентрических любезностей, то есть безумных проделок, нелепых трат, тяжелых шалостей, увесистого, но тщательно скрытого разврата, бесплодных поездок в Калабрию или Квито, на юг, на север — по дороге лошади, собаки, скачки, глупые обеды, а тут и жена с неимоверным количеством
румяных и дебелых baby, [
детей (англ.).] обороты, «Times», парламент и придавливающий к земле ольдпорт. [старый портвейн (от англ. old port).]
Должно надеяться, что судьба избавит mademoiselle Ada от подобного благополучия: из
румяного, пухлого
ребенка она превратилась в слабогрудую, бледненькую девочку; нервы ее уже расстроены.
Дети твои беспрестанно подходят и к
румяному куличу, и к заманчивой телятине: они ждут не дождутся, когда все эти великолепные вещи сделаются их достоянием.
Матвей перевёл глаза на мачеху — стройная,
румяная, с маленьким, точно у
ребёнка, ртом, она стояла, покорно сложив руки на груди, бледная.
Воробушков стая слетела
С снопов, над телегой взвилась.
И Дарьюшка долго смотрела,
От солнца рукой заслонясь,
Как
дети с отцом приближались
К дымящейся риге своей,
И ей из снопов улыбались
Румяные лица
детей…
Утром, славным летним утром веяло от всего, всё глядело и улыбалось утром, точно
румяное, только что вымытое личико проснувшегося
ребенка.
Правда, воздух был зноен, и все общество, старики, старухи и
дети, пошли гулять в тех же платьях, какие на них были, радуясь прохладе; правда, Наташа шла с открытой шеей и с голыми руками, в самых тоненьких башмачках; правда, было немного смешно смотреть на
румяного, полного, пышущего здоровьем Шатова, который, ведя под руку девушку, в своем толстом сюртуке и толстых калошах, потел и пыхтел, походил на какого-то медведя, у которого вдобавок ко всему, торчали из ушей клочья хлопчатой бумаги…
Вслед за чинными, выдержанными
детьми Извольцевыми, поглядывавшими на всех с некоторым высокомерием, прикатили
дети Раевы — брат и сестра, Тарочка и Митюша; она — пухлая, здоровая,
румяная девочка — шалунья и хохотунья, любимая подруга Таси; он — толстый карапузик, большой забияка. С ними приехала и их молоденькая француженка-гувернантка, не менее веселая и жизнерадостная, нежели они.
Густав сидел в углублении комнаты, держа на колене
румяное, как спелое яблочко,
дитя, двухлетнюю дочь бывшего кастеляна, которая, стиснув в ручонках своих кусок белого хлеба, то лукаво манила им собаку, прыгавшую около нее на задних ногах, то с хохотом прятала его под мышку, когда эта готовилась схватить приманку.
Один — молодой, статный,
румяный крестьянин или мызник (судя по одежде его, отличающейся от крестьянской некоторыми выгодными оттенками); другой —
дитя, лет двух.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу. Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого
ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать
ребенка. Наконец он увидал его:
румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперег кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.