Неточные совпадения
Клим достал из кармана очки, надел их и увидал, что дьякону лет за сорок, а лицо у него такое, с какими изображают на
иконах святых пустынников. Еще более часто такие лица встречаются у торговцев старыми вещами, ябедников и скряг, а в конце концов память создает из множества подобных лиц назойливый образ какого-то как бы бессмертного
русского человека.
И
русский народ в своей религиозной жизни возлагается на святых, на старцев, на мужей, в отношении к которым подобает лишь преклонение, как перед
иконой.
Те же полати, та же
русская печь, тот же коник у двери, лавки, стол, выкрашенный в синюю краску, и в переднем углу полочка с старинными
иконами.
— Ребята! — сказал он, — видите, как проклятая татарва ругается над Христовою верой? Видите, как басурманское племя хочет святую Русь извести? Что ж, ребята, разве уж и мы стали басурманами? Разве дадим мы святые
иконы на поругание? Разве попустим, чтобы нехристи жгли
русские села да резали наших братьев?
Приехали на Святки семинаристы, и сын отца Захарии, дающий приватные уроки в добрых домах, привез совершенно невероятную и дикую новость: какой-то отставной солдат, притаясь в уголке Покровской церкви, снял венец с чудотворной
иконы Иоанна Воина и, будучи взят с тем венцом в доме своем, объяснил, что он этого венца не крал, а что, жалуясь на необеспеченность отставного
русского воина, молил сего святого воинственника пособить ему в его бедности, а святой, якобы вняв сему, проговорил: „Я их за это накажу в будущем веке, а тебе на вот покуда это“, и с сими участливыми словами снял будто бы своею рукой с головы оный драгоценный венец и промолвил: „Возьми“.
Помню, раз в монастырской книжной лавке Оптиной пустыни, я присутствовал при выборе старым мужиком божественных книг для своего грамотного внука. Монах подсовывал ему описание мощей, праздников, явлений
икон, псалтырь и т. п. Я спросил старика, есть ли у него Евангелие? Нет. «Дайте ему
русское Евангелие», — сказал я монаху. «Это им нейдет», — сказал мне монах.
Внушение народу этих чуждых ему, отжитых и не имеющих уже никакого смысла для людей нашего времени формул византийского духовенства о троице, о божией матери, о таинствах, о благодати и т. п. составляет одну часть деятельности
русской церкви; другую часть ее деятельности составляет деятельность поддержания идолопоклонства в самом прямом смысле этого слова: почитания святых мощей,
икон, принесения им жертв и ожидания от них исполнения желаний.
Первый вопрос, первое сомнение начинающего мыслить
русского человека есть вопрос об явленных
иконах и, главное, о мощах: правда ли, что они нетленны и что от них совершаются чудеса?
Пока хозяйка вздувала огонь, а хозяин слезал с полатей, нетерпение вновь приехавших дошло до высочайшей степени; они стучали в ворота, бранили хозяина, а особливо один, который испорченным
русским языком, примешивая ругательства на чистом польском, грозился сломить хозяину шею. На постоялом дворе все, кроме Юрия, проснулись от шума. Наконец ворота отворились, и толстый поляк, в провожании двух казаков, вошел в избу. Казаки, войдя, перекрестились на
иконы, а поляк, не снимая шапки, закричал сиповатым басом...
Все это вместе представляло такую отвратительную картину беспорядка и разрушения, что Зарецкой едва мог удержаться от восклицания: «Злодеи! что сделали вы с несчастной Москвою!» Будучи воспитан, как и большая часть наших молодых людей, под присмотром французского гувернера, Зарецкой не мог назваться набожным; но, несмотря на это, его
русское сердце облилось кровью, когда он увидел, что почти во всех церквах стояли лошади; что стойла их были сколочены из
икон, обезображенных, изрубленных и покрытых грязью.
Таким образом и являлись послания против латинян, поучения о посте, о молитве во храме, об
иконах и пр., вызванные не нуждами
русской жизни, а возражениями, которым эти предметы подвергались в Византии.
Вспомните
русских самозванцев, ревизоров, явленные
иконы, ереси, бунты — вы везде увидите в основе чудо.
Он все слушает; а я ему рассказываю, что знал про ушаковское писание, и про рублевское, и про древнейшего
русского художника Парамшина, коего рукомесла
иконы наши благочестивые цари и князья в благословение детям дарствовали и в духовных своих наказывали им те
иконы блюсти паче зеницы ока.
— Ну, нет, милый! Это ты, должно, блазное слово молвишь! Чтобы
русский человек малых ребят стал штыком колоть, этого ни в жизнь невозможно! Вот у нас, точно что бывало, злотворцы наши, чиновники земские понаедут, молельни позапирают,
иконы святые отберут, иной озорник и надругательство какое сотворит, это все точно бывает об иную пору, а чтобы баб с ребятами в церкви колоть — это уж неправда!
Она смотрела, как толстый Генрихсен, отдуваясь, вытанцовывал соло, и вспомнила, как он, так же отдуваясь, танцевал на празднике
иконы русскую.
— Как видите, стоим все на том же месте, куда и достославный угодник земли
русской, князь Александр Ярославич Невский, приходил на поклон
иконе Пресвятой Девы… И после ига татарского, и после упразднения стола князей кладенецких обитель наша под охраною Владычицы не оскудевала… Чт/о сталось с татарами?
— За кого ж принимаете вы
русских? — сказал он. — Нет, достопочтенный гость мой! обитатели здешние никому не поклоняются, кроме как
иконам своих святых. Балсамины же находятся почти в каждом доме и подсолнечники в каждом саду, потому что других цветов
русские почти не держат, а цветы здесь любят. Impatiens hortensis выписан еще недавно семенами из Голландии рассадителем всего полезного и приятного в России. Но любезнейший собеседник наш ждет с нетерпением продолжения вашего рассказа.
Поднявшаяся буря погнала отсюда огонь на Кремль, где загорелись верх Успенского собора, крыша царских палат, двор царской казны, Благовещенский собор с его драгоценными
иконами греческого и
русского письма (Андрея Рублева), митрополичий двор и царские.
Потянулся в Холодню обоз с сундуками, из которых несколько было с «Божьим милосердием», как называет
русский человек
иконы — самое дорогое свое достояние; другие — с разным движимым имуществом. Все это едва могло уместиться в двух кладовых. И сами владельцы этого богатства, тотчас по приезде в Холодню, переселились на новое жилище.
На том месте, где стоит теперь Донской монастырь, стояли в оборонительном порядке
русские войска. Памятуя заступление Богородицы в битве Куликовской, с верою в душе, обнесли, по приказанию военачальника, с синклитом духовенства,
икону Пресвятые Богородицы вокруг стана и поставили ее в полотняную церковь святого Сергия под хоругвь царскую.
Когда в 1514 году древний
русский город Смоленск, бывший более ста лет под властью Литвы, возвращен великим князем Василием Иоанновичем, великий князь, в знак благодарности к Всевышнему за такой успех своего оружия, предпринял намерение соорудить церковь в честь Смоленской Божией Матери и монастырь на том месте, до которого эта
икона была сопровождена его дедом.
В свидетели указывает ей на
икону греческого письма, поставленную в его комнате, крестится
русским крестом, вынимает из груди и целует серебряный тельник, выпрошенный им у Хабара.
Случился ночью в деревне пожар; сгорело несколько раскольничьих домов; из дома, в котором загорелось, не успели и
икон вынести, хотя, как известно,
русский крестьянин, православный он или раскольник, все равно, в случае пожара, прежде всего спасает от огня «божье милосердие», т. е.
иконы.
Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все
иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил напротив, что всё
русское войско уничтожено; кто говорил о Московском ополчении, которое пойдет, с духовенством впереди, на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не велено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п. и т. п.
—
Русский,
русский, — заговорил, нимало не обидясь, Пуговкин и, перекрестившись три раза перед
иконою, сказал: — Ну, чем же мы будем лечиться?