— А я — Юрик, — отвечал маленький барчук, с трудом удерживаясь от смеха при виде этой забавно воинственной рожицы. — А это Сережа, — указал он на старшего брата, — а этот — Бобка, — протянул он палец в направлении
рыженького мальчика, забившегося от страха в уголок.
Сказав это, Юлиан Мастакович хотел еще один раз поцеловать милую девочку, но
рыженький мальчик, видя, что она совсем хочет заплакать, схватил ее за руки и захныкал от полнейшего сочувствия к ней. Юлиан Мастакович рассердился не в шутку.
Я сидел уже с полчаса в плющовой беседке и почти задремал, прислушиваясь к маленькому говору
рыженького мальчика и красавицы с тремястами тысяч приданого, хлопотавших о кукле, как вдруг в комнату вошел Юлиан Мастакович.
Неточные совпадения
Наконец, последний ребенок,
мальчик лет десяти, худенький, маленький, весноватенький,
рыженький, получил только одну книжку повестей, толковавших о величии природы, о слезах умиления и прочее, без картинок и даже без виньетки.
— Вот-с тот мальчик-с, — сказал он, указав на
рыженького, — о котором я имел честь просить…
— Здравствуй, Андронушка! Здравствуй! — ласково отвечал старику седой господин, которого звали Юрием Денисовичем Волгиным и который был отцом двух черноглазых
мальчиков — Сережи и Юрки,
рыженького Бобки и белокурой Лидочки, похожей на ангела. — Ну, веди нас в дом, показывай новое хозяйство. Да прикажи, голубчик, самовар поставить: с дороги и закусить не мешает, и чайку напиться.