Неточные совпадения
― Петр Ильич Виновский просят, ― перебил старичок-лакей Степана Аркадьича, поднося два тоненькие стакана доигрывающего шампанского и обращаясь к Степану Аркадьичу и к Левину. Степан Аркадьич взял стакан и, переглянувшись на другой конец стола с плешивым,
рыжим усатым
мужчиной, помахал ему улыбаясь головой.
Это был
мужчина высокого роста, лицом худощавый, или что называют издержанный, с
рыжими усиками.
Самгин смотрел на нее с удовольствием и аппетитом, улыбаясь так добродушно, как только мог. Она — в бархатном платье цвета пепла, кругленькая, мягкая. Ее
рыжие, гладко причесанные волосы блестели, точно красноватое, червонное золото; нарумяненные морозом щеки, маленькие розовые уши, яркие, подкрашенные глаза и ловкие, легкие движения — все это делало ее задорной девчонкой, которая очень нравится сама себе, искренно рада встрече с
мужчиной.
Обыкновенным спутником их в этих прогулках бывал Красин, или один, или же вдвоем с известным нам Ревякиным, огромным, сильным
мужчиною с
рыжею головой, саженными плечами и непомерной силищей.
Мельников вошел в блиндаж. Это был толстый (что чрезвычайная редкость между солдатами),
рыжий, красный
мужчина, с огромным выпуклым лбом и выпуклыми ясно-голубыми глазами.
Прощай, Клоченко,
рыжий пес,
С своею рожею ехидной.
Умом до нас ты не дорос,
Хотя
мужчина очень видный.
Заведовал редакцией секретарь Нотгафт,
мужчина чрезвычайно презентабельный, англизированного вида, с
рыжими холеными баками, всегда изящно одетый, в противовес всем сотрудникам, журналистам последнего сорта, которых В.Н. Бестужев в редакции поил водкой, кормил колбасой, ругательски ругал, не имея возражений, потому что все знали его огромную физическую силу и привычку к мордобою.
Гости нагрянули веселые и радостные; первый пришел «уездный комендант», инвалидный капитан Повердовня, глазастый
рыжий офицер из провиантских писарей. Он принес имениннице стихи своего произведения; за ним жаловали дамы,
мужчины и, наконец, Ахилла-дьякон.
Шутя и смеясь, они быстро накрыли стол для кофе и убежали, а на смену, гуськом, один за другим из кают медленно вылезли пассажиры: толстяк, с маленькой головой и оплывшим лицом, краснощекий, но грустный и устало распустивший пухлые малиновые губы; человек в серых бакенбардах, высокий, весь какой-то выглаженный, с незаметными глазами и маленьким носом-пуговкой на желтом плоском лице; за ними, споткнувшись о медь порога, выпрыгнул
рыжий круглый
мужчина с брюшком, воинственно закрученными усами, в костюме альпиниста и в шляпе с зеленым пером.
Уже солнце зашло, даль окуталась синим туманом. Фома посмотрел туда и отвернулся в сторону. Ему не хотелось ехать в город с этими людьми. А они всё расхаживали по плоту неровными шагами, качаясь из стороны в сторону и бормоча бессвязные слова. Женщины были трезвее
мужчин, только
рыжая долго не могла подняться со скамьи и, наконец поднявшись, объявила...
Через минуту вошел небольшого роста
мужчина с огромными
рыжими бакенбардами, в губернском мундире военного покроя, подпоясанный широкой портупеею, к которой прицеплена была сабля с серебряным темляком. Не кланяясь никому, он подошел прямо к хозяину и сказал...
— Ты сядешь рядом со мной, — сказал он, — поэтому сядь на то место, которое будет от меня слева, — сказав это, он немедленно удалился, и в скором времени, когда большинство уселось, я занял кресло перед столом, имея по правую руку Дюрока, а по левую — высокую, тощую, как жердь, даму лет сорока с лицом
рыжего худого
мужчины и такими длинными ногтями мизинцев, что, я думаю, она могла смело обходиться без вилки.
Хозяйство Деренковых вела сожительница домохозяина-скопца, высокая худощавая женщина с лицом деревянной куклы и строгими глазами злой монахини. Тут же вертелась ее дочь,
рыжая Настя; когда она смотрела зелеными глазами на
мужчин — ноздри ее острого носа вздрагивали.
Вечером два доктора — один костлявый, лысый, с широкою
рыжею бородою, другой с еврейским лицом, черномазый и в дешевых очках — делали Ольге Михайловне какую-то операцию. К тому, что чужие
мужчины касались ее тела, она относилась совершенно равнодушно. У нее уже не было ни стыда, ни воли, и каждый мог делать с нею, что хотел. Если бы в это время кто-нибудь бросился на нее с ножом или оскорбил Петра Дмитрича, или отнял бы у нее права на маленького человечка, то она не сказала бы ни одного слова.
К этой репетиции приехал и наш трагик Тимофеев-Сумской. Это был плечистый
мужчина, вершков четырнадцати ростом, уже немолодой, курчавый,
рыжий, с вывороченными белками глаз, рябой от оспы — настоящий мясник или, скорее, палач. Голос у него был непомерный, и играл он в старой, воющей манере...
Зайкин выглядывает из кабинета и видит свою жену Надежду Степановну, здоровую, розовую, как всегда… С нею Ольга Кирилловна, сухая блондинка с крупными веснушками, и двое каких-то незнакомых
мужчин: один молодой, длинный, с
рыжей курчавой головой и с большим кадыком, другой — низенький, коренастый, с бритой актерской физиономией и сизым кривым подбородком.
Сотни верст за сотнями. Местность ровная, как стол, мелкие перелески, кустарник. Пашен почти не видно, одни луга. Зеленеют выкошенные поляны, темнеют копны и небольшие стожки. Но больше лугов нескошенных;
рыжая, высохшая на корню трава клонится под ветром и шуршит семенами в сухих семенных коробочках. Один перегон в нашем эшелоне ехал местный крестьянский начальник, он рассказывал: рабочих рук нет, всех взрослых
мужчин, включая ополченцев, угнали на войну; луга гибнут, пашни не обработаны.
Если редактор «Petersbourger Zeitung» [«Петербургская газета» (нем.).] удивил некогда людей, съездив в Берлин для того, чтобы видеть Бисмарка и «поцеловать
рыжую кобылу», на которой тот был в битве, то наши дамы не уступали этому редактору в чувстве достоинства, и… сивый мерин тоже дождался такой же ласки, и притом не от
мужчины…
В большой столовой, куда вошли офицеры, на одном краю длинного стола сидело за чаем с десяток
мужчин и дам, пожилых и молодых. За их стульями, окутанная легким сигарным дымом, темнела группа
мужчин; среди нее стоял какой-то худощавый молодой человек с
рыжими бачками и, картавя, о чем-то громко говорил по-английски. Из-за группы, сквозь дверь, видна была светлая комната с голубою мебелью.
Но — бедный немец! — пока на его спичке разгоралась синим огоньком сера, он увидел такую картину. На кровати, что ближе к стене, спала женщина, укрытая с головою, так что видны были одни только голые пятки; на другой кровати лежал громадный
мужчина с большой
рыжей головой и с длинными усами…