Неточные совпадения
— Ну, барин, обедать! — сказал он решительно. И, дойдя до
реки, косцы направились через
ряды к кафтанам, у которых, дожидаясь их, сидели дети, принесшие обеды. Мужики собрались — дальние под телеги, ближние — под ракитовый куст, на который накидали травы.
Еще радостнее были минуты, когда, подходя к
реке, в которую утыкались
ряды, старик обтирал мокрою густою травой косу, полоскал ее сталь в свежей воде
реки, зачерпывал брусницу и угощал Левина.
Когда, взявшись обеими руками за белые руки, медленно двигался он с ними в хороводе или же выходил на них стеной, в
ряду других парней и погасал горячо рдеющий вечер, и тихо померкала вокруг окольность, и далече за
рекой отдавался верный отголосок неизменно грустного напева, — не знал он и сам тогда, что с ним делалось.
Во время покосов не глядел он на быстрое подыманье шестидесяти разом кос и мерное с легким шумом паденье под ними
рядами высокой травы; он глядел вместо того на какой-нибудь в стороне извив
реки, по берегам которой ходил красноносый, красноногий мартын — разумеется, птица, а не человек; он глядел, как этот мартын, поймав рыбу, держал ее впоперек в носу, как бы раздумывая, глотать или не глотать, и глядя в то же время пристально вздоль
реки, где в отдаленье виден был другой мартын, еще не поймавший рыбы, но глядевший пристально на мартына, уже поймавшего рыбу.
Тарас видел, как смутны стали козацкие
ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо обнимать козацкие головы, но молчал: он хотел дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными
реками.
Пока «Секрет» шел руслом
реки, Грэй стоял у штурвала, не доверяя руля матросу — он боялся мели. Пантен сидел
рядом, в новой суконной паре, в новой блестящей фуражке, бритый и смиренно надутый. Он по-прежнему не чувствовал никакой связи между алым убранством и прямой целью Грэя.
Невыспавшиеся девицы стояли
рядом, взапуски позевывая и вздрагивая от свежести утра. Розоватый парок поднимался с
реки, и сквозь него, на светлой воде, Клим видел знакомые лица девушек неразличимо похожими; Макаров, в белой рубашке с расстегнутым воротом, с обнаженной шеей и встрепанными волосами, сидел на песке у ног девиц, напоминая надоевшую репродукцию с портрета мальчика-итальянца, премию к «Ниве». Самгин впервые заметил, что широкогрудая фигура Макарова так же клинообразна, как фигура бродяги Инокова.
Полноводье еще не сбыло, и
река завладела плоским прибрежьем, а у крутых берегов шумливо и кругами омывали подножия гор. В разных местах, незаметно, будто не двигаясь, плыли суда. Высоко на небе
рядами висели облака.
Когда будете в Маниле, велите везти себя через Санта-Круц в Мигель: тут
река образует островок, один из тех, которые снятся только во сне да изображаются на картинах; на нем какая-то миньятюрная хижина в кустах; с одной стороны берега смотрятся в
реку ряды домов, лачужек, дач; с другой — зеленеет луг, за ним плантации.
Между прочим, я встретил целый
ряд носильщиков: каждый нес по два больших ящика с чаем. Я следил за ними. Они шли от
реки: там с лодок брали ящики и несли в купеческие домы, оставляя за собой дорожку чая, как у нас, таская кули, оставляют дорожку муки. Местный колорит! В амбарах ящики эти упаковываются окончательно, герметически, и идут на американские клипперы или английские суда.
После Кумуху в последовательном порядке идет опять
ряд мелких горных речек с удэгейскими названиями: Сюэн (по-русски Сваин, на картах —
река Бабкова), потом Омосо, Илянту и Яктыга. В истоках Омосо есть гора с голой вершиной, которая поэтому и названа Голой. Другая гора, Высокая, находится недалеко от моря, между
реками Омосо и Илянту. Участок берега моря от
реки Кумуху к северу до мыса Сосунова занят выходами гранитов, гнейсов и сиенитов.
Рядом с Бикином и почти параллельно ему течет большая
река Алчан. На перевале между этими двумя
реками, на горе Нюосыдыцзы, есть естественный водоем овальной формы, около 150 м в окружности.
Река эта (по-удэгейски Суа или Соага) состоит из двух речек — Гага и Огоми, длиною каждая 1–8 км, сливающихся в 1,5 км от моря. Речка Гага имеет три притока: справа — Нунги с притоком Дагдасу и Дуни, а слева — один только ключ Ада с перевалом на Кусун. Речка Огоми имеет два притока: Канходя и Цагдаму. Около устья Соен образует небольшую, но глубокую заводь, соединяющуюся с морем узкой протокой. Эта заводь и зыбучее болото
рядом с ним — остатки бывшей ранее лагуны.
В верховьях
река Синанца с левой стороны принимает в себя целый
ряд мелких ручьев, стекающих с Сихотэ-Алиня.
Первые представляют собой прямые долины, узкие в вершинах и постепенно расширяющиеся книзу, вторые — изломанные и состоящие из целого
ряда котловин, замыкаемых горами, так что вперед сказать, куда повернет
река, — невозможно.
Утром перед восходом солнца дождь перестал, но вода в
реке начала прибывать, и потому надо было торопиться с переправой. В этом случае значительную помощь оказали нам гольды. Быстро, без проволочек, они перебросили на другую сторону все наши грузы. Слабенькую лошадь переправили в поводу
рядом с лодкой, а остальные переплыли сами.
При этих условиях немного нужно, чтобы заставить
реку изменить направление, например случайное скопление в одном месте глины или гальки, тогда как
рядом находятся рыхлые пески.
Нечего делать, надо было становиться биваком. Мы разложили костры на берегу
реки и начали ставить палатки. В стороне стояла старая развалившаяся фанза, а
рядом с ней были сложены груды дров, заготовленных корейцами на зиму. В деревне стрельба долго еще не прекращалась. Те фанзы, что были в стороне, отстреливались всю ночь. От кого? Корейцы и сами не знали этого. Стрелки и ругались и смеялись.
Длина всей
реки 68 км. Протекает она по типичной денудационной долине, которая как бы слагается из
ряда обширных котловин. Особенно это заметно около ее притоков. В долине Тадушу сильно развиты речные террасы. Они тянутся все время то с одной, то с другой стороны почти до самых истоков.
Почва около берегов более или менее твердая, но стоит только отойти немного в сторону, как сразу попадешь в болото. Среди зарослей скрываются длинные озерки. Эти озерки и кусты ивняков и ольшаников, растущие
рядами, свидетельствуют о том, что
река Лефу раньше текла иначе и несколько раз меняла свое русло.
Долина Тютихе — денудационная; она слагается из целого
ряда котловин, замыкаемых горами. Проходы из одной котловины в другую до того узки, что трудно усмотреть, откуда именно течет
река. Очень часто какой-нибудь приток мы принимали за самое Тютихе, долго шли по нему и только по направлению течения воды узнавали о своей ошибке.
Уже он хотел перескочить с конем через узкую
реку, выступившую рукавом середи дороги, как вдруг конь на всем скаку остановился, заворотил к нему морду и — чудо, засмеялся! белые зубы страшно блеснули двумя
рядами во мраке.
Их согнали вниз, даже не арестовывали, а просто выгнали из дома, и они бросились толпами на пустыри
реки Яузы и на Хитров рынок, где пооткрывался
ряд платных ночлежных домов.
В церковь я ходил охотно, только попросил позволения посещать не собор, где ученики стоят
рядами под надзором начальства, а ближнюю церковь св. Пантелеймона. Тут, стоя невдалеке от отца, я старался уловить настоящее молитвенное настроение, и это удавалось чаще, чем где бы то ни было впоследствии. Я следил за литургией по маленькому требнику. Молитвенный шелест толпы подхватывал и меня, какое-то широкое общее настроение уносило, баюкая, как плавная
река. И я не замечал времени…
Ряды изб, по сибирскому обычаю, выходили к
реке не лицом, а огородами, что имело хозяйственное значение: скотину поить ближе, а бабам за водой ходить.
На карте Сусуя своими верховьями подходит к
реке Найбе, впадающей в Охотское море, и вдоль этих обеих
рек, почти по прямой линии от Анивы до восточного берега, протянулся длинный
ряд селений, которые соединены непрерывною дорогой, имеющею в длину 88 верст.
В почти совершенно еще темном храме Вихров застал казначея, служившего заутреню, несколько стариков-монахов и старика Захаревского. Вскоре после того пришла и Юлия. Она стала
рядом с отцом и заметно была как бы чем-то недовольна Вихровым. Живин проспал и пришел уж к концу заутрени. Когда наши путники, отслушав службу, отправились домой, солнце уже взошло, и мельница со своими амбарами, гатью и берегами
реки, на которых гуляли монастырские коровы и лошади, как бы тонула в тумане росы.
На обрывистом берегу
реки Вопли стоит дворянская усадьба и дремлет. Снится ей новый с иголочки дом, стоящий на противоположном низменном берегу
реки, дом, словно облупленное яичко, весь светящийся в лучах солнца, дом с обширным двором, обнесенным дощатым забором, с целым
рядом хозяйственных строений по обоим бокам, — строений совсем новых, свежих, в которых помещаются: кабак, называющийся, впрочем,"белой харчевней", лавочка, скотопрогонный двор, амбар и проч.
В числе их немалую роль играл самосуд живорезов московского Охотного
ряда, а некоторые не отступали даже перед топлением в Москве-реке.
В.М. Лавров назвал свой хуторок «Малеевкой», а я свою дачку «Гиляевкой». Впоследствии, когда
рядом на шоссе у моста через Москву-реку открылось почтовое отделение, его назвали «Гиляевка».
И много мне Иван Иванович рассказал из преданий, сохранившихся в семьях потомков разинцев, хранивших эти предания от своих дедов, прадедов, участников разинского бунта, присутствовавших при казни, видевших, как на Болоте четвертовали их атамана и как голову его на высокий шест,
рядом с помостом, поставили на берегу Москвы-реки.
А мне почему-то думается, что он построил бы этот каменный город так же скучно, на этом же низком месте, которое ежегодно заливают воды двух
рек. И Китайские
ряды выдумал бы…
Миром веяло от сосен, стройных, как свечи, вытопившаяся смола блестела золотом и янтарём, кроны их, благословляя землю прохладною тенью, горели на солнце изумрудным пламенем. Сквозь волны зелени сияли главы церквей, просвечивало серебро
реки и рыжие полосы песчаных отмелей. Хороводами спускались вниз
ряды яблонь и груш, обильно окроплённых плодами, всё вокруг было ласково и спокойно, как в добром сне.
Сверх сего, Оренбургская губерния разделялась еще на восемь линейных дистанций (
ряд крепостей, выстроенных по
рекам Волге, Самаре, Яику, Сакмаре и Ую); сии дистанции находились под ведомством военных начальников, пользовавшихся правами провинциальных воевод.
С первого взгляда на эти разбросанные без всякого порядка по берегу Москвы-реки толпы пещих и конных ратников можно было догадаться, что дух мятежа и своевольства царствовал в
рядах сего необузданного и едва знающего подчиненность войска.
Косари выстраиваются в одну линию и, дружно звеня косами, начинают подвигаться к
реке, укладывая направо и налево тучные
ряды травы, перемешанной с клевером, душистой голкой, кашкой, медуникой и сотнями других цветов.
Женщины стояли цепью от пожара до
реки, все
рядом, чужие и родные, подруги и враги, и непрерывно по рукам у них ходили вёдра с водой.
Наконец Неглинка из ключевой речки сделалась местом отброса всех нечистот столицы и уже заражала окружающий воздух. За то ее лишили этого воздуха и заключили в темницу. По руслу ее, на протяжении трех верст, от так называемой Самотеки до впадения в Москву-реку, настлали в два
ряда деревянный пол, утвержденный на глубоко вбитых в дно сваях, и покрыли речку толстым каменным сводом.
До Кумыша чусовское население можно назвать горнозаводским, за исключением некоторых деревень, где промышляют звериной или рыбной ловлей; ниже начинается сельская полоса — с полями, нивами и поемными лугами. Несколько сел чисто русского типа, с
рядом изб и белой церковью в центре, красиво декорируют
реку; иногда такое село, поставленное на крутом берегу, виднеется верст за тридцать.
— Дай бог тебе счастье, если ты веришь им обоим! — отвечала она, и рука ее играла густыми кудрями беспечного юноши; а их лодка скользила неприметно вдоль по
реке, оставляя белый змеистый след за собою между темными волнами; весла, будто крылья черной птицы, махали по обеим сторонам их лодки; они оба сидели
рядом, и по веслу было в руке каждого; студеная влага с легким шумом всплескивала, порою озаряясь фосфорическим блеском; и потом уступала, оставляя быстрые круги, которые постепенно исчезали в темноте; — на западе была еще красная черта, граница дня и ночи; зарница, как алмаз, отделялась на синем своде, и свежая роса уж падала на опустелый берег <Суры>; — мирные плаватели, посреди усыпленной природы, не думая о будущем, шутили меж собою; иногда Юрий каким-нибудь движением заставлял колебаться лодку, чтоб рассердить, испугать свою подругу; но она умела отомстить за это невинное коварство; неприметно гребла в противную сторону, так что все его усилия делались тщетны, и челнок останавливался, вертелся… смех, ласки, детские опасения, всё так отзывалось чистотой души, что если б демон захотел искушать их, то не выбрал бы эту минуту...
— Вон из Москвы пишут: «умников» в
реке топить, а упование возложить на молодцов из Охотного
ряда. А когда молодцы начнут по зубам чистить, тогда горошком. Раз, два, три и се не бе! Молодцов горошком, а на место их опять «умников» поманить. А потом «умников» горошком; так колесом оно и пойдет.
— Ты опять тут? — спрашивает он и, садясь
рядом, долго, сосредоточенно молчит, глядя на
реку и в небо, поглаживая тонкий шелк золотистой бороды.
Муж Фатевны находился в полнейшем загоне, постоянно вывозил навоз, точно у Фатевны были авгиевы стойла [Авгиевы стойла — в древнегреческой мифологии конюшни царя Авгия, которые не чистились в течение 30 лет и были сразу очищены Гераклом, направившим в них
реку Алфей.], и жил в какой-то конурке на заднем дворе,
рядом с цепной собакой, такой же злой, как сама хозяйка.
Улица, на которую выходили окна моей комнаты, имела теперь самый печальный вид:
ряды домиков, очень красивых в хорошую погоду, теперь выглядели мрачно, а непролазная грязь посредине улицы представляла самое отвратительное зрелище, точно целая
река грязи, по которой плыли телеги с дровами, коробья с углем, маленькие тележки с рудой и осторожно пробирались пешеходы возле самых домов по кое-как набросанным, скользким от дождя жердочкам, камням и жалким остаткам недавно зеленой «полянки».
Далеко впереди еле были видны ветряные мельницы села Мироносицкого, справа тянулся и потом исчезал далеко за селом
ряд холмов, и оба они знали, что это берег
реки, там луга, зеленые ивы, усадьбы, и если стать на один из холмов, то оттуда видно такое же громадное поле, телеграф и поезд, который издали похож на ползущую гусеницу, а в ясную погоду оттуда бывает виден даже город.
За
рекою, на жёлтых буграх песка, вытянулся
ряд тёмных изб, ослепительно горели на солнце стёкла окон, за селом поднималось зелёное облако леса. По эту сторону, на берегу, около маленького челнока возился мужик.
По левому берегу бесконечно тянулся лес князей Кемских — древний сосновый бор, правильно разрезанный просеками;
ряды стволов отражались в
реке красноватыми колоннами, окрашивая воду в ржавый цвет.
Он хотел проводить ее до заставы и пошел сперва
рядом с ее телегой, но вдруг остановился на Крымском Броду, махнул рукой и отправился вдоль
реки.
Наклон дороги сделался еще круче. От
реки сразу повеяло сырой прохладой. Скоро старый, дырявый деревянный мост задрожал и заходил под тяжелым дробным топотом ног. Первый батальон уже перешел мост, взобрался на высокий, крутой берег и шел с музыкой в деревню. Гул разговоров стоял в оживившихся и выровнявшихся
рядах.
То верховая езда по окрестностям, целыми партиями, то прогулки в бор или по
реке; пикники, обеды в поле; ужины на большой террасе дома, обставленной тремя
рядами драгоценных цветов, заливавших ароматами свежий ночной воздух, при блестящем освещении, от которого наши дамы, и без того почти все до одной хорошенькие, казались еще прелестнее с их одушевленными от дневных впечатлений лицами, с их сверкавшими глазками, с их перекрестною резвою речью, переливавшеюся звонким, как колокольчик, смехом; танцы, музыка, пение; если хмурилось небо, сочинялись живые картины, шарады, пословицы; устраивался домашний театр.