Неточные совпадения
На одной было заглавие: «Философия, в смысле науки»; шесть томов в
ряд под
названием: «Предуготовительное вступление к теории мышления в их общности, совокупности, сущности и во применении к уразумению органических начал обоюдного раздвоения общественной производительности».
После Кумуху в последовательном порядке идет опять
ряд мелких горных речек с удэгейскими
названиями: Сюэн (по-русски Сваин, на картах — река Бабкова), потом Омосо, Илянту и Яктыга. В истоках Омосо есть гора с голой вершиной, которая поэтому и названа Голой. Другая гора, Высокая, находится недалеко от моря, между реками Омосо и Илянту. Участок берега моря от реки Кумуху к северу до мыса Сосунова занят выходами гранитов, гнейсов и сиенитов.
Следующие два мыса называются Нюммый-дуони и Лаамчи-дуони, и, наконец, самый последний мыс около Амагу имеет русское
название — Белкина, а
рядом небольшая бухточка — Разочарования.
От устья Синанцы Иман изменяет свое направление и течет на север до тех пор, пока не достигнет Тхетибе. Приток этот имеет 3
названия: гольды называют его Текибира, удэгейцы — Тэгибяза, русские — Тайцзибери. Отсюда Иман опять поворачивает на запад, какое направление и сохраняет уже до впадения своего в Уссури. Эта часть долины Имана тоже слагается из
ряда денудационных и тектонических участков, чередующихся между собой. Такого рода долины особенно часто встречаются в Приамурском крае.
Охотный
ряд получил свое
название еще в те времена, когда здесь разрешено было торговать дичью, приносимой подмосковными охотниками.
Рядом с падью, в которой находится Корсаковский пост, есть еще падь, сохранившая свое
название с того времени, когда здесь было японское селение Кусун-Котан.
Лежит он в пади, которая и теперь носит японское
название Хахка-Томари, и с моря видна только одна его главная улица, и кажется издали, что мостовая и два
ряда домов круто спускаются вниз по берегу; но это только в перспективе, на самом же деле подъем не так крут.
Пошли мои странствования по Гуслицам. Гуслицы —
название неофициальное. Они были расположены в смежных углах трех губерний: Московской, Владимирской и Рязанской. Здесь всегда было удобно скрываться беглым и разбойникам, шайки которых, если ловят в одной губернии, — перекочевывали
рядом, в соседнюю, где полиция другой губернии не имела права ловить. Перешагнул в другую — и недосягаем! Гусляки ездили еще по городам собирать на погорелое с фальшивыми свидетельствами. Этот промысел много давал.
Все это мелочи, не стоящие внимания с точки зрения вечности, — но прошу того сказать, кто испытал на себе
ряд ничтожных, нечистых
названий, оскорблений, — тот или, лучше, та пусть скажет, легки они или нет.
Глаза его ловили цифру года,
название месяца, руки машинально укладывали книги в
ряд; сидя на полу, он равномерно раскачивал своё тело и всё глубже опускался в спокойный омут полусознательного отрицания действительности.
Он старался дать ход моим стихотворениям и с этою целью, как соиздатель «Москвитянина», рекомендовал Погодину написанный мною
ряд стихотворений под
названием: «Снега».
Назовите
рядом с «свежим» человеком какого-нибудь «умника», — и всякий сразу поймет, сколько горечи и презрения слышится в этом последнем
названии.
Капитан снял шапку и набожно перекрестился; некоторые старые солдаты сделали то же. В лесу послышались гиканье, слова: «иай гяур! Урус иай!» Сухие, короткие винтовочные выстрелы следовали один за другим, и пули визжали с обеих сторон. Наши молча отвечали беглым огнем; в
рядах их только изредка слышались замечания в роде следующих: «он [Он — собирательное
название, под которым кавказские солдаты разумеют вообще неприятеля.] откуда палит, ему хорошо из-за леса, орудию бы нужно…» и т. д.
Скажут: истина не боится соревнования, но это не она, а мы должны бояться, мы, перед которыми в беспорядочной куче лежит все это «многообразие» религиозного опыта [«Многообразие религиозного опыта» —
название трактата У. Джемса (рус. пер.: М., 1910).], весь этот пантеон богов и религий, целый ассортимент истин, предлагающихся на выбор любителю, где наша истина лежит
рядом со всяческой ложью, внешне, формально ей равноправною.
И даже «первейший открыватель и самый всеобщий носитель свойств беспредикатного Эн, Метатрон, первородный сын божий, стоящий во главе всех других Зефиротов и управляющий ими» (69), которому усвояются все предикаты Иеговы, «имя которого есть как имя Божие», «несмотря на всю возвышенность свою над другими Зефиротами, отнюдь не имеет божественной природы; он есть тварь в
ряду других тварей, хотя бы первейшая и более чистая… он называется ангелом и причисляется к Зефиротам, называется слугою Иеговы, хотя и старейшим; точно так же Метатрон носит
название Адама Кадмона83, первого небесного человека, в том смысле, что он есть первое и совершеннейшее творение Божие, по образу которого создан и Адам, — поэтому Метатрону часто усвояется эпитет creatus»84 (71).
В седьмом часу вечера я, напившись чаю, выехал со станции, которой
названия уже не помню, но помню, где-то в Земле Войска Донского, около Новочеркасска. Было уже темно, когда я, закутавшись в шубу и полость,
рядом с Алешкой уселся в сани. За станционным домом казалось тепло и тихо. Хотя снегу не было сверху, над головой не виднелось ни одной звездочки, и небо казалось чрезвычайно низким и черным сравнительно с чистой снежной равниной, расстилавшейся впереди нас.
Здесь стояли юрты Чжоннига и
рядом с ними ключ, носящий то же
название.
Приступлено было к постройке каменных лавок, число которых к началу XVII столетия уже было весьма значительным, что видно из
названий: Фрянские погреба, панские
ряды и прочие.
Рядом с английским парком было несколько десятин огороженного, чищенного леса, испещренного причудливыми дорожками и носившего
название «старого парка».
— Вот тебе на первый случай; годятся на потеху в «Аустерий» [У Курятных ворот, в том доме, где сперва открыт был Московский университет, находилась гостиница «Аустерия»; и доныне слывет под этим
названием крайний проход по Скорняжному
ряду от Ильинки на Никольскую, где ныне харчевни и лавки.].
Навес для пушек под именем пушечного двора,
ряды балаганов под именем лавок, которые можно было снять и опять поставить в несколько часов, как лагерь, каменный дом московского головы (Ховрина), множество деревянных церквей, достойных
названия часовней, — вот вам и площадь, называемая Красною.
Рядом с тою впадиной, в дальнем конце темничной ямы, где был прикован злодей Анастас, находился тесный лаз еще в особую низкую глиняную ямину, по
названию «прокаженную».
Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана, как на центр позиции, и у которого на берегу лежали
ряды скошенной пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший
названия, потом получивший
название редута Раевского или курганной батареи.