Разница лишь в том, что в старом мире корыстолюбие и эгоизм у людей, не потерявших различия между добром и злом, не возводились в перл создания, не почитались святынями, а скорее признавались грехом и слабостью, в новом же «социалистическом» мире эти низшие начала признаны священными и высокими, ибо ничего высшего, чем
самоутверждение человека, чем его благополучие, удовлетворение и наслаждение, этот мир не признает.
Неточные совпадения
«Я слишком увлекся наблюдением и ослабил свою волю к действию. К чему, в общем и глубоком смысле, можно свести основное действие
человека, творца истории? К
самоутверждению, к обороне против созданных им идей, к свободе толкования смысла “фактов”».
Я, по совести, не могу себя признать
человеком ортодоксального типа, но православие мне было ближе католичества и протестантизма, и я не терял связи с Православной церковью, хотя конфессиональное
самоутверждение и исключительность мне всегда были чужды и противны.
Эгоистическое
самоутверждение и отчуждение суть главные признаки падшести
человека и мира.
Это ведь христианская идея, что
человек должен достигнуть обожения, но не через
самоутверждение и самодовольство.
Первый раз слышу такую речь, и чуждо мне звучит она, — ею отрицает
человек сам себя, а я ищу
самоутверждения.
Тип фарисея есть тип
человека, у которого преданность закону добра и чистоты, возвышенной идее превратилась в эгоцентрическое
самоутверждение и самодовольство.
Человек может совсем не замечать, не сознавать, что он и высшие ценности превращает в орудие эгоцентрического
самоутверждения.
Личность есть свобода и независимость
человека в отношении к природе, к обществу, к государству, но она не только не есть эгоистическое
самоутверждение, а как раз наоборот.
Самый конкретный
человек есть
человек универсальный, преодолевающий исключительность, изолированность,
самоутверждение признаков национальных, социальных или профессиональных.
Те, которые в своем человеческом своеволии и человеческом
самоутверждении претендовали жалеть и любить
человека более, чем его жалеет и любит Бог, которые отвергли Божий мир, возвратили билет свой Богу и хотели сами создать лучший мир, без страданий и зла, с роковой неизбежностью приходят к царству шигалевщины.
Тут с необычайной гениальностью обнаруживается, что свобода как своеволие и человеческое
самоутверждение должна прийти к отрицанию не только Бога, не только мира и
человека, но также и самой свободы.
[ «И если бы Люцифер не пришел, то
человек хотя бы и достиг раньше этой ступени, однако без личностного
самоутверждения и без возможности свободы» (нем.).]
Момент искупления греха в жизни
человека неизбежно связан с послушанием и смирением, с отречением от
самоутверждения, с жертвой духовной гордыней.
Теософия боится напугать современного
человека, упоенного духом крайнего
самоутверждения и потерявшего способность к жертве и отречению.
Социализм есть порождение человеческого
самоутверждения, человеческого своеволия, но он приканчивает свободу
человека.
Последние пределы гуманистического своеволия и
самоутверждения — гибель
человека в сверхчеловеке.
Отречение от безбожного
самоутверждения и блюдение чести сходятся в одной добродетели — в раскрытии божественного
Человека.
Гуманистическое
самоутверждение и самодовольство
человека находит свой конец у Достоевского и Ницше.
Маркс — антигуманист, в нем человеческое
самоутверждение переходит в отрицание
человека.
Гуманистическое
самоутверждение было существенным моментом в судьбах человеческого духа, и опыт, пережитый в нем, не пропадет даром, обогатит
человека.
Человек пошел путем автономного самоопределения, самоопределение перешло в
самоутверждение,
самоутверждение привело к самоистреблению
человека.