Неточные совпадения
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял
на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве,
на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая
на ладони серебряные монеты;
на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз
на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все
стороны и
свешивались по щекам, точно стружки.
Клим приподнял голову ее, положил себе
на грудь и крепко прижал рукою. Ему не хотелось видеть ее глаза, было неловко, стесняло сознание вины пред этим странно горячим телом. Она лежала
на боку, маленькие, жидкие груди ее некрасиво
свешивались обе в одну
сторону.
Он упал
на дерево и повис
на нем так, что голова и передние лапы
свесились по одну
сторону, а задняя часть тела — по другую.
Пока он ел, я продолжал его рассматривать. У его пояса висел охотничий нож. Очевидно, это был охотник. Руки его были загрубелые, исцарапанные. Такие же, но еще более глубокие царапины лежали
на лице: одна
на лбу, а другая
на щеке около уха. Незнакомец снял повязку, и я увидел, что голова его покрыта густыми русыми волосами; они росли в беспорядке и
свешивались по
сторонам длинными прядями.
Голова несчастного,
свесившись, болталась из
стороны в
сторону, ноги бессильно тащились и стучали по каменным ступенькам,
на лице виднелось выражение страдания, по щекам текли слезы.
Оттуда
свешивалась, как застывший дождь, сеть лиан, простирая во все
стороны щупальца надеющихся, замерших завитков
на конце висящих стеблей.
Но в нем уже не принимал участия Нефед: сначала он прислонился спиною к лодке и, не выпуская изо рта трубки, стал как словно слушать; мало-помалу, однако ж, глаза его закрылись, губы отвисли, голова покачнулась
на сторону и увлекла за собою туловище, которое,
свешиваясь постепенно набок, грохнулось наконец
на землю.
Одрик стоял тут же. Это была небольшая старая кроватка, плотно засыпанная по углам клоповыми яйцами;
на кроватке лежал сноп соломы и кусок редкого миткалю с грубо выведенным красками крестом, копием и тростию. Проводник ловкою рукою распушил соломку, чтобы
на все
стороны с краев
свешивалась, положили
на нее желтого расслабленного, покрыли миткалем и понесли.