Неточные совпадения
В карете дремала в углу старушка, а у
окна, видимо только что проснувшись, сидела молодая девушка, держась обеими руками за ленточки белого чепчика.
Светлая и задумчивая, вся исполненная изящной и сложной внутренней, чуждой Левину жизни, она смотрела через него на зарю восхода.
В
окна заглянуло солнце, ржавый сумрак музея
посветлел, многочисленные гребни штыков заблестели еще холоднее, и особенно ледянисто осветилась железная скорлупа рыцарей. Самгин попытался вспомнить стихи из былины о том, «как перевелись богатыри на Руси», но ‹вспомнил› внезапно кошмар, пережитый им в ночь, когда он видел себя расколотым на десятки, на толпу Самгиных. Очень неприятное воспоминание…
Но комнаты были
светлые,
окнами на улицу, потолки высокие, паркетный пол, газовая кухня, и Самгин присоединил себя к демократии рыжего дома.
«Предусмотрительно», — подумал Самгин, осматриваясь в
светлой комнате, с двумя
окнами на двор и на улицу, с огромным фикусом в углу, с картиной Якобия, премией «Нивы», изображавшей царицу Екатерину Вторую и шведского принца. Картина висела над широким зеленым диваном, на
окнах — клетки с птицами, в одной хлопотал важный красногрудый снегирь, в другой грустно сидела на жердочке аккуратненькая серая птичка.
В
окно смотрело серебряное солнце, небо — такое же холодно голубое, каким оно было ночью, да и все вокруг так же успокоительно грустно, как вчера, только
светлее раскрашено. Вдали на пригорке, пышно окутанном серебряной парчой, курились розоватым дымом трубы домов, по снегу на крышах ползли тени дыма, сверкали в небе кресты и главы церквей, по белому полю тянулся обоз, темные маленькие лошади качали головами, шли толстые мужики в тулупах, — все было игрушечно мелкое и приятное глазам.
Но сквозь дождь и гром ко крыльцу станции подкатил кто-то, молния осветила в
окне мокрую голову черной лошади; дверь распахнулась, и, отряхиваясь, точно петух, на пороге встал человек в клеенчатом плаще, сдувая с густых,
светлых усов капли дождя.
В дом прошли через кухню, — у плиты суетилась маленькая, толстая старушка с быстрыми, очень
светлыми глазами на темном лице; вышли в зал, сыроватый и сумрачный, хотя его освещали два огромных
окна и дверь, открытая на террасу.
В
светлом, о двух
окнах, кабинете было по-домашнему уютно, стоял запах хорошего табака; на подоконниках — горшки неестественно окрашенных бегоний, между
окнами висел в золоченой раме желто-зеленый пейзаж, из тех, которые прозваны «яичницей с луком»: сосны на песчаном обрыве над мутно-зеленой рекою. Ротмистр Попов сидел в углу за столом, поставленным наискось от
окна, курил папиросу, вставленную в пенковый мундштук, на мундштуке — палец лайковой перчатки.
Лидия заставила ждать ее долго, почти до рассвета. Вначале ночь была
светлая, но душная, в раскрытые
окна из сада вливались потоки влажных запахов земли, трав, цветов. Потом луна исчезла, но воздух стал еще более влажен, окрасился в темно-синюю муть. Клим Самгин, полуодетый, сидел у
окна, прислушиваясь к тишине, вздрагивая от непонятных звуков ночи. Несколько раз он с надеждой говорил себе...
Пришла Лидия, держась руками за виски, молча села у
окна. Клим спросил: что нашел доктор? Лидия посмотрела на него непонимающим взглядом; от синих теней в глазницах ее глаза стали
светлее. Клим повторил вопрос.
…В комнате стало
светлее. Самгин взглянул на пелену дыма, встал, открыл
окно.
Сверкали молнии, бил гром, звенели стекла в
окнах, а за рекою уже
светлело.
Вот что: из темной комнаты буфета в
светлые сени выходило большое
окно; в нем, как в рамке, вставлена была прекрасная картинка: хорошенькая девушка, родственница m-rs Welch, Кэролейн, то есть Каролина, та самая, которую мы встретили на лестнице.
Потолок очень высок; три большие
окна по фасаду и два на двор — словом, большая и
светлая комната.
В
окне приказчика потушили огонь, на востоке, из-за сарая, зажглось зарево поднимающегося месяца, зарницы всё
светлее и
светлее стали озарять заросший цветущий сад и разваливающийся дом, послышался дальний гром, и треть неба задвинулась черною тучею.
Комната Зоси выходила
окнами на двор, на север; ее не могли заставить переменить эту комнату на другую, более
светлую и удобную, потому что из своей комнаты Зося всегда могла видеть все, что делалось на дворе, то есть, собственно, лошадей.
— По-моему, господа, по-моему, вот как было, — тихо заговорил он, — слезы ли чьи, мать ли моя умолила Бога, дух ли
светлый облобызал меня в то мгновение — не знаю, но черт был побежден. Я бросился от
окна и побежал к забору… Отец испугался и в первый раз тут меня рассмотрел, вскрикнул и отскочил от
окна — я это очень помню. А я через сад к забору… вот тут-то и настиг меня Григорий, когда уже я сидел на заборе…
За несколько дней до праздника весь малиновецкий дом приходил в волнение. Мыли полы, обметали стены, чистили медные приборы на дверях и
окнах, переменяли шторы и проч. Потоки грязи лились по комнатам и коридорам; целые вороха паутины и жирных оскребков выносились на девичье крыльцо. В воздухе носился запах прокислых помоев. Словом сказать, вся нечистота, какая таилась под спудом в течение девяти месяцев (с последнего
Светлого праздника, когда происходила такая же чистка), выступала наружу.
Окна от грязи не пропускали света, и только одно
окно «шланбоя», с белой занавеской, было
светлее других.
Я вышел из накуренных комнат на балкон. Ночь была ясная и
светлая. Я смотрел на пруд, залитый лунным светом, и на старый дворец на острове. Потом сел в лодку и тихо отплыл от берега на середину пруда. Мне был виден наш дом, балкон, освещенные
окна, за которыми играли в карты… Определенных мыслей не помню.
Я натаскал мешком чистого сухого песку, сложил его кучей на припеке под
окном и зарывал брата по шею, как было указано дедушкой. Мальчику нравилось сидеть в песке, он сладко жмурился и светил мне необыкновенными глазами — без белков, только одни голубые зрачки, окруженные
светлым колечком.
День был
светлый; в два
окна, сквозь ледяные стекла, смотрели косые лучи зимнего солнца; на столе, убранном к обеду, тускло блестела оловянная посуда, графин с рыжим квасом и другой с темно-зеленой дедовой водкой, настоянной на буквице и зверобое.
Но дитя не поворачивало головы за
светлым лучом, проникавшим в комнату вместе с веселым щебетаньем птиц и с шелестом зеленых буков, которые покачивались у самых
окон в густом деревенском саду.
Нетронутыми лежали где-то в таинственной глубине полученные по наследству и дремавшие в неясном существовании «возможностей» силы, с первым
светлым лучом готовые подняться ему навстречу. Но
окна остаются закрытыми; судьба мальчика решена: ему не видать никогда этого луча, его жизнь вся пройдет в темноте!..
Раз,
светлым весенним утром, яркий луч прорвался в
окно и упал к изголовью больного. Заметив это, Анна Михайловна обратилась к Эвелине...
У Лизы была особая, небольшая комнатка во втором этаже дома ее матери, чистая,
светлая, с белой кроваткой, с горшками цветов по углам и перед
окнами, с маленьким письменным столиком, горкою книг и распятием на стене.
Кабинет двумя
светлыми и большими
окнами выходил на двор.
Завтрак вообще удался, и Лука Назарыч повеселел. В
окна глядел
светлый августовский день. В открытую форточку слышно было, как тяжело работали деревянные штанги. Прогудел свисток первой смены, — в шахте работали на три смены.
И бутылки вмиг разбиты,
И бокалы все в
окно,
Всюду по полу разлиты
Пунш и
светлое вино.
Далее шла довольно большая и очень
светлая угловая комната в четыре
окна, по два в каждую сторону.
Окна парадных комнат дома выходили на гору, на которой был разбит новый английский сад, и под ней катилась
светлая Рыбница, а все жилые и вообще непарадные комнаты смотрели на двор.
Старинные кресла и диван
светлого березового выплавка, с подушками из шерстяной материи бирюзового цвета, такого же цвета занавеси на
окнах и дверях; той же березы письменный столик с туалетом и кроватка, закрытая белым покрывалом, да несколько растений на
окнах и больше ровно ничего не было в этой комнатке, а между тем всем она казалась необыкновенно полным и комфортабельным покоем.
Так проходит вся ночь. К рассвету Яма понемногу затихает, и
светлое утро застает ее безлюдной, просторной, погруженной в сон, с накрепко закрытыми дверями, с глухими ставнями на
окнах. А перед вечером женщины проснутся и будут готовиться к следующей ночи.
Гроза началась вечером, часу в десятом; мы ложились спать; прямо перед нашими
окнами был закат летнего солнца, и
светлая заря, еще не закрытая черною приближающеюся тучею, из которой гремел по временам глухой гром, озаряла розовым светом нашу обширную спальню, то есть столовую; я стоял возле моей кроватки и молился богу.
Коридор
светлый, потому что идет вдоль наружной стены с
окнами; но по правую сторону он ограничен решетчатой перегородкой, за которою виднеется пространство, наполненное сумерками.
Потом представила себе Людмилу и доктора у
окна в белой, слишком
светлой комнате, мертвые глаза Егора позади них и, охваченная гнетущей жалостью к людям, тяжело вздохнула и пошла быстрее — какое-то смутное чувство торопило ее.
В
окно, весело играя, заглядывал юный солнечный луч, она подставила ему руку, и когда он,
светлый, лег на кожу ее руки, другой рукой она тихо погладила его, улыбаясь задумчиво и ласково. Потом встала, сняла трубу с самовара, стараясь не шуметь, умылась и начала молиться, истово крестясь и безмолвно двигая губами. Лицо у нее
светлело, а правая бровь то медленно поднималась кверху, то вдруг опускалась…
С улицы в
окно бездушными глазами смотрела
светлая, лунная ночь. Кто-то медленно ходил за
окном, скрипел снег.
Сквозь другие три
окна, с тенями рам, лежат цельные яркие четырехугольники; на некрашеном полу гостиной, на одном из них, по старой привычке, лежит Милка и, насторожив уши, вглядывается в ходящих мух по
светлому четырехугольнику.
Но вот огни исчезают в верхних
окнах, звуки шагов и говора заменяются храпением, караульщик по-ночному начинает стучать в доску, сад стал и мрачнее и
светлее, как скоро исчезли на нем полосы красного света из
окон, последний огонь из буфета переходит в переднюю, прокладывая полосу света по росистому саду, и мне видна через
окно сгорбленная фигура Фоки, который в кофточке, со свечой в руках, идет к своей постели.
Гостиная была все та же,
светлая, высокая комната с желтеньким английским роялем и с большими открытыми
окнами, в которые весело смотрели зеленые деревья и желтые, красноватые дорожки сада.
Желтков, совершенно растерявшись, опустился вдруг на диван и пролепетал омертвевшими губами: «Прошу, господа, садиться». Но, должно быть, вспомнил, что уже безуспешно предлагал то же самое раньше, вскочил, подбежал к
окну, теребя волосы, и вернулся обратно на прежнее место. И опять его дрожащие руки забегали, теребя пуговицы, щипля
светлые рыжеватые усы, трогая без нужды лицо.
Вход в редакцию через подъезд со двора, по шикарной лестнице, в первый раз на меня, не видавшего редакций, кроме ютившихся по переулкам, каковы были в других московских изданиях, произвел приятное впечатление сразу, а самая редакция — еще больше. Это была большая,
светлая, с высокими
окнами комната, с рядом столов, покрытых зеленым сукном, с книжными шкафами, с уложенными в порядке на столах газетами. Тишина полная. Разговор тихий.
Это была
светлая, довольно чистая крестьянская изба в три
окна и в две комнаты; и не то что постоялый двор, а так приезжая изба, в которой по старой привычке останавливались знакомые проезжие.
Молится царь и кладет земные поклоны. Смотрят на него звезды в
окно косящатое, смотрят
светлые, притуманившись, — притуманившись, будто думая: «Ах ты гой еси, царь Иван Васильевич! Ты затеял дело не в добрый час, ты затеял, нас не спрошаючи: не расти двум колосьям в уровень, не сравнять крутых гор со пригорками, не бывать на земле безбоярщине!»
Ее вопли будили меня; проснувшись, я смотрел из-под одеяла и со страхом слушал жаркую молитву. Осеннее утро мутно заглядывает в
окно кухни, сквозь стекла, облитые дождем; на полу, в холодном сумраке, качается серая фигура, тревожно размахивая рукою; с ее маленькой головы из-под сбитого платка осыпались на шею и плечи жиденькие
светлые волосы, платок все время спадал с головы; старуха, резко поправляя его левой рукой, бормочет...
Тогда я встал, вынул книгу из подпечка, подошел к
окну; ночь была
светлая, луна смотрела прямо в
окно, но мелкий шрифт не давался зрению.
Саша надел
светлую летнюю блузу, — она висела на шкапу в его горнице, — домашние легкие башмаки и осторожно вылез из
окна на улицу, улучив минуту, когда нигде поблизости не было слышно голосов и шагов.
В Людмилиной горнице было просторно, весело и светло от двух больших
окон в сад, слегка призадернутых легким, желтоватым тюлем. Пахло сладко. Все вещи стояли нарядные и
светлые. Стулья и кресла были обиты золотисто-желтою тканью с белым, едва различаемым узором. Виднелись разнообразные скляночки с духами, с душистыми водами, баночки, коробочки, веера и несколько русских и французских книжек.
Наталья стала горячо доказывать ему свою правоту, но он ушёл к себе, встал перед
окном, и ему казалось, что отовсюду поднимается душная муть, — точно вновь воскресла осень, — поднимается густым облаком и, закрывая
светлое пятно
окна, гасит блеск юного дня весны.